— Соскучился… — он взял ее руку в свою.

По мере того, как Жека продвигался в своем рассказе, глаза Насти становились шире, а лицо принимало сосредоточенное выражение.

— Лихо! — произнесла она, когда Жека закончил свою историю про красотку — головореза.

— Я и говорил, что тут все стало как-то совсем стремно, — Жека покачал головой. — Не уверен, что мне это по зубам.

— Ну и ладно, — Настя взяла его за руку. — Не дергайся. Я уже звонила, куда надо. Думаю, найдем серьезных людей, для которых такие ситуации — как сходить в туалет.

— Серьезных как этот? — Жека показал на установленный на углу Кирочной и Литейного билборд, с которого Брюс Уиллис со своим фирменным прищуром на пару рекламировали кредиты от какого-то банка. Казалось, что прищур вот-вот превратится в знаменитую киноухмылку, что вызывало определенные сомнения в целесообразности получения кредита. Не сумеешь вовремя отдать — заявится к тебе коллектор с автоматом, босиком и в грязной белой майке — и попросит вернуть деньги так, что отправишься прямиком в реанимацию.

— Да вроде того, — ответила Настя. — Заводи.

Они проехали прямо, к Литейному мосту, на котором пару лет назад арт-группа «Война» нарисовала краской огромный пенис, «эрегировавший» в окна Большого дома при ночной разводке.

— Здесь направо, — сказала девушка. — И паркуйся у «Лампы».

Жека прижался к тротуару напротив салона «Волшебная лампа Аладдина», в ярко освещенной витрине которого (работает он еще, что ли?) красовались вычурные, в восточном стиле светильники.

— Нам туда, — Настя показала на светящуюся вывеску на первом этаже дома на другой стороне Захарьевской улицы — простым черным шрифтом по белому полю — «Cops International».

— Что это такое? — Жека посмотрел на Настю.

— Ну, что-то вроде бара или клуба по интересам, — ответила та.

— По интересам? Как свинг-клуб?

— Да. Только тут тусуются представители силовых структур — копы, «гайцы», фээсбэшники из Большого дома.

— Ментовской свинг-клуб? Или что?

— Не так у тебя все и плохо, раз ты дурака валяешь.

Жека посмотрел на оставленные на парковке с надписью «Только для клиентов» машины. Ничего особенного, выдающегося, кроме одного «шеви»-лоурайдера — из тех, на которых в американских фильмах ездят наркоторговцы. Было видно, что за тачкой особо не следили. Автомобиль был по стекла заляпан грязью, как если у его хозяина не было денег на автомойку с загорелыми красавицами, чьи бикини едва скрывают силиконовые имплантанты — только на таких и моют машины вроде этого «шеви». На капоте и крыльях автомобиля были серьезные вмятины, будто о лоурайдер били гигантские пасхальные яйца. Жека снова перевел взгляд на вывеску.

— И что, никто еще не кинул им в окно бутылку с «коктейлем Молотова»? — спросил Жека.

— Хочешь попробовать? — вопросом на вопрос ответила девушка и покачала головой. — Не советую. Сюда очень суровые люди захаживают, обязательно найдут, и даже трудно представить, что они сделают, если потревожишь их. Может, в лесу закопают. А может, впаяют терроризм и дадут пожизненный. У них тут такое, знаешь, место, где все свои и нет косых взглядов как везде, если ты зашел выпить в форме. Страна полицейских. Место встречи изменить нельзя.

— Откуда тебе известно про это… — Жека замолчал, подыскивая слова. — Осиное гнездо?

Настя пожала плечами:

— Да как обычно. Одно время вела их бухгалтерию.

Жека кивнул и спросил:

— Вот интересно, а хозяин — тоже коп?

— Бывший, — ответила Настя. — Его уволили из органов, когда он пьяным сбил двух человек. Он-то нам и нужен, — девушка достала телефон, поискала номер и нажала кнопку вызова. — Алло, Захар, мы подъехали… Хорошо, — и Жеке. — Пойдем.

