— Кабаны погуляли, — озабоченно сообщил Кондор. — Не хотелось бы с ними встретиться.

Игорь с недоумением посмотрел на странный след, словно тут проехала какая–то непонятная машина на одной гусенице — извивающаяся изрытая полоса грунта и мха в язвах дыр.

— Штук пять взрослых и три–четыре подсвинка, — констатировал сталкер. — Они так ходят в местах, где много аномалий, — цепочкой по одному–два, чтобы не влететь.

А Игорь, несколько секунд поизучав глубокие выбоины в грунте от когтей, вполголоса что–то пробормотал, что–то явно нелестное насчет местной фауны. Кондор в этом смысле был вполне с ним согласен, ибо среди вольных бродяг давно шли споры, кого в Зоне больше, собак или кабанов, и кто из них вреднее?

С его точки зрения, что те, что эти — разница как между сортами дерьма.

На всякий случай Кондор приказал Игорю чаще оглядываться по сторонам и сам старался быть предельно внимательным — и убавил скорость движения. Именно поэтому им и удалось избежать нежелательной встречи. Правда, не с кабанами — Зона напомнила путникам нехитрую истину, что самый опасный зверь на ее просторах — человек.

Внезапно, как это всегда бывает, впереди и слева раздались крики и выстрелы, и среди деревьев засвистели пули. Кондор молниеносно опрокинул стоящего перед ним Игоря и быстро потащил в ближайшие кусты, шепча на Ухо: «Не дергайся, дурень! Молчи!»

Притихнув, они лежали около дерева. Пули вокруг засвистели гуще, на них посыпалась срезанная ими хвоя.

— Отползаем!

Они поползли прочь, умоляя Черного Сталкера, чтобы какой–нибудь участник перестрелки не сунулся сюда.

А пальба все нарастала. Видимо, к месту действия подтягивались подкрепления.

За стеной разросшегося кустарника был овражек, куда скатились Кондор и его спутник.

Стрельба закончилась, и Кондор, взяв бинокль, осторожно выглянул через кусты, стараясь не потревожить ни листика.

Картина, его взгляду представшая, была ему не в диковинку.

Несомненные бандиты, числом с полдюжины, в бронежилетах и шлемах, с автоматами наготове, рыскали среди трупов экипированных точно так же людей. Видимо, две шайки выясняли отношения, а может, мародеры разгромили отряд сталкеров — на глаза Кондору попалась пара больших контейнеров для артефактов. Оставив в покое убитых, налетчики принялись обшаривать окраинные дома поселка, и недаром: почти сразу один появился в дверях, волоча чей–то рюкзак. Главарь — высокий мужчина в маске и старом омоновском шлеме — нервно жевал незажженную сигару. Почти рядом с ним стоял молодой человек, снявший маску и жадно вдыхающий свежий воздух. Автомата у него не было — лишь кобура с пистолетом на поясе, черные длинные волосы развевались на ветру. Судя по выражению лица, он был зол — причем особенно это было видно, когда главарь начинал говорить. Он что–то редко отвечал, от чего атаман тоже злился, принимаясь тыкать ладонью в черной перчатке в сторону трупов — возможно, имея в виду, что они понесли потери или подстрелили ценного заложника. (Скажем, того, кто знал тайники или богатые артефактами места — как помнил Кондор, за такими охотятся особенно старательно.)

Наконец старший в банде зло выплюнул сигару на асфальт и злобно растер подошвой. Затем пошел к коренастому бандиту, видимо, отвечавшему за операцию. Выслушав короткий ответ, атаман молниеносно схватил его за воротник и начал трясти. Затем так же резко отпустил бандита и зашагал прочь — прямо на длинноволосого. Тот изрядно оторопел, подвигаясь назад, но старший вдруг резко развернулся и, вырвав пистолет из кобуры, метким выстрелом отправил коренастого на тот свет.

