Во время рассказа в гостиную вернулась миссис Лилиенталь с кофе и села за стол. Я знал, что она происходит из семьи пионеров, несколько поколений которых прошли из Новой Англии через Индиану в Оклахому, где и родилась миссис Лилиенталь. Она вполне соответствовала своему происхождению — это была женщина, исполненная достоинства, терпения, практицизма и спокойной силы. «Могу сказать, что увольнение мужа из комиссии по атомной энергии было большим облегчением для меня, — вступила она в разговор. — До того как он начал там работать, мы всегда обсуждали все аспекты его деятельности. Когда же занял эту должность, мы договорились, что сможем обсуждать каких угодно людей, но не будем говорить о деле ничего, о чем я не могла бы прочитать в газетах. Для меня это оказалось страшным напряжением».

Лилиенталь согласно кивнул. «Я приходил домой поздно ночью с невыносимым ощущением, — делился он. — Ни один человек, соприкоснувшийся с атомной отраслью, не остается прежним. Иногда я возвращался с конференций, на которых генералы и ученые называли города, населенные миллионами живых людей, просто “целями”. Я так и не смог привыкнуть к этому обезличивающему жаргону. Домой я приезжал просто больным, но не мог ничего рассказать Хелен, чтобы избавиться от мучивших меня мыслей».

«Не стало никаких слушаний, — подхватила миссис Лилиенталь, — ужасающих слушаний! Никогда не забуду один коктейль в Вашингтоне, куда мы попали за наши грехи. Как раз в то время мужу приходилось выступать перед очередным комитетом. К мужу подошла какая-то женщина в кокетливой шляпке и, улыбаясь, сказала: “О, мистер Лилиенталь, я так хотела присутствовать на ваших слушаниях, но у меня не получилось. Так жаль. Я очень люблю слушания, а вы?”»

Супруги переглянулись, и на этот раз Лилиенталь выдавил улыбку.

Кажется, Лилиенталь вполне доволен тем, что произошло дальше. Он рассказал, что после увольнения из комиссии по атомной энергии к нему начали обращаться представители Гарвардского университета, специалисты по истории, государственному управлению и праву с предложениями занять место на их кафедрах. Но профессором он хотел быть не больше, чем адвокатом. В течение следующих недель поступали предложения от многочисленных юридических фирм Нью-Йорка и Вашингтона, а также от нескольких промышленных компаний. Эти предложения вселили в Лилиенталя уверенность: ему не придется побираться с оловянной кружкой или петь за деньги под гитару. Подумав, он в конце концов отклонил все предложения и в мае 1950 года устроился на неполную рабочую неделю консультантом в известную банковскую фирму Lazard Frères&Co., со старшим партнером которой, Андре Мейером, познакомился через их общего приятеля Альберта Ласкера. Лазар предоставил Лилиенталю кабинет в штаб-квартире фирмы на Уолл-стрит, но прежде чем приступить к консультациям, Лилиенталь по просьбе журнала «Кольерс» совершил лекционную поездку по Соединенным Штатам, а затем, летом, и по Европе, куда отправился вместе с женой. Во время поездки Лилиенталь не написал для журнала ни одной статьи. По возвращении домой ему пришлось работать полный день, чтобы наконец начать зарабатывать деньги. Лилиенталь стал консультантом некоторых других компаний, включая Carrier Corporation и Radio Corporation of America. Компанию Carrier он консультировал по вопросам организации управления. В R.C.A. работал над проблемами цветного телевидения, советуя клиенту больше сосредоточиться на технических исследованиях, а не на судебных тяжбах из-за патентов. Кроме того, убедил руководство компании вкладывать деньги в разработку компьютеров, а не атомных реакторов. В начале 1951 года, снова по поручению «Кольерс», Лилиенталь совершил поездку в Индию, Пакистан, Таиланд и Японию. Результатом явилась опубликованная в августе статья, в которой автор предлагал решение территориального спора между Индий и Пакистаном из-за Кашмира и верховьев реки Инд. Идея Лилиенталя заключалась в том, что напряженность в отношениях между двумя странами можно будет ослабить, если начать совместные программы по улучшению условий жизни населения спорных территорий путем экономического и хозяйственного развития бассейна Инда. Девять лет спустя при финансовой и моральной поддержке Юджина Блэка и Всемирного банка план Лилиенталя воплотился в жизнь — Индия и Пакистан подписали Индский договор. Однако сразу после публикации статья Лилиенталя была встречена с полнейшим равнодушием. Автор, снова временно загнанный в безвыходное положение и отказавшийся от многих иллюзий, задумался о начале собственного скромного бизнеса.

