- А кто?! Глупые, больные, могущие похвастаться только магией! - принцесса оборвала свою речь, понимая, что ее снова понесло куда-то не туда. Генри, заметив это, снова ей улыбнулся, и теперь она в его улыбках видела неприкрытую издевку.

- Глупость иногда присуща венценосным особам, - со смехом подтвердил Генри тихо, так, чтобы услышала одна только девушка, - но рядом с нужными людьми это очень быстро проходит. Видите - мы с вами всего лишь поговорили, а вы уже понимаете все с полуслова, с полувзгляда.

Принцесса вспыхнула, постаралась вырваться из объятий Генри, но руки у него словно из металла отлиты; и когда он хочет,  разжать его пальцы невозможно.

- Кто вы такой?! - выдохнула принцесса, в ужасе всматриваясь в его лицо.  - Вы королевский посланец?! Инквизитор? Вы не похожи на Тристана Пилигрима…     

- Вы умнеете прямо на глазах! - похвалил Генри, вцепляясь в свою жертву, как клещ. - Похож больше, чем вы думаете, - ответил он тихо и свирепо на ее испуганный вопрос, стискивая принцессу так, что она и выкрикнуть не могла. - А теперь, дорогая, давайте тихо и спокойно пройдем с вами в сторону вон той милой дамы, в красивом платье. Поверьте - я вам вреда никакого не причиню. Поэтому не стоит пытаться со мной драться.

***

Наблюдать за тем, как Генри танцует, расточая свое обаяние для этой разряженной в пух и прах дамочки, было невероятно трудно! О, какая же это мука - видеть, как он улыбается другой! Видеть, как он ее бережно обнимает и кружит в танце! Как шепчет ей на ушко какие-то милые глупости и как на ее лице отражается целая гамма чувств, от восторга до полного благоговения…

Было очень хорошо видно, что он ей нравится, и что она пытается понравиться ему, рассказывая что-то с дерзким блеском в глазах. В этот миг она походила на совсем юную девочку, признающуюся Генри в какой-то отчаянной шалости, и бунт в ее глазах определенно ей шел.

Упрямая, гордая, высокомерная, неприрученная… Сколько еще эпитетов, сколько еще описаний, вмещающих в себя и дурное, и хорошее, и высокое, и такое приземленное, можно было приписать ей? Бесчисленное количество.

И Генри ей улыбался.

Все его внимание было сосредоточено на  девушке, что смотрела в его лицо дерзкими, недобрыми блестящими глазами, и он улыбался ей так, будто перед ним была цель всей его жизни. Его мечта.

- Конечно, - выдохнула я, теребя и тиская ни в чем не повинного Бобби, некстати подвернувшегося мне под руку, - он ведь из древнего знатного рода, а она - принцесса. Что ему я! Всего лишь симпатичная девчонка, не более.

- Оу! - в изумлении воскликнула Изольда, уставившись на меня так, будто видит меня впервые. - Вы что, ревнуете Его Темнейшество?! К этой?..

- Да, еще и Темнейшество! - горько воскликнула я, усмехаясь. - Король Тьмы! Простой королевский Ловец превращается в весьма выгодную партию для такой строптивой и своенравной принцессы… и не ровню мне. А принцесса такая хорошенькая; конечно, ведет она себя прескверно, и из-за нее могут обрушиться на наш головы такие беды, но если мужчина влюблен, разве он на это посмотрит?.. Смотрите, Изольда, как они воркуют! 

Тут Изольда посмотрела на меня еще более странно, но смолчала.

Меж тем Генри, чуть запыхавшись, оживленный и взбудораженный, приблизился к нам. Его прекрасная спутница, центр внимания всех без исключения гостей, небрежно обмахивая раскрасневшееся лицо веером, после танца осталась на месте.

- Энди, - произнёс Генри  голосом заговорщика, - где там ваш мешочек? Пора вам освободить в нем место. Мы туда усадим эту прекрасную даму, и наша миссия будет считаться выполненной. Я отнесу Бобби во дворец, и заставлю его выплюнуть ее под ноги делегации ее отца!

Меж тем принцесса выглядела как-то подозрительно довольной. Она смотрела на меня явно с насмешкой, и хотя лицо ее было прикрыто веером, я просто физически чувствовала, как издевательская улыбочка ложится на ее губы! Что-то не похоже было, что она сильно опечалена своей участью! Или не знает? Генри ей не раскрылся? Не сказал, что явился арестовывать ее?

- О чем вы с ней говорили, Генри? - внезапно спросила я, не в силах побороть ревность. - Она выглядит очень довольной.

- Так, ни о чем, - отмахнулся Генри. Он все еще смотрел на свою пленительную красавицу, не сводя с нее взгляда ни на миг, и ревность куснула мое сердце еще сильнее. - Говорила в основном она. Хвалилась, - Генри усмехнулся, - как ее любит Де`Вард и о том, как он себе лицо воском облепляет.

Эти слова резанули мне душу, словно тупой нож.

Генри, конечно, не знал в деталях то, что рассказала мне Офелия, призывая ее выпустить на свободу. Не знал он и того, что Офелия маялась и страдала, говоря о навязчивой любви Де`Варда, причиняющей ей боль,  и о том, что лица из воска он лепит именно ей.

Странно; зачем эта ложь? Сказал первое, что пришло ему в голову? То, что услышал от принцессы? Или пытается убедить меня в том, что принцесса - это возлюбленная демона, грязная и порочная настолько, что он, Генри, на нее и не посмотрит?

- Энди, мешочек, - его голос вернул меня в действительность. - Мне он нужен. Поторопитесь.

- Вы собрались сделать глупость!

Эта Изольда начинала меня здорово нервировать, хотя бы тем, что потащилась за мной.

Серебряный дог Генри, вывалив алый язык на плечо, цокая когтями, бежал за мной, и вслед за ним на цепочке тащилась эта неутомимая маркиза! Чтоб ей пусто было!

- Не выдумывайте глупостей, - рыкнула я, глотая слезы и мчась вперед, подбирая роскошные юбки моего бального платья. - Генри велел мне освободить мешок - я просто ищу местечко, где это можно сделать. Вот, окно над пропастью повыше найду, и все…

- Осторожнее! - пищала за моей спиной Изольда. - Все-таки, это все тот же Лабиринт Судьбы! Тристан говорил, что ни одну дверь нельзя открывать! Иначе быть беде!

- Быть беде! - со смехом и слезами повторила я, оборачиваясь назад. Стоило нам с Изольдой отойти от Генри, как эта чертова принцесса тотчас же оказалась с ним рядом, все так же томно обмахиваясь веером и строя ему бесстыжие глазки. Да и он хорош! Смотрит на нее без отрыву, словно никого и ничего вокруг них не существует! - А сейчас уже разве не беда?! Посмотри, как он смотрит на нее! Словно она его солнце…

Одной магии было известно, зачем я снова и снова оборачивалась, чтобы посмотреть на Генри. На прекрасного Генри; на влюбленного Генри, чей божественный образ был безжалостно вырезан на моем сердце самым искусным и самым жестоким резчиком - любовью.

Господи, как же он прекрасен… и жесток! Как он может?! На моих глазах, после стольких признаний, после всего, что мы вместе пережили!

После того, как мы были вместе…

Генри теперь на меня не смотрел совсем. Только на нее. В его синих глазах, в его мыслях была только она. Что это, любовь с первого взгляда? Желание признания - все ж, хоть Генри  просто Ловец, а он из знатного и древнего рода.