Раскинув руки в разные стороны, тот упал, и на лице его перед кончиной отразилось глубокое недоумение. Молодой налетчик во время выстрела дернулся было, протянул руку к кобуре, но при виде наставленного в лоб ствола тут же вытянул руки по швам. Главарь, тыкая в сторону выбежавших на улицу бандитов дулом своего АПС, зло ухмыльнулся и убрал оружие, преспокойно достав новую сигару. Но это еще был не конец — трое бандитов наклонились над убитым, что–то вопя и потрясая кулаками. Четвертый, напротив, не вопил, но очень спокойно передернул затвор автомата, уставясь прямо на главаря. Дальше события стали разворачиваться как в дрянном боевике. Длинноволосый бандит, который стоял, казалось, ко всему безучастный, внезапно выхватил «форт двенадцатый–эм» и выпалил в главаря. Надо заметить, стрелком он был довольно метким — раз угодил в неприкрытое бронепластинами плечо так, что кровь брызнула фонанчиком, явно оказался перебит сосуд.

Впрочем, это был его последний успех — АПС выплюнул три пули, прошившие левую ногу стрелку. Но и главарю не поздоровилось: четверка бандитов начала палить в него — видимо, поступок длинноволосого сорвал предохранители в их мозгах. Хотя стреляли они почти в упор, но попали всего дважды. Однако оба выстрела оказались смертельными. Первая пуля разворотила броню на груди, прошила ткань комбеза, кожу, пробила ребра и угодила прямо в сердце. Вторая пуля ударила в горло и вышла через затылок.

Но на этом дело не кончилось: яркая полоса прочертила след от гаража и ударила в стену, откуда оставшиеся бандиты вели огонь — судя по силе взрыва, сработал не обычный «бульдог», любимый сталкерами, а РПГ–7 с тандемным зарядом.

Ослепительный шар вспыхнул на месте боя, пожирая и старый домишко, и живую плоть…

А из развалин школы ударила короткая очередь. Кто–то вскрикнул, хлестко бабахнула винтовка, затем опять загрохотал пулемет, и снайпер выпал из окна покосившегося деревянного сруба, распластавшись на провалившейся крыше гаража, из ворот которого торчал капот так и не выехавших проржавелых «Жигулей»…

И вот на этом все завершилось. На поле боя появились трое уцелевших бандитов, тревожно озираясь и водя стволами из стороны в сторону. Кондор на секунду обмер, когда в бинокль увидел наведенное прямо ему в лицо дуло бундесверовского «ручника» LMG–36. («Пальнет еще сдуру!») Затем один из них — видимо, новый атаман — что–то коротко приказал, и оставшиеся торопливо скрылись среди руин, наскоро подобрав оружие.

Выждав минут десять, Кондор осторожно встал. Да, будь у них шампанское, можно было бы выпить за удачу: избежали почти верной смерти, ибо мародеры постарались бы их прикончить, не жалея времени и сил, — они не любят, когда кто–то видит их лица. Не раз случалось, что добропорядочных вроде бы сталкеров ловили на том, что те добывали артефакты с помощью «винтореза», «отбойника» и «узи». И разговор с ними был короткий — в Зоне формальностей не любили. Недаром тот же Боров безвылазно сидел у себя на хуторе в Темной долине, ибо его фейс не только запечатлен в памяти всех уважающих себя вольных бродяг, но еще и был на контроле у киллеров и прикормленной спецуры в Призонье — с соответствующей суммой гонораров за мертвого или живого.

И Кондор тоже запомнит эти людей и сообщит кому следует — напрасно думают некоторые, что в Зоне законов нет, тут просто другие законы — Зоны.

Внезапно в той стороне, куда ушли бандиты, раздался отчаянный крик — да такой, что кровь стыла в жилах. Человек кричал долго, и в голосе его слышалась нестерпимая мука, будто бы его кто–то медленно разрывал пополам. Ударила автоматная очередь, и все стихло…