– Идешь строго на север, с отклонением в 10 градусов на запад. На подходе к ущелью связываешься с прапорщиком Черновым. Не исключено, что в это время он будет вести бой с отрядом «духов» из Купши. Поможешь ему. Но может сложиться ситуация, что твоя группа столкнется с моджахедами и раньше. Тогда…

– Тогда я должен уничтожить этот отряд и связаться с тобой, – продолжил командир «Ирбиса».

– Ты прекрасно ориентируешься в обстановке, Джон. Не забудь предупредить о снятии угрозы.

– Обязательно.

– Далее. Уничтожив отряд из Купши, отправляешь пулеметчиков к Чернову. Пару человек. Остальных бойцов отводишь на восток, до первого изгиба ущелья, постоянно контролируя его, спускаешься вниз и заходишь в тыл основному отряду Ходжани. Замысел понятен?

– «Духи» с помощью Дрейка и его высокопоставленных покровителей готовили засаду «Ориону», а в результате сами окажутся в капкане.

– Верно. Но это если у нас все пройдет по плану.

– Я понял. Что делать после уничтожения основных сил противника?

– Ты спешишь, Джон. Выполни для начала поставленную задачу. Последующую я тебе определю позже.

– Но ты окажешься против дополнительных сил Ходжани…

– Это уже будет не проблема. С тобой мы разгромим любые силы моджахедов.

– О’кей, Алекс! Я иду к тебе.

– Удачи тебе, Джон!

В 6.32 майор Шепель поднялся на вершину северного склона Чаракского ущелья. Его встретил майор Макаров:

– Приветствую тебя, Миша! Я так и знал, что Тимохин пошлет ко мне именно майора Шепеля.

– А кого же еще? Я же у него в каждой бочке затычка.

– Ты у нас лучший, Миша, поэтому всегда там, где другой может допустить ошибку, право на которую мы не имеем.

– Ладно, Дима, давай работать. Как думаешь, откуда «духи» пойдут на твой старый пост?

– Думаю, что отсюда, с запада на восток по арыку.

– Молодец! – улыбнулся Шепель. – Все верно. Другого пути подхода у них нет. Овраг заблокирован, по их мнению; на обход поста с востока уйдет уйма времени и сил – не будут же талибы разъезжать по плато на машинах. Это для них непозволительная роскошь. С плато скрытно к дамбе не выйти. Значит, все верно: группа ликвидации пойдет по арыку. И выйдут они либо здесь, либо западнее, но ненамного. А посему будем брать их в «клещи»!

– Зачем? «Духи» идут уничтожать меня; значит, выйдут к старому посту. Там мы их и накроем.

– Ты не в курсе, что у группы ликвидации имеются при себе газовые заряды?

– Какие еще газовые заряды?

– Не в курсе, стало быть… Обычные заряды усыпляющего действия, какие применяют при освобождении заложников.

– Не понял… Так что, Ходжани решил глушануть группу?

– Но сначала завалить тебя, чтобы под ногами не мешался. А теперь представь: мы подготовим им засаду у старого поста, а они выйдут сюда и обстреляют газовыми зарядами сарай. Ведь никто не может гарантировать, что группа прошла от дома до новых позиций незаметно для «духов». И тогда банда из Джабдуса возьмет и Тимохина, и Гарина, и всех остальных. Останемся только ты, я и Чернов. Нас они отработают в два счета. Трое против пятидесяти не выстоят.

– А Дак?

– И Дака встретят. На плато. Так что, Дима, работаем по моему плану.

– Информацию по замыслу Ходжани сбросил Сержант?

– Крымов. Но достал ее, естественно, Ревунов.

– Что бы мы без него делали…

– Да уж, Сергею только за то, что он сделал для «Марса», на Родине надо памятник ставить и к Герою представлять.

– Агентам стратегического внедрения ни памятников не ставят, ни орденами не балуют. Сомневаюсь, что на них личные дела сохранили. После того как некоторые наши ублюдки в лампасах свалили на Запад, где «слили» своих же агентов. На таких, как Ревунов, заводить досье, даже под грифом «Совершенно секретно», небезопасно.

– Ладно, давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз. «Духи» могут появиться совсем скоро. Ты ступай к плотине и оттуда блокируй арык, а я останусь здесь. Пропущу «духов» – свяжусь с тобой, и тогда одновременно ударим по ним.

– И окажемся на одной линии огня…

– Арык, Дима, – и это ты должен был заметить – где-то как раз посредине участка от нашего нынешнего местоположения до дамбы делает изгиб на двадцать градусов в северо-восточном направлении. Так что мой сектор обстрела – до изгиба отсюда, твой – от плотины. И никакой линии огня. Если только кривая. Но это в худшем случае рикошет, а так как стрелять будем снизу от земли, то и пули от рикошета уйдут в небо.

– Спасибо за урок огневой подготовки, – улыбнулся Макаров.

– Пожалуйста, обращайся, всегда готов помочь боевому товарищу… Давай, Диман, вперед к плотине. Как выйдешь на позиции и осмотришься, доклад мне. Извини, но старший в нашей двойке я.

– Без вопросов.

– Я же сообщу тебе о выходе «духов» и отдам команду на открытие огня. Если будешь вызывать и не отвечу, то значит что?

– Значит, не можешь ответить из-за близости «духов» и мне надо действовать по обстановке.

– Правильно! Давай!

Макаров быстро направился по арыку к своему старому посту. В 6.50 он вызвал на связь Шепеля:

– Четвертый, это Пятый! Я на месте. Арык до изгибов контролирую полностью. Ни в овраге, ни на плато, ни у рощи моджахедов не замечено.

– Принял! До связи!

Шепель в свою очередь вызвал Тимохина и сообщил, что подгруппа ликвидации отдельного отряда боевиков на северной вершине к выполнению поставленной задачи готова.

Полковник отдал приказ приготовиться к обороне объекта. Все имевшиеся в его подчинении бойцы «Ориона» и сержант США Луиза Крофт, кроме офицеров, находившихся в доме и на вершинах ущелья, заняли определенные им позиции.

Группа «Ирбис», несмотря на то что продвигалась в основном по балкам да мелким рощам, прошла пять километров за тридцать семь минут. Полковник Дак видел, что его люди устали, но видел он и огонь в их глазах, стремление быстрее войти в бой, чтобы помочь своим русским братьям по оружию. То же самое касалось и бывших подчиненных Рифа. Они ни в чем не уступали бойцам Дака.

Выйдя на рубеж принятия решения, американский полковник вызвал по портативной радиостанции прапорщика Чернова:

– Десятый «Ориона», я – «Ирбис»!

– Вовремя, «Ирбис»! – ответил снайпер российской группы.

– Что у тебя?