которая больше всех похожа на его покойную супругу. Это знает каждый. Люди поступают так же – у них есть любимчики среди детей, но в то же время они без устали порицают эту традицию в своих религиозных учениях и мирских законах. Они так старательно пытаются взять верх над собственной природой. Это одна из тех вещей, которые я нахожу в них довольно привлекательными.

Ариэль ответила не сразу, обдумывая слова ведьмы. Ей почти хотелось, чтобы она всё ещё была нема и могла выиграть время, подбирая правильные жесты.

– Это и есть причина, почему ты до сих пор здесь и творишь бесчинства? – наконец спросила она. – Потому что тебе нравятся люди, среди которых ты живёшь?

– Что ж, пожалуй. – Ванесса приложила палец к губам, всерьёз обдумывая эту мысль. – Они такие импульсивные, и ими так легко манипулировать, и у них столько разных чувств, и они так легко со всем соглашаются – скорее похожи на расу детей, чем на полноценную расу, на мой взгляд. Знаешь, теперь я почти поняла твоё восхищение ими. Прежде я думала, оно объяснялось тем, что ты просто была глупым скучающим подростком, искавшим способ шокировать своего отца.

Ариэль открыла было рот, чтобы ответить, но Ванесса прервала её, подходя ближе. Она опустила голову и округлила плечи, как Урсула, готовящаяся к нападению, и русалка была абсолютно уверена: будь на площади тени, та, что принадлежала «принцессе», имела бы несколько высоко извивающихся, готовых к атаке щупалец.

– Тебе ни за что, никогда не вернуть своего отца. Ты, русалочье племя, каждый житель дна морского – вы все потеряли великого морского царя навсегда. И ваши потери только начались... Вот ваша плата за изгнание Урсулы. Вот что случается со всяким, кто перешёл ей дорогу!

Ариэль ничего не сказала, она только приподняла бровь, словно интересуясь: «Теперь ты закончила?»

– И ещё можешь навсегда забыть про Эрика, – добавила морская ведьма язвительно. – Независимо от того, останется ли он предан мне, он странным образом предан своему народу.

– В этом нет ничего странного, – ответила Ариэль несколько печально. – Хорошие правители – успешные правители – любят свой народ и правят с его позволения. Они не используют его в своих собственных эгоистичных целях. Однажды ты, должно быть, всё-таки поймёшь это, даже если сейчас тебе удастся взять надо мной верх. Люди не станут мириться с твоим правлением вечно.

Лицо Ванессы растворилось в ещё одной гримасе в стиле Урсулы.

– Если я поймаю Эрика на том, что он каким- либо образом тебе помогает, Гримсби умрёт.

Ариэль чуть не выдала: «Мне это уже известно», – но в самый последний момент остановила себя.

Актриса из неё была так себе, и она не могла изобразить сиюминутное удивление. Потому девушка сказала правду:

– Ты чудовище.

Ванесса скрестила руки на груди:

– Мне кажется, ты что-то затеваешь. Каким-то образом планируешь сжульничать.

– Как тебе это чувство? – с невинным видом спросила Ариэль.

– Если ты затеяла рискованную игру, спешу напомнить, – прорычала Ванесса, – что пока тебе удавалось только проигрывать. Ты проиграла мне свой голос, своего принца, своего отца... Даже не думай, что у тебя появилось преимущество, поскольку теперь ты коронованная особа. Довольствуйся правлением русалочьим племенем. На большее ты не способна. Возвращайся обратно в море, русалочка. Возвращайся обратно и навсегда оставь мир людей. Оставь их... мне.

Урсула

Её уход был театральным, как и подобало случаю: она вальяжно прошествовала к дилижансу, исчезла за его дверью, которую захлопнул за ней Джетсам, в то время как Флотсам стегнул кнутом лошадей, и они тронулись.

Внутри дилижанса было несколько некомфортно, поскольку он представлял собой почтовую карету, которая не предназначалась для перевозки благородных принцесс. К тому же много места занимал действительно большой деревянный ящик с посылкой, которую в итоге было решено отправить в Ибрию. Внутри его находился случайно выбранный, требующий осторожного обращения полип.

Но, по крайней мере, в салоне было темно и прохладно. Она опустила изготовленную с помощью их- тиокола занавеску, благодаря которой внутрь стало проникать ещё меньше солнечного света и которая к тому же вызывала у женщины восхищение: её полупрозрачный материал был сделан из плавательных пузырей рыб. Пробежав пальцем по его шероховатой поверхности, она ухмыльнулась, представляя, сколько жизней было отдано только лишь для того, чтобы она смогла избежать мигрени.

Карета медленно покатилась, и улыбка сползла с лица Урсулы. Она одержала верх в их словесном состязании... Ей следовало бы сейчас ликовать. Ей следовало бы отпраздновать тот факт, что глупая царевна-русалка (простите, царица-русалка) повела себя ровно так, как женщина и предвидела. Но удалось ли морской ведьме доказать ей, кто тут главный?! У неё на руках были все козыри, она обладала всеми рычагами, а у русалки ничего этого не было. Урсула лидировала в игре. Ариэль ничего больше не оставалось, кроме как уплыть восвояси, вернуться в своё крошечное царство, укрытое волнами, и остаться там навсегда.

– Глупая рыбёшка! – произнесла ведьма вслух. – Нелепая дерзкая девчонка, – добавила она секунду спустя.

Но ей было неспокойно.

И это чувство ей не нравилось.

Она посмотрела в окно на пролетавшие мимо пейзажи: огромные древние деревья с их твёрдыми стволами и развесистыми ветвями, группу солдат, передающих по кругу фляжку, косяк мелюзги, бегающей друг за другом в грязи. Почти на пути дилижанса. Какое искушение!

Находиться среди людей все эти годы было весело. Её разум радовался представившейся возможности и выпавшему шансу начать всё сначала. В Мире Суши она вновь вылепила из себя правительницу. В Мире Суши у неё не было волшебных сил (пока что), но было кое-что получше: власть, чтобы управлять людьми. В Мире Суши кровь стекала вниз, струйкой, к земле, в которую она впитывалась и на которой высыхала.

Но... эта глупая маленькая русалка. В тот самый момент, когда Урсула собиралась запустить свои военные кампании и подняться до титула королевы или императрицы, Ариэль вернулась. Чтобы забрать у неё всё это. Точно так же, как Тритон забрал всё это у Урсулы: её царство, её титул, её приближённых, её жизнь.

Что с этими двоими не так? Почему они просто не могут оставить её в покое?

Урсула заёрзала на своём сиденье, впервые за долгие годы по-настоящему задумавшись о море. О месте, где она когда-то обладала властью и где глупой русалке следовало бы остаться. Вся Атлантика просто сидела там, под