– В богатых семьях, – уточняет Ли.

Мы с Домиником вновь переглядываемся.

– Так вот о чем говорил Клахан, – бормочу я.

Девочка, которая прилежно подметала волосы, впервые прерывает свое занятие и вмешивается в разговор.

– Не только в богатых, – высоким мелодичным голосом произносит она. – В детстве у меня тоже была няня, а мы не богаты.

Девочка смущенно улыбается Сумайе. Похоже, они ровесницы.

– Я любила ее, как родную бабушку, – продолжает девочка. – В прошлом году, когда нянечка умерла, я плакала целый месяц.

– Было дело, – подтверждает Фан, останавливаясь, чтобы с помощью дополнительного зеркала показать клиентке вид сзади.

– Да уж, – соглашается Ли.

Ник нетерпеливо переступает с ноги на ногу.

Ли достает острые как бритва ножницы и начинает делать форму на затылке юноши.

– Ох уж эти наемные помощники, – ворчит она. – Кстати, среди них попадаются и мужчины.

– Садовники – всегда мужчины, – замечает девочка.

– Все эти няни и помощницы живут у хозяев. Своего жилья у них нет, и по воскресеньям они стекаются в город. Находят прохладное место в тенечке и сидят там. Из-за них пройти невозможно. Путаются под ногами.

– Злая ты, Ли, – говорит Фан. – Прислуга должна общаться с друзьями. Это их единственное развлечение за всю неделю. – Она подмигивает мне. –   Я вас отведу. Увидите.

– А во сколько ты заканчиваешь работу? – прочистив горло, спрашивает Ник.

– Как получится, – пожимает плечами Фан.

Судя по количеству волос, еще не заплетенных в косички, это будет не скоро.

Ник достает из заднего кармана карту и наклоняется ко мне.

– Мы шли сюда через Канал-роуд. Я найду дорогу по карте. Пойдем.

Я хватаю его за руку.

– Ты понимаешь, что Нкруна в Канаде? А наше судно идет в Сан-Франциско. Представляешь, что это вообще такое – привезти беженку в Штаты?

– Знаю, – вздыхает Доминик. – Послушай, это моя проблема. Я начал ей помогать и должен довести дело до конца. Я найду Нену, узнаю адрес Нкруны и отвезу Сумайю в Ванкувер, а потом приеду поездом в Сан-Франциско. А ты спокойно садись на корабль.

Я сердито закатываю глаза.

– Хорошо, мистер Самопожертвование. А что будет с твоей мамой?

– Она здесь ни при чем. Сейчас главное…

– Сейчас главное – Сумайя. После всего, через что мы прошли, давай доставим ее к тете. Вместе. А потом продолжим соревнование.

– Как хочешь, – улыбается Доминик и показывает карту младшей китаянке. – Мы найдем твою подругу Нену на Канал-стрит?

– Канал-роуд, – поправляет его Фан. – Мы встречаемся под эстакадой Хеннесси-роуд. Она единственная, кто может знать адрес Нкруны.

– Понятно. Спасибо вам, – говорю я и поворачиваюсь к Доминику: – Придется бежать вниз по всем этим лестницам.

– Вниз легче, чем наверх, – бодро отвечает он и вдруг сильно сжимает мою руку, которую так и не отпускал.

– Ой, ты что?

Я поворачиваюсь к выходу.

Сумайи нет.

Снимок: Проклинательница злодеев

Инстаграм: Пекарь_Ник [Гонконг, 16 апреля]

#ПрокляниСвоегоВрага #УспешныйСтэндап

19017 ♥

Все летит к чертям. На несколько минут салон превращается в филиал ада. Отчаянные вопли и неприличные ругательства на американском английском и кантонском постепенно утихают, и мы вынуждены посмотреть в лицо фактам. Они заключаются в следующем: Сумайя и вправду исчезла, а вместе с ней пропала подметавшая пол тихоня, которую, как выясняется, зовут Мелоди.

– Ох уж эта девчонка! – потрясает кулаками Ли. – Вечно она что-нибудь выкинет!

– Это я виновата, – каюсь я. – Не надо было вспоминать про «Экслибрис». Сумайя решила найти Нену без нас.

– Значит, она не могла уйти далеко, – говорит Доминик, – и мы ее догоним. Пойдем скорее!

В его голосе впервые за все время слышится легкая паника, и мне это совсем не нравится, тем более что у самой сердце заходится от страха. Хоть кто-то должен держать себя в руках. И все же он прав, надо бежать. Наскоро попрощавшись с сестрами, мы начинаем спуск. Это нелегкая задача. В обоих направлениях течет поток пешеходов, причем большинство карабкается вверх. Как это возможно в такой душный, невыносимо жаркий вечер? Безумцы! Ступеньки местами разбиты, и в половине пролетов нет поручней. Я дважды инстинктивно хватаю бегущего впереди Доминика за плечо. Во второй раз парень так резко останавливается, что я врезаюсь ему в спину.

– Осторожнее, – говорит он. – Мы не сможем ей помочь, если кто-то из нас сломает ногу на этой лестнице.

Он поправляет рюкзак, хватает мой чемодан и берет меня за руку. Я так переживаю за Сумайю, что проходит целая минута, прежде чем я отдаю себе в этом отчет. Мы спускаемся еще на два пролета, а в промежутке переходим оживленную дорогу. Слушая тяжелое дыхание спутника, я все больше поддаюсь панике. Наконец мы останавливаемся на светофоре перед улицей с таким оживленным движением, что я не понимаю, как ее можно перейти. Доминик отпускает мою руку и упирается в колени, пытаясь отдышаться.

– О чем она только думает? – хриплю я.

Доминик поворачивается ко мне и вытирает пот. Его футболка прилипла к телу. От него пахнет спортивным дезодорантом и чуточку корицей. Уверенная, что от меня несет потом, я отхожу на пару шагов в сторону.

– Наверное, она хотела как лучше, – говорит Доминик. – У подростков свое мышление.

– Она должна была понимать, что мы будем ее искать, – говорю я.

Светофор начинает мигать. Ник вновь хватает меня за руку, мы перебегаем через дорогу и спускаемся еще на один пролет, а несколько минут спустя оказываемся на том месте, где перешли на движущийся тротуар. Доминик резко сворачивает вправо на главную улицу и, не отпуская моей руки, продолжает путь.

– Погоди минутку, – хриплю я.

Он переходит с галопа на рысь и останавливается на углу. Ситуация на дороге самая неприятная – слишком много машин, чтобы можно было перебежать на другую сторону, и в то же время маловато, чтобы создался затор. Усугубляют положение выскакивающие из переулков мотоциклы и мопеды. Они истошно и непрерывно сигналят.

– Здесь все же получше, чем в Мумбаи, – отдуваясь, говорит Доминик, пока мы ждем зеленого света. – Хоть по светофору можно перейти.

Я глубоко вдыхаю горячий воздух.

– Покажи карту. Я кое-что придумала.