– Они возвращаются ко мне, – прошептал он.

– Кто возвращается?

– Мои ноги.

Бибидо посмотрел на свои тощие ляжки.

– Мне приснился сон, – сказал он, – мне снилось, что мои ноги разбил прибой.

Том посадил его вертикально.

– Наше судно стоит на якоре, – сказал он, – мы ждем два сторожевых корабля, которые будут сопровождать нас до самой Испании. Слышишь, Бибидо?

Чернокожий парнишка холодно взглянул на Тома. В его взгляде промелькнула крохотная частичка прежнего величия.

– Меня зовут не Бибидо.

Он старался, чтобы его голос звучал торжественно и гордо, но на деле вышел лишь полушепот-полухрип.

– Мое имя Файсал, но все звали меня Ньо Бото.

Том удивленно уставился на него.

– Ладно, я понял, – наконец проворчал он, – но для меня ты все равно останешься Бибидо, поэтому про остальное можешь забыть. Половина тебя по-прежнему принадлежит Тому Коллинзу, надеюсь, ты это помнишь.

– Как насчет второй половины, – поинтересовался парнишка, – она принадлежит мне? Или судну?

Том откашлялся.

– Ты ведь помнишь Рамона? – спросил он.

Бибидо не отреагировал.

– Ну, того, кто спас тебе жизнь после кораблекрушения у берегов Сент-Кристофера. Я подобрал вас, неужели ты все забыл?

Чернокожий парнишка раздраженно наморщил лоб.

– Как я мог это забыть? – тихо вымолвил он.

Том сообщил Бибидо, что Рамон, скорее всего, погиб, и удивился, почувствовав, как смягчилось его сердце при воспоминании об этом пропащем человеке.

– Вот и получается, – заключил он, – что теперь ты целиком и полностью мой. Таков был наш уговор с Рамоном. И чтобы найти тебя, я обогнул полмира. Так что оставь свои сказочки про Ньо Бото. Твое имя – Бибидо, и баста.

И Том, забывшись, выпил последнюю воду, которая еще плескалась в бутылке.

– Я больше не могу здесь оставаться, – пробормотал он. – Мне придется снова тебя связать. Если нас обнаружат, меня будут килевать четыре раза. Дьявол всех побери! – и Том со злостью стукнул кулаком в переборку.

– На этом судне нельзя ругаться, – наставительно произнес Бибидо.

Том ошеломленно посмотрел на своего раба, а потом ткнул указательным пальцем ему в грудь.

– А это не тебе решать. Ты вообще не должен ничего решать, ясно? И кстати, называй меня мистером Коллинзом. Хотя зовут меня вовсе не Коллинз, а Хосе, прошу это запомнить.

– Значит, я должен говорить «мистер Хосе»?

– Еще чего. На людях ты вообще не должен ничего говорить.

Том подошел к двери и постоял немного, пытаясь собраться с мыслями.

– Вопрос в том, – медленно произнес он, – вопрос в том, действительно ли ты представляешь настолько большую ценность, как мне рассказывали. Ньо Бото, говоришь ты. Что это значит? Ты все еще сын вождя, сын короля, принц или как там? И где твое кольцо? Они сняли его с тебя или ты сам его потерял? Не то чтобы меня это волновало, но Рамон говорил, что это кольцо служит доказательством твоего высокого происхождения. Это правда или еще одна шуточка Рамона? Отвечай!

– Да, я принц, – ответил Бибидо, – и если ты доставишь меня обратно на острова Зеленого Мыса, мой отец сделает тебя очень богатым человеком.

Том кивнул и саркастически улыбнулся.

– Обратно на острова Зеленого Мыса, говоришь? Что ж, звучит неплохо. Вот только я не знаю, как это сделать. Или ты вообразил, что будешь сидеть у меня на спине, пока я буду плыть, как какой-нибудь чертов дельфин? Ты это представлял себе, принц Бото? Ты, занюханный голодранец, которого рвет с одной несчастной галеты, ты что себе вообразил? Думаю, мне стоит раскрыть тебе глаза. Мы находимся в трех месяцах плавания от островов Зеленого Мыса, и ты до сих пор не рассказал мне, куда делось кольцо. Черт возьми, как я устал от всего этого! В кои-то веки я поверил, что стану… только появились какие-то планы… и вот тебе на… Черт возьми, до чего же я все-таки невезучий человек.

Внезапно Бибидо открыл рот и запрокинул назад голову.

– Ты чего? – с подозрением спросил Том.

Бибидо взял фонарь и поднес его ко рту. Том наклонился поближе.

Глубоко во рту, пришитое крепкой тонкой ниткой, сидело крошечное серое колечко.

– Я прикрываю его языком, – объяснил он, – тогда его не видно.

– Прикрываешь? – переспросил Том.

– Когда нам смотрят зубы, – пояснил Бибидо, – на аукционах.

Том с ошеломленным видом покачал головой.

– Боюсь даже спрашивать, но все же спрошу. Кто это сделал?

– Я сам, – ответил Бибидо. – После того как Рамон продал меня какому-то торгашу, я оказался на борту шхуны, которая доставила меня и еще десятерых чернокожих на Ямайку, где мы были проданы на рынке. В трюме я случайно нашел иглу, которой рыбаки чинят сети. Нитку пришлось несколько раз поменять, но иглу я храню до сих пор.

Бибидо повозился и извлек из набедренной повязки гнутую иголку, которую он ловко прятал в складках материи. Том вздохнул и развел руками.

– Ну ты даешь, – потрясенно протянул он, – видел чудеса на свете, но чтобы такое… Но теперь мне придется кое-что тебе прояснить. Я почти смирился с тем, что окажусь в Испании. Почему? Да потому что мне здесь нравится и здесь у меня появилось много новых друзей. Вот почему! Так что сиди в трюме с кольцом в глотке и забудь про острова Зеленого Мыса.

Том прислонился затылком к деревянной обшивке.

– Честно говоря, кок совсем неглупый человек, – задумчиво произнес он, – а капитан вообще настоящий ученый. Мы с ним говорим обо всем на свете. О Галилео Галилее и Копернике, о солнечных затмениях и фазах луны. Ты вот здесь сидишь в трюме, таращишься в темноту и, поди, до сих пор веришь в то, что Солнце движется вокруг Земли, да? А это не так. Оно вообще не сдвигается с места. Черт возьми, зачем я трачу на тебя время! Все, хватит! Как я уже сказал, я собираюсь оставаться на борту этого корабля, пока мы не достигнем испанской гавани. Я так решил.

– Решил?

– Да, решил, разве я не об этом тебе сейчас толкую? Через пару дней, а быть может, уже завтра сюда прибудут два сторожевых судна, и мы снова поднимем паруса. Дальше наш курс пойдет севернее тропика, и на всем протяжении пути мы больше не встретим никакой суши до самой Мадейры. Я видел карту и знаю весь маршрут как свои пять пальцев. Сначала Азорские острова, потом Мадейра.

– Но где мы сейчас, Хосе?

– Сейчас мы находимся южнее берегов Гаити, и, кстати, когда мы одни, ты не должен называть меня Хосе.

– Я должен говорить «Том»?

– Ты вообще не должен ничего говорить, но если придется, то обращайся ко мне «мистер Коллинз».