Он извлек из внутреннего кармана и положил на стол эхофон.

— Это тебе. Я знаю, твой конфисковали во время ареста, и пока мы не сможем получить его назад, не вызывая подозрений. Так что пользуйся этим. Но…

Я протянула было руку к эхофону, однако это «но» заставило остановиться.

— Этот аппарат — только для связи со мной, — строго наказал Уилфорт. — Для всех ты сидишь в тюремной камере, и возможности оттуда позвонить у тебя нет. Поэтому по эхофону звони только мне. И даже в этом случае не заговаривай первой. Дождись, пока я отвечу, и ты убедишься, что с той стороны — действительно я. Только тогда говори.

— И если кто-то будет стучаться, ты хочешь, чтобы я позвонила?

— На всякий случай лучше позвонить, — подтвердил он. — Мало ли кто это окажется. Но ни в коем случае не открывай. Если у меня будет такая возможность, я приду и сделаю это сам. Если буду занят, а визитер окажется неопасным — ну что ж, как пришел, так и уйдет. В конце концов, ему действительно никто бы не открыл, пока я на службе.

Я хотела было спросить, как Уилфорт рассчитывает успеть принять визитера, учитывая, что сначала ему придется добраться сюда из участка, но потом сообразила: он же порталист.

— Давай я покажу тебе самое главное в квартире и побегу, — сказал он, видя, что ни вопросов, ни возражений по предыдущему пункту у меня нет. — Спальню ты видела, здесь гостиная, дальше мой кабинет, справа ванная, а вон там кухня.

В комнатах все было аккуратно, функционально и идеально прибрано. Кухня — компактная, но не тесная, выдержана в уютных светлых тонах и оснащена магическим оборудованием, назначение части которого мне было неизвестно.

— Холодильная корзина для мясных продуктов и гарниров — здесь.

Уилфорт указал на достаточно глубокую корзину с круглой крышкой. Казалось бы, обычная такая плетенка, но я отлично знала, что здесь поработали маги-технологи. Точнее, рыжеволосые технологи и светлые маги, специализирующиеся на погодных условиях. Такие корзины делались самых разных размеров, и температура там тоже поддерживалась самая разная.

— А вот — разогревательная пластина.

Уилфорт указал мне на очередной плод сотрудничества светлых с рыжеволосыми. Пластина напоминала ту, которую я уже видела на каминной полке и на которой капитан держал чашку с чаем. Только, наверное, эта нагревалась до более высокой температуры.

— А… э… — запнулась я, едва начала говорить, оглядываясь на идеально чистую и аккуратную кухоньку.

Молча открыла и закрыла рот, недоумевая, как же мне все-таки обращаться теперь к хозяину дома.

Видимо, моя мимика оказалась достаточно богатой, поскольку он догадался о причине моего замешательства.

— Близкие люди зовут меня Алджи, — улыбнувшись, сообщил он. Не просияв, а сдержанно улыбнувшись, именно так, как было в его характере. — Но если тебе так комфортнее, можешь называть меня Алджернон. Только будь уж так любезна, не капитаном Уилфортом. Боюсь, что это может слишком легко выбить меня из равновесия.

Настала моя очередь улыбнуться.

— Ты живешь здесь один? — спросила я, решив не выбирать пока вариант обращения. И, увидев его вопросительно изогнутую бровь, уточнила: — Разве у тебя нет слуг?

Он ведь не сам драит полы, отмывает раковину и готовит еду!

— Есть одна женщина, но она здесь не живет, приходит раз в пару дней, делает уборку и готовит, — откликнулся Алджернон. — Как раз сегодня ее не будет. А других слуг я здесь не держу. Мне так удобнее. Эта квартира как раз для того, чтобы никто не мешал.

Я инстинктивно опустила глаза, почувствовав, как к щекам приливает кровь. Ну да, устроился один такой, чтобы никто не мешал. Пока не притащились всякие сержанты из участка, которым, видите ли, перекантоваться больше негде…

Я еще не закончила наслаждаться самобичеванием, додумывая эту мысль, а Уилфорт уже оказался рядом, привлек меня к себе и в самое ухо прошептал:

— Вот только без глупостей, договорились? Ты не можешь мне помешать. Если бы я мог, приволок бы тебя сюда на второй день после вступления в должность.

Это признание заставило меня хихикнуть, не так чтобы недовольно.

— Мне все-таки пора, — покачал головой Алджернон, бросив короткий взгляд на часы. — Пойдем, я покажу тебе твою комнату и переправлюсь в участок.

Мы покинули кухню, миновали гостиную и на сей раз свернули не в спальню, а в противоположную сторону.

— Вот, — немного неуверенно сказал Алджернон, распахнув дверь и остановившись на пороге, предоставляя мне войти первой. — У меня было очень мало времени, чтобы ее подготовить. Надеюсь, тебе будет здесь комфортно.

Войти я вошла, но далеко продвинуться не успела. Горло перехватило спазмом; стало трудно дышать. Прямоугольная комната была немного просторнее спальни, в которой мы провели эту ночь. Нетронутая кровать застелена покрывалом изумрудного оттенка. Мягкий ворсистый ковер такого же цвета покрывает большую часть комнаты; голый пол — лишь около камина да у входа в отдельную ванную. Белые кружевные занавески прикрывают окно; с обеих сторон от них висят тяжелые шторы все того же оттенка зеленого. И скатерть на странном столике, низком и имеющем форму ромба, тоже изумрудная.

— Я не знал, серьезно ты говорила или в шутку, когда упомянула, что это твой любимый цвет, — сказал Алджернон почти извиняющимся тоном.

Видимо, он все это время следил за моей реакцией. А мне вспомнился тот обед в участковой столовой и незабываемый оттенок поданной котлеты. Зеленый — действительно мой любимый цвет, в особенности подобные оттенки — изумрудный, малахитовый и бирюзовый. Но кто же мог подумать, что он это запомнит?

Однако мое потрясение цветом не исчерпывалось. На столике — том самом, со скатертью, — стояла миска, доверху наполненная спелой вишней. Рядом — блюдце для косточек, расписанное настолько красиво, что использовать его по такому низменному назначению казалось кощунственным. Уж лучше в окно на головы прохожих плевать. Рядом с миской — широкая ваза, а в ней — большой букет разноцветных тюльпанов. Белых, желтых, ярко-красных, бледно-розовых, оранжевых и даже редких фиолетовых. Я смутно припомнила, что недавно между делом говорила кому-то, кажется Литане, что тюльпаны — мои самые любимые цветы…

На стенах — две картины, на обеих — абстрактная живопись. Изучить их и разобраться в замысле художника будет несомненно интересно, но — не сейчас. На стене напротив камина висит книжная полка. Мой беглый взгляд на корешки выхватил череду названий. Книги по темной магии — некоторые из них точно очень редкие. Пара томов по криминалистике. Несколько романов.

Я прошла вглубь комнаты — ноги как будто ватные. Сдвинула крышку холодильной корзины. Такие, поменьше, часто стоят в гостиных и даже спальнях, чтобы держать там всякие мелочи, ради которых лень бегать на кухню. Это, конечно, при условии, что у хозяина дома есть деньги на такие корзинки. Лично у меня есть только одна, кухонная.