— Следи, — отстраненно буркнул чародейке Саргенс и тронул гриву тэрха.

А едва зверь мягко заскользил по направлению к усадьбе, чародей взмахнул обеими руками, и Весе показалось, будто на них мгновенно обрушился туман. Очень необычный, рыжеватый и мерцающий, как слепой дождик на солнце. Девушка оглянулась проверить, все ли видят одно и то же, и сразу встретилась глазами с устремленным на нее встревоженным взглядом Береста.

И этот взгляд все удалялся, остальные тэрхи чародеев пока не двигались с места, а следом за Саргенсом, норовя не отстать, лавиной мчались всадники князя.

Чародейка поторопилась отвернуться, только тот, кто сам провожал уходящих в бой товарищей, может понять, как тяжело смотреть им в спины. И хотя она теперь не воин и Саргенс не зря усиливал обручальный браслет, для ее любимого это плохое утешение.

— Враги сейчас нас не видят, — полуобернувшись, через плечо бросил Весе чародей. — Морок уменьшения тем и хорош, чем ближе мы подъезжаем, тем мельче им кажемся. Приготовься добавлять мне силы, но без команды не кидай, я постараюсь нагнать на воинов отчаяние и безнадёжность, а они тянут не слишком много магии.

— Поняла, — кивнула Веся и, подумав, уточнила: — ты хочешь, чтобы они сдались?

— Ну вряд ли они сдадутся так сразу. — Саргенс приподнялся, рассматривая дом. — Как только подберемся ближе, я попытаюсь их напугать, главное, ты не пугайся… это будет лишь иллюзия.

— А у тебя несколько способностей? — заинтересовалась любопытная куница и получила в ответ неожиданно лукавый взгляд.

— Некогда сейчас объяснять… приготовься, подъезжаем.

Теперь уже Эвеста поднялась на сиденье, чтобы рассмотреть усадьбу, и тотчас услышала сердитый окрик:

— Садись и никогда так не делай! Держись крепче, а лучше просто привяжись к спинке моего сиденья! Начали!

Саргенс резко повернул тэрха, и Веся с досадой осознала, ругался чародей не напрасно, если бы она не послушалась и не села, вполне могла бы вылететь под ноги мчавшимся следом зверям и лошадям.

Да и незачем ей теперь было подниматься, мимо проносилась высокая, почти в два человеческих роста, ограда, и все, что можно было рассмотреть, — это темнеющие пятна свежей кладки, говорящие о предусмотрительности Бервода.

— Так я и думал, — едко буркнул Саргенс, едва их зверь, промчавшись вдоль стены, свернул за угол.

Рассмотрев открывшийся взглядам спускающийся к ручью склон, куница сообразила, о чем говорил чародей. Задние ворота, выходящие на эту сторону, были распахнуты настежь. Возле ворот на скамье спокойно расселось несколько воинов, а ниже, под охраной двух всадников бродил по молодой травке табун не стреноженных коней.

Чародей замахнулся и швырнул на склон, в сторону лошадей какой-то небольшой предмет, а затем закрутил рукой, словно сыпал на землю перед сидящими воинами нечто невидимое.

Они как-то притихли, вытаращились на траву, и Веся с любопытством уставилась туда же. И только теперь поняла, почему Саргенс просил не пугаться. Молодая травка, и так подъеденная и потоптанная лошадьми, вдруг начала чернеть и осыпаться, словно от невидимого огня, и это было страшнее, чем зрелище вздымающихся ввысь огненных языков. Черные, безобразные, как следы пожарища, пятна росли все быстрее, объединялись в одно огромное и с каждым мгновением подбирались все ближе к ногам побледневших воинов.

— Это еще что за мерзость? — первым не выдержал самый старший, торопливо вскочил со скамьи и ринулся к воротам, делая вид, будто спешит доложить кому-то из командиров. — Фимен! Глянь, какая дрянь на нас ползет!

