что-то о Тёмном Источнике, то с этой информацией и доказательствами мы вернёмся в Ладос и прищучим этого засранца Листона!

Тройка бывших коллег по ячейке оживилась и принялась с жаром обсуждать аспекты возможных путей развития всей этой истории: дорогу до Клеттура и обратно, проникновение в лабораторию Галлана и даже жестокую, садистскую изысканность казни Мюриэла Листона, если таковая, конечно, последует.

– Перед тем как мы покинем Ладос, я хотела бы ещё раз увидеть Истиана, – тихо прошептала Бернардин. – Он решился. Он наконец-то решился прийти ко мне. А сегодня… Сегодня его погребение. Я не могу уехать, не простившись с ним. – Она закрыла глаза, подставляя лицо тёплому ветру.

– Ээм… сударыня, – замялся Брастер. – Сегодня утром я слышал, что останки Истиана Галлана отправили в лабораторию при Семинарии. Они надеются узнать всё, что только можно, об убившем его существе. Сегодня не будет ни захоронения, ни тризны.

Бернардин бросила злобный взгляд на толстяка. Тот вжал голову в плечи и зажмурился, ожидая её гнева или даже испепеления на месте.

– Прости, – прошептала, отведя взгляд, Бернардин. – Прости, ты не виноват.

– Нужно как можно скорее покинуть Ладос и разоблачить этого Листона! – стукнул кулаком по столу Нарцисс и тут же скривился от боли в руке. Коллеги очередной раз подивились такой его воинственной перемене. Сам Нарцисс, похоже, уже получал удовольствие от своей новой рыцарской ипостаси.

– Ну что же, еды нам на первое время хватит, а дальше дорога прокормит, – подытожил Брастер. – Уходим на Север!

Пятёрка беглецов пробиралась через заброшенные яблоневые сады Чернобровой винодельни. Стольный Ладос остался далеко за их спинами. Первым, ведя под уздцы серенького мула, гружённого поклажей и Нарциссом, шёл Брастер. За ним семенила лошадка с Бернардин и крепко обнимающей ее Ляйсан. Замыкала процессию на изрядно умаявшемся скакуне Байя Розенблат. Отряд держал путь на далёкий Север.

Ведьмины подручные

Тощая когтистая рука схватила нерасторопного грызуна и одним резким движением переломила ему хребет. Крыса вытаращила глаза-бусины и издала предсмертный визг. Трясущийся от голода и вожделения вампир впился в свою добычу, высасывая кровь. Она стекала по серому лицу упыря и капала с подбородка на тощую грудную клетку. Никчёмная добыча не могла утолить вечный голод. Иссохший разорвал тушку зверька и стал поедать ещё тёплые внутренности.

Большой Бестиарий Эделии классифицировал иссохших как нежить младшего порядка и выделял их в небольшой подкласс вампиров. В своё время некоторые учёные мужи Империи протестовали против такой классификации – они указывали на невероятную схожесть иссохших с вурдалаками. Однако доказанный факт происхождения иссохших расставил всё на свои места. Они, как и Истинные вампиры, являлись существами живыми, так как рождались пусть и извращённым, богопротивным, но всё же естественным путём. В вурдалаков же обращались люди умершие, подвергшиеся Тёмному колдовству. Так же, как и вампиры, иссохшие испытывали неистребимую тягу к тёплой крови, но, в отличие от своих старших собратьев, не обладали присущими им способностями и силой. Они в основном охотились на мелких животных, но большая группа этих тварей представляла серьёзную опасность даже для хорошо вооружённого отряда. Что же разительно отличало иссохших от всей разумной и не очень нежити Эделии, так это их небоязнь солнечного света. Днём они не брезговали раскопкой свежих могил и употребляли в пищу свежепочивших людей, уступая эту добычу лишь кладбищенским вурдалакам, которые были крупнее их и хозяйничали на погостах исключительно по ночам.

Из-за своих слабых тел иссохшим нередко приходилось ради пропитания прибиваться к лесным ворожеям. Те были не против такого союза и за глоток свежей крови использовали их в качестве разведчиков или для отпугивания любопытных крестьян да забредших в лесные чащи охотников.

Заброшенный, почти полностью разрушенный эльфийский храм, построенный тысячи лет назад на одном из Мест Силы этого мира, сейчас как магнит притягивал к себе всевозможную нежить. Тёмное колдовство, творимое в его стенах, расходилось по земле, маня всех, кто мог откликнуться на зов. Оно сулило возрождение забытого божества и новый приход Тьмы, давшей некогда жизнь всей нежити Эделии.

Иссохший вытер окровавленное лицо. Лихорадочный, еле просматриваемый румянец выступил на его впалых щеках. Упырь прищурился, осматривая окрестности храма. Разросшиеся здесь повсеместно колючие кусты пустого орешника отлично скрывали останки эльфийской архитектуры от внешнего мира. Некогда величественная постройка из гладко отполированного камня сейчас являла жалкое зрелище. Лишь знающий историю мог угадать в этих крошащихся от времени, полностью покрытых девичьим виноградом огрызках стен творение эльфийских зодчих. От главной башни, таящей в своих недрах колодец магической силы, не осталось и сажени кладки. Теперь это был лишь узкий лаз в земляной провал, еле заметный неопытному глазу.

Не заметив никого окрест, иссохший отшвырнул труп крысы в кусты. Хозяйки обещали ему и его собратьям сегодня свежей крови. Человеческой крови. Нужно было только никого не подпускать к их временному пристанищу. А кровь у хозяек была. Недавно выкраденная вурдалаками из ближайшей деревни семья из четырёх человек находилась сейчас глубоко под землёй. Люди были живы, вернее, ведьмы поддерживали в них жизнь. Но этой ночью эти четыре жизни будут подарены Госпоже и проложат ей путь из родного Тёмного мира в этот – Светлый.

Живот благодарно заурчал, получив толику так необходимой ему крови. Кровосос ещё раз огляделся и вдруг увидел женскую фигуру, с трудом продирающуюся через густо разросшийся орешник у подножия холма. Издав тихий клокочущий зов, иссохший предупредил своих товарищей. Дождавшись ответа, он облизнул красные от влаги губы и нырнул в высокую траву.

Ворожеи Бесова Холма

«Истинно говорю вам, дети мои, нет под небом Эделии более отвратительных и мерзких существ, чем ворожеи! Страшны они в облике своём полузверином, ибо не человеки то и не звери, но ведьмы! Темны мысли их, и любовь им не ведома! Таясь в лесах далёких и местах страшных и древних, замышляют они зло на погибель людям! Истинно говорю вам! Опасайтесь тварей этих и не выходите супротив них ночью. Ибо Тьма им мать и силу им умножает!»

Митролий Праус, Верховный жрец Ладоса

* * *

Закруглённые каменные стены эльфийского святилища осыпались от времени и сырости. Одинокий ручеёк, проложивший себе путь в трещинах, журчал свою мелодию. Бездонный колодец в центре залы источал слабый свет. Построенный на одном из Мест Силы, осквернённом и запечатанном, он вновь наполнял этот мир энергией, но теперь это была энергия Тёмного Источника. Три алтаря, расположенные вокруг колодца, давно не видели ни цветов, ни фруктов в подношение. Теперь на них