На этом месте рассказа раздался звонок в дверь. Миссис Лилиенталь пошла открывать, и я услышал, как она начала с кем-то разговаривать — видимо, с садовником — о том, как подрезать розы. Лилиенталь пару минут напряженно прислушивался к разговору, а потом громко сказал: «Хелен, скажи, пожалуйста, Доменику, чтобы он делал короче, чем в прошлом году!» Миссис Лилиенталь вместе с Домеником вышла на улицу, а муж заметил: «На мой взгляд, Доменик всегда жалеет розы и мало их подрезает. Итальянское воспитание не всегда уместно в штатах Среднего Запада». Потом Лилиенталь продолжил повествование и рассказал, что связь с фирмой Лазара, а точнее, с Мейером привела к отношениям с одной небольшой компанией (Minerals Separation North American Corporation), в которой он сначала стал консультантом, а потом одним из руководителей. Фирма Lazard Frères была очень заинтересована в этой компании. Именно здесь Лилиенталь неожиданно накопил состояние. Компания в то время переживала большие трудности, и Мейер считал, что Лилиенталь сможет помочь. В результате серии слияний, приобретений и других маневров название компании несколько раз менялось — она называлась Attapulgus Minerals&Chemical Corporation, Minerals&Chemical Corporation of America, пока наконец в 1960 году не превратилась в Minerals&Chemicals Philipp Corporation. По ходу изменений годовой доход компании вырос с 750 тыс. долл. в 1952 году до 274 млн долл. в 1960 году. Для Лилиенталя предложение Мейера взглянуть на дела компании стало началом четырехлетнего повседневного погружения в проблемы управления бизнесом. По его словам, это богатейший опыт, и не только в буквальном смысле слова.

Я восстановил корпоративный опыт Лилиенталя отчасти на основании того, что он рассказал мне в Принстоне. Остальную информацию я почерпнул из опубликованных документов компании и бесед с людьми, интересовавшимися фирмой. Minerals Separation North American, основанная в 1916 году как филиал британской фирмы, была патентной компанией, существовавшей за счет доходов от патентов на способы обогащения медной руды и руд других цветных металлов. Компания занималась деятельностью двоякого рода — пыталась создавать новые патентованные методы в своей лаборатории и оказывала техническое содействие горнодобывающим и производственным компаниям, пользовавшимся прежними патентами фирмы. К 1950 году, несмотря на сохранение высоких прибылей, руководство компании поняло: она находится на неверном пути. Под руководством бессменного президента доктора Сета Грегори, которому было в то время больше 90, что не мешало ему править железной рукой, ежедневно приезжая в кабинет на Бродвее в красном королевском «роллс-ройсе», исследовательская и научная деятельность практически прекратилась, и компания держалась лишь на полудюжине старых патентов, которые должны были стать общедоступными через пять-десять лет. Короче, компанию можно было уподобить здоровому человеку, живущему под угрозой отсроченного смертного приговора. Естественно, Lazard Frères, как главный акционер, сильно обеспокоилась этим обстоятельством. Доктора Грегори уговорили выйти на достойную пенсию, и в феврале 1952 года, поработав некоторое время в Minerals Separation в качестве консультанта, президентом и членом совета директоров стал Лилиенталь. Его первая задача — отыскать новые источники дохода взамен патентов с истекающим сроком действия. Выполняя ее, Лилиенталь вместе с другими директорами пришел к выводу: поможет слияние. На долю Лилиенталя выпало участие в оформлении слияния Minerals Separation и другой компании, значительной частью акций которой владела фирма Lazard Frères (наряду с другой фирмой Уолл-стрит, F. Eberstadt&Co.), — Attapulgus Clay Company из города Аттапалгус (Джорджия). Эта фирма добывала редкий сорт глины, применявшейся для очистки продуктов перегонки нефти, а также производила различные товары бытовой химии, например очиститель для полов «Спиди-драй».