А чернота добралась уже до ног воинов, и один умник додумался потрогать ее концом ветки. Чернота охотно перепрыгнула на прутик, и тот начал чернеть и осыпаться еще быстрее, чем трава.

— Темные силы, — потрясенно охнул кто-то, и в следующий миг вся толпа сломя голову мчалась во двор, роняя по пути скамьи и даже не подумав запирать ворота.

Саргенс усмехнулся и подбросил в догоняющее наемников пятно еще горсть невидимого другим заклятья, но Веся, следившая на этот раз за его рукой во все глаза, заметила крохотные зелёные искры. Однако спрашивать не решилась, успеет попозже, когда они вернутся в Цитадель.

А через минуту внимание девушки привлекло происходившее на склоне. Все лошади почему-то перестали щипать травку и потянулись к тому месту, где упал непонятный предмет, брошенный чародеем, но до него так ни одна и не дошла. Словно разом обессилев, животные вдруг опускались на травку и засыпали так мирно, как спят обычно только в самых безопасных местах.

Пасшие их воины заметили неладное не сразу, а лишь после того, как слегла почти четверть табуна, и помчались посмотреть, что происходит. А через минуту оба шли к спящим лошадям покорно, будто разом забыли, кто они и чем собирались заниматься. Их руки мирно висели вдоль тела, и ни один даже не пытался поправить пряди волос, взъерошенные невесть откуда налетевшим резким порывом вечернего ветерка.

— Ветер, — огорченно вздохнул чародей, и Веся обнаружила, что он смотрит туда же, куда и она, — морок продержится всего час, не больше.

— Нам и этого хватит, — пообещал один из воинов, прискакавших к задним воротам вслед за Саргенсом, и осторожно поинтересовался: — А в усадьбу уже можно входить?

— Дождёмся, пока откроют центральные ворота и побегут, — усмехнулся чародей, подсыпая еще искр черному пятну, шустро продвинувшемуся вперёд и уже стремительно заливавшему скотный двор. — Эви, пора.

Веся мигом сбросила на него крупную каплю силы, принуждая ее поддерживать в теле чародея бодрость, но Саргенс остановил ее предупреждающим жестом.

— Этого не нужно, я сам умею. Просто бросай понемногу… этот раз ты чуток перестаралась. — Он обернулся к воинам. — Разделитесь и ждите по обе стороны от ворот. И готовьте не мечи, а веревки и сети. Среди этих людей есть и обманутые, и приведенные насильно… постарайтесь, чтобы они не пострадали.

Веся едко фыркнула, слишком хорошо она знает свободных наемников, вряд ли среди них найдутся смельчаки, лезть в незнакомую и жуткую ловушку. А именно подлой шаманской ловушкой и выглядит этот невидимый огонь, так жадно сжирающий все на своём пути.

Упали и рассыпались в черный прах деревья и кормушки, осела черной кучей каменная конюшня, и у людей, следящих из дома за неведомой напастью, наконец сдали нервы.

Но побежали они не к главным воротам, как ожидали следящие из-под морока воины, а к северной стене, за которой начинались кусты и рощицы, покрывающие крутые склоны ближайшего холма. Самые жадные беглецы тащили узлы и мешки, самые сообразительные — верёвки и лестницы. И через несколько минут вся эта оравшая и рычавшая друг на друга толпа лихорадочно и юрко, словно крысы, карабкалась по стенам и спинам соратников.

Вот в этот момент сразу стало понятно, кто нанимался к Берводу отрядами, а кто поодиночке. Группы по нескольку человек действовали довольно слаженно, забрасывали на стену одного приятеля и начинали подавать ему свои вещи и прихваченное имущество хозяина. Затем он помогал взобраться остальным, и компания так же ловко исчезала за стеной. Хуже приходилось одиночкам, еще не успевшим обзавестись дружками, никто не собирался их спасать или хотя бы сбросить им со стены конец веревки.