Тулж тяжело опустился на стул и положил на стол голову. Уилсон изучил карту Африки и королевский портрет: больше смотреть было не на что. Полковник Саба выказывал беспокойство. Он сначала сел, потом встал, потом опять сел. Прикурил сигарету и тут же погасил ее.

— Мне это совсем не нравится, — сказал он. — Чего они тянут?

Тулж поднял голову. Глаза у него покраснели, он вообще выглядел уставшим.

— Не волнуйся, Саба, — сказал он. — Эти люди так же заинтересованы в объединении Бупанды, как и мы.

— А почему? — вскинулся Саба, и в его голосе Уилсон почувствовал напряжение. — Вы когда-нибудь задавали себе такой вопрос, Pay? Что им нужно?

— Они хотят того же, чего хотели и сто лет назад, — устало ответил Тулж. — Им нужен рынок для сбыта своих промышленных товаров. Им нужны наши руды, алмазы и прочие полезные ископаемые. Им нужен мир, чтобы мы с восторгом работали на их заводах за низкую зарплату. Вас что, не заставляли в МФА читать Карла Маркса?

— Вы имеете в виду ПФА? — Саба погрозил пальцем. — Патриотический фронт анду никогда не был марксистским. Мы социал-демократы.

— Мне все равно, как вы называетесь, — ответил Тулж. — И мне все равно, чего добиваются англичане. Считайте их неоимпериалистами, постколониалистами, как угодно. Главное, чтобы они покончили с рабством и массовой резней.

Несколько минут спустя в помещение вошел лейтенант Пиви в сопровождении щеголевато одетого офицера.

— Это Томбс, наш военврач, — представил Пиви. — Вас подвергнут медицинскому осмотру и санобработке на предмет ликвидации вшей. Потом с каждым побеседует Уортингтон, временно исполняющий обязанности капитана корабля.

Пиви вышел, и Томбс принялся за дело. Опрыскав их дезинфицирующей жидкостью, ощупав и простучав, он выдал им новое нижнее белье и накрахмаленные хлопчатобумажные комбинезоны. Из уважения к воинскому званию первым в очереди был полковник Саба.

Когда они переоделись, Томбса сменил Пиви.

— Не нравится мне все это, — сказал Саба, следя за лейтенантом. — А вдруг они спросят меня про побоище на стадионе?

— Иди, иди, — весело отозвался Тулж, — и ничего не бойся. Просто вежливо отвечай на вопросы. В конце концов, они же англичане. Поверь мне, после допроса будет чай.

И Саба удалился успокоенный.

— Он до сих пор слышит во сне истошные крики женщин и детей, — сказал Тулж. — Пора нам всем забыть о криках и начать жизнь заново.

— Рекомендую йоновпе, — ответил Уилсон. Тулж ухмыльнулся.

Час спустя лейтенант пришел за Тулжем. Негр обошел стол и взял правую кисть Уилсона в обе руки. Он начал было говорить, но в глазах заблестели слезы, и он заключил Уилсона в пылкие объятия.

— Спасибо за то, что спасли меня, — сказал Уилсон.

— Куда вы отправитесь после беседы с англичанами?

— Не знаю, — ответил Уилсон и впервые задумался о том, как проведет остаток жизни. Сама мысль об этом казалась странной. — Думаю, домой… Напишите о том, как будут развиваться здесь события.

Уилсон взял шариковую ручку и крышку со спичечной книжечки лейтенанта Пиви и написал адрес своей квартиры с видом на канал Харви, в которой сейчас, насколько он знал, проживала ведьма.

— Друг мой, — сказал Тулж, убирая картонку в карман накрахмаленного комбинезона. — Я благодарен Богу за то, что он дал мне возможность отплатить вам за мою собственную жизнь и жизнь моего брата. Не исключено, что я больше не увижу вас в этом мире. Но все-таки я надеюсь, что однажды угощу вас прекрасными блюдами — киф, на-киф, киф-ту и прочими, а также множеством бутылок теджии в Бупанде, где будет покончено с войной и страданиями раз и навсегда.

— С нетерпением жду нашей новой встречи.

Тулж ушел. Уилсон воззрился на карту Африки и сам не заметил, как переставил шпильки. Образовался большой вопросительный знак. Он лег на Конго, реку Хеленга, озеро Цуванга, болота, горный кряж, саванну и пустыню, словно континент мог ответить, что уготовило Уилсону будущее.

Большая каюта капитана была устлана коврами и имела три иллюминатора, окаймленных бронзой. Здесь же находились элегантный письменный стол из полированного тика и встроенные полки, прикрытые сеткой и заставленные книгами внушительной массы. На перегородке висели потемневшие от времени полотна с изображением морских баталий. Уилсон увидел Нельсона, умирающего на руках Харди при Трафальгаре, «Ютландское сражение», битву одинокого «Ревенджа» с целой сотней испанских кораблей у берегов Сан-Мигеля, в исполнении сэра Ричарда Грэнвилла.

Исполняющий обязанности капитана долговязый молодой человек, года на два старше Уилсона, похоже, чувствовал себя не совсем уверенно на руководящем посту, доставшемся ему по воле судьбы и какого-то вируса. Он был костляв, и форменная одежда ему не шла. Вдобавок волосы у него торчали наподобие птичьих перьев. Однако комического эффекта он не производил, потому что глаза у него были большими и умными, а взгляд — пронизывающим.

— Мистер Уилсон? Я Уортингтон, исполняющий обязанности капитана корабля английских ВМС «Овод», входящего в блокирующий отряд. — Он вышел из-за стола и пожал Уилсону руку.

— Меня зовут Лэндер, сэр. Уилсон Лэндер.

— Ах так? — Капитан на миг растерялся. — Лэндер… ваше имя мне кажется знакомым. Где я мог слышать его раньше?

— Вы второй человек, который за последнее время задает мне подобный вопрос.

— Даже так? — отреагировал и.о., думая о чем-то своем.

— Это может показаться странным, капитан, но мне нужно рассказать вам о довольно сложном деле. Так что без бутылки не обойтись.

— Конечно, мы будем беседовать как джентльмены. — И.о. достал из стола шотландское виски, сифон с содовой водой и стаканы.

Уилсон взял напиток, уселся в кресло, обитое кожей при помощи бронзовых гвоздей с широкими шляпками, и начал рассказ о «Компаунд интерест», Крикет, Четырех Саблях, работорговле, бупу, анду и иво, а также базе бупу в стране иво Мконго эпо.

И.о. с суровым видом выслушал Уилсона, смешал очередные порции напитка и открыл серебряный портсигар с выгравированной надписью. Они закурили. За иллюминаторами свет над Африкой из зеленого стал лавандовым. «Овод» нервно подрагивал на волнах, словно лошадь на старте.

— Расскажите подробнее об… инциденте в Мконго эпо, — попросил и.о. и достал из стола желтый блокнот.

Уилсон залпом осушил стакан и повторил рассказ. И.о. сделал несколько записей. Потом он потушил сигарету в пепельнице, выполненной в форме галеты, вышел из-за стола и начал ходить туда и обратно по каюте, которая все больше окрашивалась в лавандовый цвет. А за иллюминатором по волнам побежали барашки, предвещая шторм.

— Это в какой-то мере является разглашением военной тайны, как я полагаю, — наконец заговорил он, остановившись и повернувшись к Уилсону. — Вы, естественно, должны хранить эти данные в глубочайшей тайне.