– Вы там живность никакую не видели? – поинтересовалась я у Николая Ивановича.

Он покачал головой и заметил, что, если бы была живность, Варвара Васильевна ее бы точно упомянула.

– Но баба… – промямлила Верка. – Откуда?..

– Главное – где, – заметила я, внимательнейшим образом приглядываясь к строению.

– Если только в подполе, – высказал предположение Николай Иванович. – Но как…

– Тихо! – приказала я.

До нас в самом деле донесся женский голос. Едва слышимый. Слов было не разобрать. Интонации показались мне просящими. Потом мне показалось, что говорят даже две женщины…

Я поделилась своими мыслями с напряженно прислушивающимися Веркой и Николаем Ивановичем.

– Черт знает что, – сказал наш водитель.

– Что будем делать? – спросила меня Верка.

– По крайней мере, мы сюда не зря приехали, – заметила я.

24 марта, среда, поздний вечер

Я предложила Верке первой зайти в дом. При виде ее в норковой шубе, бриллиантах и на каблуках в этой глухомани мужик должен обалдеть. Верка может сказать, что у нее сломалась машина, на шоссе никто не останавливается, она заметила поблизости деревню с горящими огнями домов, решила прогуляться, бросив автомобиль на шоссе, зашла к бабке, к двум алкашам и поняла, что хозяин стоящего на отшибе дома – ее последняя надежда. Может, он окажет ей содействие в починке автомобиля? Дальше Верке следовало действовать по обстоятельствам – в зависимости от реакции мужика. Мы же с Николаем Ивановичем займем позиции у окон с двух сторон дома, готовые в любой момент прийти на помощь.

– А пистолет не взяли! – воскликнула Верка и сурово посмотрела на меня. – Все ты! Менты, менты! Тебя лично хоть раз обшмонали на дороге?

– А ты забыла, как у меня в багажнике копались осенью? Хорошо, что оружие тогда лежало в сумках в салоне.

– Платить надо было больше, чтобы не подогревать у ментов служебное рвение, – огрызнулась Верка. – Я как улыбнусь, коленку покажу, баксов подкину – и все желание смотреть мою машину у них улетучивается. Другие мысли вместо него появляются, – Верка хихикнула.

Я заметила, что, к великому сожалению, я уже не в том возрасте, чтобы номер двигателя проверяли у меня на коленке, и лишний раз рисковать мне все-таки не хочется. Более того, я предложила Верке отдать гранаты нам с Николаем Ивановичем, а то они еще выскользнут у нее из кармана, и это испортит ей имидж. Тогда ни о каком милом разговоре с хозяином дома и речи не может быть. Мы же, наблюдая за происходящим из окна, всегда сможем прийти Верке на помощь. И у Николая Ивановича есть с собой верный обрез. Правда, за ним обратно бежать придется: обрез остался в машине.

Верка гранаты отдавать не хотела, в конце концов я ее уломала на одну, которую она вручила мне. Николай Иванович остался у нас безоружным, но к машине возвращаться не захотел.

Верка извлекла откуда-то зеркальце, постаралась в него посмотреться, честно говоря, не знаю, что она там увидела, но вроде бы осталась довольна. Она вообще всегда собой довольна. Затем Верка расстегнула шубу, пожалела, что она сегодня не в мини-юбке, я напомнила ей, что в юбке она обычно смотрится свиноматкой и ей гораздо лучше в брючках, о чем Верке прекрасно известно. Подружка на меня огрызнулась, заметив, что ей во всем хорошо и что многие мужики как раз предпочитают свиноматок фотомоделям. Николай Иванович вмешался в нашу перепалку, заметив, что мы обе во всем хороши, тем более что о вкусах хозяина дома нам ничего не известно. Верка сняла шапочку, вручила ее мне, тряхнула головой, распушив волосы, и отправилась в дом, держа руку поближе к гранате.

Мы с Николаем Ивановичем обогнули строение и устроились с двух сторон под окнами большой комнаты. Я украдкой заглянула внутрь, но ничего интересного не заметила: хозяин расставлял по полкам консервы и какие-то пакеты. Для одного человека еды в самом деле было многовато, в особенности если Наталья Игоревна собиралась наведаться через пару дней.

Затем я опять услышала женский голос. И второй. Хозяин, чьи слова были отчетливо различимы, велел невидимым нам личностям заткнуться. Но его приказ выполнен не был, голоса стали громче, а просительные интонации – четче.

В это мгновение резко прозвучал стук в дверь: Верка до нее добралась.

Хозяин дернулся, выронил банку (по-моему, с тушенкой), она покатилась по полу, а он крадучись направился к двери.

– Кто там? – спросил он довольно робко.

Верка тоненьким голосочком пропела сказочку о сломавшейся машине.

– Сейчас открою, только оденусь, подождите! – крикнул хозяин, хотя был полностью одет. Не верхнюю же одежду он на себя собрался напяливать?

Я на всякий случай приготовилась, к чему, правда, не знала. Хозяин тем временем прыгнул к ковровой дорожке, ведущей от двери, и ее подвинул. Под ней обнаружился открытый люк, закрытый дорожкой. Хозяин выхватил из глубокого кармана домашней курточки какой-то баллон. Отчетливо прозвучавший женский голос тут же захлебнулся: мужик прыснул в подпол из баллона и быстро закрыл крышку люка, также ранее прикрытую дорожкой, потом расправил дорожку и спокойно направился к двери.

Через несколько секунд Верка в расстегнутой шубе оказалась в комнате и стала жалобным голосочком рассказывать о машине, то и дело выдвигая бедро вперед, в направлении пялившегося на нее снизу вверх мужика. Мужик вообще оказался мелким, он даже не доставал Верке затылком до подбородка, но такие, как говорила подружка, любят ее больше всех. Пожалуй, мужик не слушал Веркин рассказ, и старалась она зря: ее пышного бюста, пикантно обтянутого свитером, было достаточно для приведения нелюдима в послушное состояние.

– Вы… э… садитесь, – наконец пробормотал мужик – до этого они оба стояли, и он никак не мог прийти в себя от внезапно нахлынувшего счастья.

– Да неудобно как-то, – проблеяла Верка. Слышал бы ее кто-нибудь из наших общих знакомых! – Мне вообще страшно неудобно, что я вас побеспокоила. Но на этом шоссе совершенно не к кому обратиться!

Подружка хлопнула густо накрашенными ресницами.

– Простите, а телефона у вас нет? А то мой мобильный тут не берет.

– Есть, – сказал мужик и бросился вон из комнаты, по всей вероятности, в спальню.

Я тут же припала носом к окну, Верка глянула в мою сторону, и я жестами показала ей, чтобы она уводила мужика на шоссе. Верка кивнула. Надеюсь, что она меня правильно поняла.

Не успела я исчезнуть из окна, как вернулся хозяин дома и протянул Верке трубку сотового телефона.

– А он тут работает? – спросила она.

– Не волнуйтесь, мой все берет, – ответил мужик.

– А вы не знаете, куда мне звонить? – изображая полную идиотку, спросила Верка. – Я не помню ни одного телефона автосервиса… – Она опять хлопнула ресницами. – Или нужно службу спасения вызывать? – По Веркиной щеке покатилась слеза. Хорошо хоть, что у нее тушь несмываемая.