Двери в дальнем конце коридора открылись.

Агнуша прекрасно знала любую из гримас Редьярда, а вот такую… неоднозначную видела впервые. Король шагал впереди, уверенный в том, что свита не отстанет ни на шаг. Впрочем, так и было. За его величеством шел старший принц, вопреки протоколу выглядевший ужасно: заросший щетиной, со спутанными волосами, в несвежем мундире с поблекшими пуговицами. Горели лишь глаза Аркея… И горели таким всепоглощающим счастьем, что герцогиня ощутила жгучую зависть. Так светиться могли лишь глаза человека, для которого Каскарты исполнили самое заветное желание! Он вел за руку девушку, чье имя герцогиня знала. Темноволосую простушку, обладающую врожденной миловидностью и грацией – черты, явно недостаточные для того, чтобы стать королевой. Она даже не пыталась оглядываться – не отводила взора от спутника, отвлеклась лишь когда ей что-то крикнула шутовская женушка-толстуха. Крикнула – и убежала прочь.

Агнуша переглянулась с Туссианой. Та кивнула едва заметно, мол, постараюсь прояснить ситуацию.

Король с сопровождающими замешкались у выхода на большой балкон, под которым собралась толпа.

– Все это любопытно, не правда ли? – лукаво поинтересовались над ухом герцогини.

Троян рю Вилль уже стоял рядом, хотя его только что не было, покачивался с мыска на пятку – проклятый морской волк, скучающий по неверной палубе под подошвами!

– Вы посмели подойти ко мне?! После того случая? – задохнулась от негодования Агнуша.

– Какого случая? – удивился герцог. – Знаю, что через пару дней мы отгуляем сразу две свадьбы, помню об удивительно вкусной камбале, поданной на обед позавчера… А о каком именно случае вы вспоминаете, ваша светлость?

– Карета… – прошипела Агнуша, чувствуя, как от ярости кровь приливает к щекам. – Я лишилась любимого платья и была вынуждена три часа отмокать в ванной!

– Все же лучше, чем плаха? М-м? – глубокомысленно заметил рю Вилль, напоминая о давешнем разговоре и давая понять, что отомстил. – Кроме того, если вам было скучно, вы могли бы позвать меня потереть спинку… Или животик?

И, хмыкнув, начальник Тайной канцелярии, яхтсмен и ресторатор отправился вслед за королем.

– Ну, погоди… – сквозь зубы прошипела Агнуша рю Филонель, – будет бал и в моем замке!

С улицы раздались крики толпы, приветствующей принца и его возлюбленную.

Герцогиня развернулась к Туссиане.

– Сейчас же разыщи Артазеля! Я хочу другое платье на свадьбу!

– Будет сделано! – улыбнулась служанка и отправилась прочь, высоко неся голову.

Агнуша невольно проводила глазами прямую спину горничной. Вот про кого говорят – королевская осанка. Но коли подобное скажут о простой трактирщице, ласурский трон опозорится на весь Тикрей! Каскарты свидетели!

* * *

Вителья умылась, оделась и попросила Дробуша сообщить в Орденскую резиденцию, что задержится, после чего в нетерпении присела на кровать рядом с подаренным Яго свертком. Было ужасно любопытно узнать о содержимом, но черноволосый просил пока не открывать его. Волшебница огладила ткань ладонью, ощущая под ней какую-то выпуклость. Ни единой мысли в голове на тему, что бы там могло быть!

Вздохнув, девушка спустилась в столовую.

Ягорай уже сидел на своем месте, а матушка Ируна хлопотала вокруг. В суетливых движениях пожилой женщины проглядывала искренняя любовь к воспитаннику. Когда Вителья вошла, экономка бросила на нее внимательный взгляд – нет, не прошло для старушки незамеченным случившееся на рассвете между хозяином дома и его гостьей.

Завтракали молча. С каждой минутой атмосфера в комнате все более сгущалась, будто и не было этого волшебного утра.

