— И правда, не ходил. Поэтому дикари и не могут меня поймать. Я никогда не хожу дважды одной дорогой.

Мы продолжали свой путь. Теперь Терли что-то искал на берегу реки. Неожиданно он круто свернул и вошел в реку. На середине обернулся к нам и сказал:

— Идите за мной след в след. Если отступите на шаг вправо или влево, сразу же окажетесь на глубине футов в тридцать.

В двух футах под поверхностью воды оказались два бревна — что-то вроде скрытого под водой и практически невидимого моста.

Следуя за Терли, мы прошли по этому мосту.

Не дойдя до берега, Терли остановился.

— Теперь смотрите, я вам покажу кое-что интересное. Видите вон там, на самой макушке дерева, белую отметину?

— Да, видим.

— Прямо напротив этой отметины остановитесь и нащупайте под водой дно со стороны берега. Там проложен новый ряд бревен под прямым углом к первому. После этого отсчитайте точно десять шагов — ни больше ни меньше — и снова нащупайте дно на той же стороне. Там будет продолжение моста. Когда знаешь эту дорогу, по ней можно бежать бегом, если, разумеется, есть чувство равновесия.

Наконец мы добрались до берега, и дальше он повел нас по болотам. Кое-где поднимались кочки, на которых росли кипарисы. Терли по-прежнему вилял и кружил. Мы старались идти по твердой земле, иногда продирались через густые заросли камыша.

Наконец вышли к узкой земляной части в густом кустарнике. Она вывела нас к глубокому болотному озерцу, за которым простирались обширные заросли высокого тростника. Терли, шедший впереди, взял влево еще футов двенадцать и опустил руку в воду вблизи затопленного бревна. Когда он вынул руку из воды, в ней оказался конец веревки. Он потянул за него, и из тростника выдвинулось бревно. Терли смотал один конец веревки и засунул его в прорезь бревна, вытащил второй конец, и бревно встало поперек.

Терли ступил на бревно, и мы последовали за ним, балансируя на бревне кто как мог, и так добрались до противоположного берега озерца. Как только все переправились, Терли снова отвел бревно в тростниковые заросли.

Дальше он повел нас по тропинке, проложенной в болотной трясине и незаметной с той стороны озерца. Скоро мы увидели посреди тростника сколоченный из бревен помост. На нем стояла примитивная круглая хижина из сучьев и кусков древесной коры, а рядом с ней еще небольшой навес. На распялке была натянута шкура — видимо, оленя.

Под навесом стояли корзины с каштанами и гикоревыми орехами. Терли объяснил, что индейцы не только едят эти орехи в натуральном виде, но мелют их и пекут из полученной муки хлеб, добавляют в похлебку. Мы попробовали их в тот же вечер и убедились, что они очень приятны на вкус.

Добравшись до хижины, мы решили отдохнуть, так как все очень устали. Мы еще не вполне оправились от страха, понимая, что бандиты не скоро прекратят преследование.

Главарь, тот самый гигант, очевидно, во время побега был занят поисками судна. Будь он на месте, нас скорее всего поймали бы. С ним была большая часть его людей. Я беспокоился за свое сокровище. Хотя оно было хорошо спрятано, они могли набрести на него. Размышляя о нем, я пришел к выводу, что любая собственность лишает человека свободы; что бы там ни было, ты уже привязан к ней.

Сейчас я испытывал одно желание — поскорее покинуть эту землю, сохранить свое сокровище и добраться с ним до моря, где мы могли бы сесть на судно, хотя бы на ту же «Добрую Катерину», капитан которой намеревался торговать на этом побережье Нового Света.

Гвадалупа Романа взглянула на меня.

— Вы освободили нас от этих негодяев, — сказала она, — а что вы намереваетесь делать теперь?

— Выйти к морю, найти судно, которое доставит нас в Англию или в любую другую страну. А когда мы окажемся в безопасности, подумаем, как устроить наше будущее.

Она удивленно подняла брови.

— Так вы намерены устроить и мое будущее?

— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, — отозвался я, сам удивившись своим словам, но тут же поспешно добавил: — Но я готов предоставить вам возможность самой все обдумать и решить. В Англии мы спокойно обсудим наши планы, и, если вы пожелаете, вы сможете вернуться в Перу.

Она пожала плечами.

— Я и раньше никогда не чувствовала себя там в безопасности, вероятно, так будет и впредь.

— Может быть, вам лучше вернуться туда, где до сих пор живут инки? — предложил я.

— Я бежала и оттуда, — сказала она, — и больше туда не вернусь.

— У нас будет время решить, как поступить. Теперь же было бы совсем неплохо, если бы нам удалось доставить вас живой и здоровой в Англию.

Ответом мне было молчание.

Спустя минуту я сказал:

— Сеньорита, я хорошо знаю, что значит быть изгнанником. Я тоже был вынужден бежать со своей родины. В Англии, если бы узнали, кто я на самом деле, мне грозила бы смертельная опасность. Никому другому я не стал бы этого говорить, говорю это вам одной, потому что хочу, чтобы вы знали: я хорошо вас понимаю.

Мы отдохнули, поели, снова отдохнули. Мы с Силлимэном Терли обсуждали план действий, и время от времени я переводил наш разговор на испанский Арманду и Фелипе, хотя рыбак Арманд немного понимал по-английски.

«Добрая Катерина» должна была торговать по побережью вплоть до устья реки Саванны на юге, избегая при этом всяких контактов с испанцами, а затем повернуть обратно. Возможно, она уже проделала этот путь, хотя я пробыл на берегу всего несколько дней и вряд ли за такой короткий срок она успела выполнить этот рейс. Не исключено, что судно может еще вернуться к этим берегам.

Как бы там ни было, в любом случае я должен выручить свою шлюпку и свое сокровище!

— Давайте двинемся в путь завтра на рассвете, — предложил я, и все охотно согласились, довольные, что время отдыха продлевается.

Терли с помощью Кончиты приготовил кашу и лепешки из ореховой муки на маленьком костре, разложенном на плоских камнях. Кроме того, у него была копченая рыба. Мы были страшно голодны.

Здесь и в самом деле было уютное местечко, и это, несомненно, заслуга Силлимэна Терли. Он был работящий человек, владевший многими ремеслами.

— У меня есть лодка, — сказал я, — корабельная шлюпка. Она с грузом, но мы все в ней поместимся, если только сумеем до нее добраться.

Костер угас, в темном небе сияли звезды. Из леса доносились неведомые звуки — где-то громко ухала какая-то большая птица, вероятно, филин, иногда пролетавший над нами, медленно взмахивая крыльями. Девушки могли расположиться в доме, если лесную хижину можно назвать домом, но они предпочли спать на свежем воздухе.

Гвадалупе не спалось, как и мне, и мы сидели рядом, прислушиваясь к звукам ночи и глядя на сияние звезд.