И это мужчины!

А  дамы были и того пестрее.

Даже мое великолепное платье было не таким уж вызывающим в сравнении с остальными нарядами. В своем желании показать беглой принцессе и демону свое расположение и симпатию, дамы навешали себе на шею такие украшения, что мне было странно, как она не ломается от этого огромного количества камней и жемчугов.

Перья страусов трепетали на веерах и в прическах, цветы из лент украшали корсажи, и я неоднократно с благодарностью оглядывалась на Изольду, думая, что она очень кстати заставила меня не скромничать и украсить свое платье медальонами, серебром и золотом.

- Вы же позволите пригласить вас на танец, милая Энди? - произнес Генри, поглядывая на меня сверху, с хитрым прищуром. - Нужно немного осмотреться, а сделать это легче всего в танце. Вы  выглядите очень взволнованной. Никогда-никогда не танцевали?

- Танцевала, - ответила я и густо покраснела.

Наши домашние праздники, конечно, ни в какое сравнение не шли с этим великолепием, устроенным в честь беглой невесты! Не было ни натертых до блеска полов, не было огромных люстр, льющих  золотой свет на гостей, не было балюстрад, цветов и разряженных гостей!

Обычно к празднику мне шили свежее платье, украшали его немного кружевами, и мы плясали в саду веселую джигу. Вальс я танцевала только однажды; мне повезло, и на балу, который давал мэр в честь нового урожая, меня пригласил какой-то милый юноша. Я очень волновалась, очень; но даже при том, что у меня тряслись колени, я ни разу ему на ногу не наступила.

А теперь меня приглашает Генри…

Красивый, невероятно прекрасный Генри, самый высокий, самый статный, самый величественный среди всех этих разряженных в пух и прах толстосумов! Король Тьмы - гости, словно чуя его силу и власть, убирались прочь с его пути, а тот, кто не успел убраться, подобострастно сгибался в самом нижайшем поклоне.

Генри предлагал мне руку; он вывел меня в круг, и все смотрели только на нас, а девицы - они мне все завидовали, потому что мой кавалер, одетый с  таким прекрасным вкусом, был самый стройный, самый красивый, самый молодой из всех, собравшихся тут!

Ну и я ему была под стать.

Платье мое было безупречно! В меру богатое, в меру пышное. Я не заметила, когда - видимо, передавая пелерину, - но Генри успел наколдовать мне на шею ослепительнейшее бриллиантовое колье, просто сплошной свет звезд, переливающийся на моей коже нестерпимо ярким блеском, и от этого завистниц у меня поприбавилось.

Что их огромные, броские, яркие камни! Мое колье было просто произведением искусства, таким тонким и изысканным, что одна девица даже в истерике сорвала свое.

Определенно, Генри знал толк в на рядах!

- Не надо бояться, - подбодрил меня Генри, обнимая мою талию и чуть сжимая мои пальцы. - Давайте, я буду считать. Раз, два, три, раз, два три. Всего-то и надо, что попасть в такт!

Но зачем мне нужны были его подсчеты, если мне так хотелось танцевать!

Ах, казалось, я не чувствую под собой ног  и порхаю, словно бабочка! Балы - это ожившая красота, это танцы распустившихся цветов! Какие демоны, какие принцессы, какие злодеи могут быть, если играет такая прекрасная музыка и если меня ведет в танце такой кавалер! Глаза Генри сияли ярче драгоценных камней, и танцевал он превосходно. Его сильные руки увлекали меня, и я чувствовала себя лепестком пламени, стелющимся по ветру.

- А вы чудесно двигаетесь, Энди! - произнес Генри, когда мы оба закружились в танце. - Смотрите - вы попали в центр всеобщего внимания. Каждый тут был бы не прочь с вами сделать кружок по залу. И, вероятно, прошептать вам пару милых глупостей на ушко.

Это, наверное, была неправда, но мне некогда было разглядывать, сколько джентльменов тут мной увлечено. Я видела их заинтересованные взгляды, видела, как гости переговариваются между собой, обсуждая нас. Видела даже молодого человека, подбирающегося поближе к нам - видимо, он хотел улучить момент и перехватить меня у Генри. Да только мне он был совсем не интересен. Поэтому я только беспечно рассмеялась, совсем позабыв о том, зачем мы тут.

Но наше дело само нашло нас, развеяв перед моими глазами очарование бала, погасив блеск огней и затмив все вокруг. Мы с Генри едва не споткнулись и встали посреди танца, когда голос хозяйки бала нас окликнул, и сама она оказалась на нашем пути.

Принцесса, жестокая девушка с фарфоровой прозрачной кожей и пронзительно-голубыми светлыми глазами, в ослепительном платье, словно сшитом из перьев фениксов и золота, встала посередине зала, похлопывая по ладони веером.

Казалось, она вся пылает, как костер. Сверкают и переливаются камни на ее волосах, на ее шее, руках, на платье. Она могла бы затмить своим великолепием и солнце; и своей красотой меня…

- Какая чудесная пара! - с улыбкой произнесла она, рассматривая Генри. На меня она даже ни разу не глянула, не уделила мне ни секунды, не пожелала подарить мне ни единого взгляда своих прекрасных прозрачных глаз!

А вот Генри… она просто пожирала его взглядом.

Из всех ее гостей, славящих ее неблаговидный поступок, ее побег и измену Королю, Генри был явно самым красивым и самым привлекательным. Конечно, на нем была полумаска, но что она скрывала? Ни его благородства, ни его достоинства она скрыть была не в силах. Казалось, что скучающая принцесса, до сих пор нарядной птичкой перепархивающая от одной группы гостей к другой группе, вдруг увидела того, кого все девушки ее лет и ее положения ждут всю жизнь - прекрасного принца. И была мгновенно ослеплена и поражена тем, как точно он соответствует ее ожиданиям.

Она шагнула к Генри, не стесняясь абсолютно никого, не опасаясь осуждения и наплевав на молву, и протянула ему руку так естественно, будто делала это тысячи раз, и будто точно знала, что он не оттолкнет ее и не отвергнет.

Она смотрела на него глазами восторженными и совершенно счастливыми. В ее чертах выписался триумф, восторг. Вот же, словно кричал весь ее вид, вот за кого можно пойти замуж! За прекрасного юного незнакомца! Этот вариант намного лучше, чем ужасный, неповоротливый Гемато-Король, прикованный тяжестью своих странных доспехов к своему трону!

И Генри… мой славный, мой милый, мой самый чудесный в мире Генри!

Он будто тотчас позабыл обо мне! Генри вел себя так, будто и он вдруг увидел ту, что искал всю жизнь, ту, что ждал. Все его существо разом потянулось к ней. Я видела это! Это было не притворством, не игрой. Генри действительно долго ждал этой встречи. И как мне хотелось бы, чтобы это ожидание было лишь из-за того, что он хотел задать много неудобных вопросов принцессе! Как мне хотелось бы!..

Его глаза метались, разглядывая каждую черточку принцессы, будто желая сохранить ее  образ в сердце навсегда или же рассмотреть что-то, невидимое больше никому. Порок или добродетель он хотел понять,  так долго и молчаливо заглядывая в ее прекрасные глаза?

Сердце мое рвалось от ревности, когда Генри взял эту девушку за руку - осторожно, деликатно, почти торжественно, как на церемонии, - и я убеждала себя, что Ловец всего ишь играет свою роль, чтобы не вспугнуть жертву.