Волшебница уже сидела ни жива ни мертва, гадая, что же такого могло произойти, когда Яго негромко выругался, швырнул вилку, подошел к Вите, встал на колени и, обняв ее, сказал глухо:

– Прости меня! Надо было сказать тебе еще там, на хуторе…

– Что? – окончательно испугалась девушка, глядя, как побледнели его до синевы выбритые щеки. – Что случилось?

– Наша ночь… Наше утро… – черноволосый запутался, махнул рукой и добавил решительно: – Это было не в первый раз между нами!

Вита уронила салфетку, которую держала в руке.

– Что ты имеешь в виду?

Ягорай уткнулся ей в колени лбом и заговорил. Спокойно и размеренно, будто доклад читал по бумажке. Про случившееся с волшебницей во время исцеления оборотня, про совет Кипиша и его, Яго, согласие с ним. Ну… и про все остальное!

Вителья слушала, и ей казалось – мир рушится. Человек, которому она доверилась, использовал ее, как бездушную куклу! Но не это было самым страшным! О произошедшем узнали те, кому она доверяла. Боги, какой стыд! Какой позор для крейской девушки!

– Вита, прости меня, умоляю! – сказал Ягорай, когда молчание после его рассказа затянулось. – Кипиш объяснил мне, что только так тебя можно было вернуть! И никак иначе!

– Он все тебе объяснил? – сдавленным голосом спросила волшебница. – И как меня раздевать, и как в постель укладывать, и как…

– Прекрати! – попросил Ягорай, начиная злиться. Не на нее – на себя и на ситуацию в целом. – Пожалуйста, прости меня и нас всех, и давай забудем!..

– Забудем? – Вита вскочила, блестя глазами, как дикая лесная кошка. – Если бы тобой спящим овладела женщина, ты смог бы забыть?

– Да я бы и не запомнил, – простодушно сказал черноволосый.

От обиды, оказавшейся жгучей, как крейский оранжевый перец, на глазах волшебницы закипели злые слезы, а руки и губы задрожали. И слова все забылись, кроме каких-то совсем уж нехороших…

– Не трогай меня! Не подходи ко мне! Видеть тебя не желаю! – закричала Вителья и выбежала из столовой.

Яго так и остался стоять на коленях у ее стула.

Ворвавшись в свою комнату, Вита заметалась по ней, как слепая птица, натыкаясь на предметы интерьера.

– Вителья! – укоризненно сказал Кипиш, проявившийся на кровати. – Прекрати истерику! Ничего страшного не случилось, кроме того, что мы с Яго спасли твои жизнь и рассудок!

Девушка остановилась, словно налетела на невидимую преграду. Медленно развернулась к божку, сжала кулачки.

– Ты… Ты!..

– Не трогаю тебя, не подхожу… – любезно напомнил тот. – И меня ты видеть не желаешь!

Волшебница достигла той точки кипения, когда количество гнева переходит в качество магии. Медленно, словно сомневаясь в своих силах, она вытянула через всю комнату руку, ставшую чудовищно длинной, схватила божка за хохолок на голове и сунула… Куда-то сунула. Во всяком случае, тоненький возмущенный писк затих.

Вителья торжествующе отряхнула ладони и вдруг обратила внимание на сверток. Ткань распалась, обнажив деревянную полусферу на длинной ножке, оказавшуюся… настольным зеркалом. Даже не переходя на «Взор», девушка видела, что предмет полон магии: поверхность стекла была мутной и шла рябью от движения. Вита потрясла зеркало, подула на него, пробормотала несколько подходящих для такого случая заклинаний, но волшебное стекло осталось равнодушным. Пожав плечами, девушка сунула его в сумку, где лежали тетради для семинарских занятий, переобулась, схватила плащ и быстро вышла из комнаты. Когда она покидала дом, никто ее не остановил, и она была этому рада. Обида плескалась в душе как ядовитая лужа, отравляя прекрасное зимнее утро.