— Я понятия не имел, что ты ничего не помнишь, — спокойно, но заинтересованно проговорил Артём.

— А я понятия не имела, почему ты не объяснил мне всё по нормальному после Нового года! — прорычала я, сама не зная, чего пытаюсь добиться этим заявлением. Слова сами вылетали из горла, прежде чем мозг успевал их обработать.

— Какой в этом смысл? — с нотками грусти в голосе спросил сосед. — Ты с Тимуром.

— Тогда не была! — взмахнула руками. — Ты ведь в новогоднюю ночь решил, что мы пара? Так?

— Допустим.

— Так вот — ты идиот! — я начала срываться на крик. — В новогоднюю ночь мне в приложении для знакомств выпал профиль незнакомого парня, им и оказался Тимур! Да я встречаться с ним начала только потому, что ты от меня отвернулся…

И тут я замолкла, осознав, что только что ляпнула. А самое ужасное — это не был набор случайно брошенных слов, я правда так думала.

Артём вздохнул. Теперь помимо голоса и его лицо исказилось грустью, а затем он медленно и спокойно произнёс:

— В новогоднюю ночь я сказал тебе, что ты мне нравишься. Что с тобой я перестал тосковать по Ане. Что хочу, чтобы ты была рядом… как моя девушка. А потом вижу у тебя в телефоне… его, как он звонит тебе с подписью «Тигрёнок», что я должен был подумать? Что это незнакомец тебе трезвонит? Как-то не сходится.

— Я была пьяна и по глупости так его подписала, — заявила я, осознавая львиную долю собственной вины. — Наутро я даже не помнила о его существовании и думала только о теб…

Не успела я договорить, как Артём заткнул мне рот поцелуем, а затем замер в миллиметре от моего лица в ожидании ответной реакции, которая последовала чуть с опозданием. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы переварить случившееся, а когда осознание, наконец, пришло, я впилась в губы соседа. Последовала череда коротких, но жадных поцелуев. После каждого я, затаив дыхание, ожидала следующего. А примерно на пятом осторожном поцелуе, мы оба поняли, что никто никого не собирается прогонять, и пылко впились в губы друг друга, больше их не разнимая.

Меня ещё никто в жизни так не целовал. Мне хотелось ещё и ещё, в момент, когда я и так уже получила всё. Всё, чего, как оказалось, желала. Я осознала это в миг нашего единения, когда мои руки потянулись к затылку мужчины, в попытке стать ещё ближе к нему, как вдруг его пальцы обвили мои ладони, а губы медленно отстранились. Я чувствовала его сбившееся дыхание и слышала собственное сердцебиение, но головой уже понимала, что Артём ускользает… опять.

На его лице боль перемешалась с желанием, а голос еле заметно дрожал, когда он сказал то, от чего сердце беспомощно сжалось:

— Для нас уже поздно. Иди к Тимуру. Ты с ним, а я с Яной. Мы не вправе калечить других людей из-за собственных ошибок.

— Так это ошибка? — спросила я шёпотом, но стремясь кричать.

— Возможно.

Я всё ещё дышала ему в шею неровными потоками воздуха и слышала, как Артём сглотнул ком, образовавшийся в горле после только что сказанного. Он не хочет меня отпускать, я чувствую это. Он тянется ко мне душой не меньше, чем я к нему, но он прав. Мы оба должны нести ответственность за принятые нами неосторожные решения.

— Я те… — я подняла на него стеклянные глаза.

— Не стоит. — Отрезал сосед, не давая закончить фразу и отпуская мои руки из нежных тисков своих пальцев. — Я тоже.

Его последние слова как светлый лучик надежды отозвались тёплым всплеском в моей душе, который тут же погас, когда дверь перед носом захлопнулась.

Мгновение я смотрела на возникшую перед лицом преграду, всё ещё ощущая его на своих губах, но вскоре развернулась и побрела к себе домой. Ноги обмякли и тянули меня вперёд по одной лишь инерции. Неживая рука с усилием надавила на ручку и распахнула перед собой дверь, за которой стояла Диана.

— Всё видела? — спросила я, понимая, что подруга подглядывала в глазок.

На её лице словно что-то сломалось. Девушка не знала, какое настроение должна выказать, метаясь от выражения радости до гримасы сочувствия. Оно и не удивительно, ведь мы поцеловались, так почему я вернулась в трауре? Я не стала терзать Диану догадками и сразу вывалила:

— Между нами всё кончено, — произнесла и поняла, что между нами ничего и не было.

Эта мысль заставила меня поёжиться и упасть на плечо подруги в поисках утешения. Со слезами на глазах я обвила её шею и сорвалась на истошный крик.

Диана лишь крепко обняла меня в ответ, не зная, как ещё помочь, но этого оказалось достаточно, ведь я не осталась сейчас одна.

К вечеру я отпустила Диану восвояси, понимая, что не вправе удерживать подругу ещё дольше, хоть она и утверждала, что готова остаться настолько, насколько потребуется. Но тогда бы ей пришлось сидеть со мной ещё как минимум сутки, поскольку на следующий день я не вышла на работу, взяв отгул по личным причинам.

Ремонт на кухне мы не закончили, работу я прогуляла и все глаза выплакала. Такой я стала в последние дни: прилипшей к дивану дурёхой, рыдающей по тому, чего и не было. Но ведь могло бы быть! Оттого и слёзы. Горесть по несбывшемуся.

А что до Тимура. Совесть не позволяла мне отвечать на его звонки и сообщения. Может, поцелуй с другим мужчиной и не самый страшный проступок, но вот чувства… В них я полностью изменила ему. Ни в одно мгновение рядом со своим парнем я не испытывала к нему той душевной близости, какую ощутила вчера в обществе Артёма. И речь даже не о бабочках в животе или ярких эмоциональных вспышках, я, наконец, поняла, что значит найти «своего человека». Это не только замирающее дыхание, дрожь в коленках, да ахи-вздохи — это трепетное тепло и слабость внутри, какую позволяешь себе только рядом с родными людьми.

Однако всё это не отменяет наличия у меня чувств к Тимуру, отчего и ощущаю себя настолько гадко по отношению к нему. В противном же случае мне было бы всё равно.

У меня остался только он, но заслуживаю ли я продолжать эти отношения? Должна ли я во всём сознаться, или лучше не рушить имеющуюся между нами связь, скрыв мой с Артёмом поцелуй?

Я не могу ответить на его звонок или сообщение, пока не буду уверена в том, как же мне поступить. Ведь я даже не знаю, хочу ли быть с Тимуром, когда испытала что-то настолько сильное.

Как там говорится: «Синица в руке, лучше журавля в небе». Так нужна ли мне синица, когда я целовала журавля? Прозвучало ужасно, но смысл ясен.

А может Тимур вовсе и не синица, а просто я незрячая балда, которая вот-вот потеряем замечательного мужчину из-за очередной ошибки? Впрочем, покопаться в себе и найти ответы на гнетущие вопросы мне не удалось, поскольку в дверь моей квартиры позвонили.

Почему-то я удивилась, когда увидела в глазок Тимура, хотя это и казалось очевидным. Я не брала трубку и не отвечала на его сообщения, а ведь он знает мой адрес и, чёрт подери, он мой парень, который, конечно же, решил наведаться к своей девушке, пропавшей со всех радаров. Наверное, я просто ждала другого…