— Туда? — кивнул Жека на вывеску «Cops International». — Может, лучше пообщаемся с ним на нейтральной территории? — спросил он, глядя, как в лучах света от горящих фар «опеля» словно булавки сыплются с неба капли неумолимого дождя.

— Жека, ты заканчивай. Думаешь, среди копов нет приличных людей? «Улицы разбитых фонарей» не смотрел, что ли? Или «Глухаря»? Идем.

Они оказались на улице, под неослабевающими осадками.

— Прямо Похьёла, — сказала Настя.

— Ты что ругаешься?

— Это из «Калевалы», Страна мрака и тумана.

— А-а, как раз подходит. Похьёла, — повторил Жека, словно пробуя слово на вкус. — Ничего так. Похьёла.

Они перебежали проезжую часть и, потянув на себя за ручку стеклянную дверь, очутились в «Копах». Жека даже пожалел, что дверь открывается в другую сторону — нельзя войти, раскрыв ее пинком ноги. Спускаясь за Настей по короткой лестнице из трех ступенек, он подумал, что в этот момент ему хотелось бы размахивать обоюдоострым мечом в одной руке и горящим факелом — в другой. И чтобы сзади его прикрывало бы несколько человек с осиновыми кольями.

Но вопреки его ожиданиям, ничто внутри не напоминало вампирское логово, свадьбу полковника ГИБДД или выпускной курсантов Школы милиции. Интерьер обычного клуба — бара, декорированного без лишних капиталовложений. Портрет Дзержинского над барной стойкой, выполненный в стиле Пикассо — просто фишка, местный колорит. Барменша с пропирсингованным лицом могла работать в «Mod» или в «Radiobaby» или еще в десятке подобных заведений. Танцпол пустой, за ди-джейским пультом никого нет, музыка из больших колонок — не «Любэ» или корнелюковская тема из «Бандитского Петербурга», а — чудны дела твои, Господи — «Cinematica Orchestra». У входа на высокой табуретке — вышибала, борец сумо со славянскими чертами лица. Посетителей совсем немного, и это обнадеживало. Пара мордатых сержантов, за еще двумя столиками — люди в штатском. У Жеки теплилась надежда, что это нормальые обыватели, забредшие сюда по недоразумению. Он подумал о том, что МВД стоит выдать грант «Копам» или взять их на министерский баланс — за создание человеческого облика работников силовых структур. Люди, пьющие двенадцатилетний «Macallan», полупустая бутылка которого стояла на полке за барменшей, и отдыхающие под музыку, изданную на «Ninja Tune», не обязательно должны быть ангелами, но уж точно не будут бесами — беспредельщиками и коррупционерами. Наверное… Жека вспомнил, как они забирали из травмпункта Вилку. Тот едва шевелил разбитыми губами, а сломанная в двух местах и закатанная в гипс правая рука висела на повязке через шею. Отделал его полицейский патруль, который Вилка случайно подрезал на велосипеде. Двое в серых мундирах затолкали Вилку в машину с написанным на дверях телефоном доверия, отвезли в небольшой парк и затащили в заросли, где стали избивать, матерясь и дыша в лицо пивом. Когда Вилка от боли в руке на минуту потерял сознание, патрульные испугались и, бросив его в кустах, уехали. Придя в себя, Вилка выбрался к людям, где его подобрала проезжавшая мимо «скорая». Свой велосипед, «Merida Matts» не из дешевых, он больше не видел. А поскольку дело происходило неподалеку отсюда, на Кутузовской набережной, то Жека не исключал варианта, что патрульные спрятались в «Копах», где им могли обеспечить алиби и все такое. «Какой велосипедист? Мы, вообще, после дежурства. Посасываем тут „эрл грей“ с домашними печенюшками и слушаем Bonobo. Какой клевый у него новый альбом! Что там за ерунду говорят про нас? Негодяи! Вот мы до них доберемся, всех пересажаем!»