Даже не знаю, как реагировать. Сердце давно заходится в неистовом марафоне, дыхание схватывает. Кислород попрощался с легкими. В душе буря эмоций, мощным торнадо проходится по всем клеткам и органам. Отголоски шторма собираются в уголках глаз, проливаясь по щекам горячими слезами.

Каким бы огромным счастьем было бы разделить этот момент с Амираном. Рассказать ему, прокричать, прошептать…

А сейчас, я даже не знаю, как быть. Что делать. Земля и время остановились.

Кажется, что те Амиран и Алисия, что могли вместе разделить радостную новость о пополнении, остались посреди того самого озера в Германии. Потерялись в задымленной поволоке утреннего тумана, утонули, ушли ко дну, пропали без вести среди скалистых фьордов. Амиран бы на это сказал, что я вновь живу прошлым, забывая о настоящем, но и в настоящем — его сейчас рядом нет. 

И я не представляю, что когда-либо смогу простить пренебрежительное отношение и чувство вины, которым он наградил меня в последние месяцы. Какие бы истинные цели Мир ни преследовал, он сам выкопал между нами огромную яму, через которую я не собираюсь прыгать, с целью отыскать на другом берегу все то светлое, лучшее, прекрасное, чувственное и глубокое, что было когда-то.   

Я просто хочу, чтобы все закончилось…мечтаю, чтобы в моей жизни и судьбе моего ребенка не было бы места для чувства обиды, боли, страхов, горечи от предательства и других женщин. 

Амиран

   — Уже поздно, Джина. Что ты здесь делаешь? — не поднимая головы от клавиатуры, спрашиваю у вошедшей в кабинет девушки.

Я узнал её по шагам: Вирджиния аль-Мактум обладает достаточно тяжелой поступью для женщины маленького веса, и по запаху духов, резко контрастирующим с ароматом, от которого я так и не успел отвыкнуть.

— Я видела, как автомобиль твоего ассистента покинул резиденцию, и решила, что ты освободился, — не очень убедительно аргументирует свой визит незваная невеста.

— Не знал, что окна твоего коттеджа выходят на подъездную дорогу, — нейтрально отзываюсь я. Глубоко сомневаюсь, что её наблюдение было случайным.

— Я гуляла в саду, — поясняет Джина, присаживаясь в кресло напротив моего стола. Конечно, именно так я и подумал.

— В полночь? — закрывая окно электронной почты, снимаю очки для работы за компьютером и перевожу дисплей в спящий режим.

— Не могла уснуть….

— Что произошло? — потерев переносицу, обращаю взгляд на выжидающе смотрящую на меня Вирджинию.

— Отец ожидает, что мы составим ему компанию на финальном этапе скачек в это воскресенье, — слегка нахмурившись, произносит Вирджиния.

Сложно не обратить внимания, что она немало провела времени в саду прежде, чем «случайно» заметить отъезжающий автомобиль моего ассистента. Яркий макияж, уложенные в локоны волосы, неприкрытые платком, и изумрудного цвета абайя с россыпью драгоценных камней — все это идеально подходит для ночной прогулки в саду.

—  Ты так и не ответил на официальное приглашение, и он попросил меня узнать лично, будем ли мы присутствовать, — Джина озвучивает непосредственную причину своего визита.

— В воскресенье меня не будет в Асаде, — глянув в расписание, отвечаю я. — Но ты можешь поехать без меня.

— Уже дважды, Ран, — в голосе Вирджинии слышится напряжение.

— Прости? — уточняю с недоумением.

— Я дважды была с отцом на публичных мероприятиях. Одна. Это нелегко. Для меня, — она не лукавит. Ей действительно приходится сложно. Давление негодующей женской половины общества, вынужденная компания отца, с которым девушку связывают непростые отношения.

— На открытие начала соревнований я присутствовал, — припоминаю, устало нахмурившись.

— Месяц назад, — Вирджиния бросает на меня выразительный взгляд.

— Мой график не резиновый. Искандер, как никто, понимает, что лимит свободного времени у меня весьма ограничен. Ты живешь на территории королевской резиденции. Вряд ли твой отец может упрекнуть меня в отсутствии должного внимания к невесте.

— Я вижу тебя не чаще двух раз в неделю, — возражает Вирджиния. Я бы даже сказал, укоряет. Я не сразу отвечаю, минуту-две сканирую её изучающим взглядом. Она не сдается, упрямо задрав нос кверху. — Ты говорил, что будешь держать меня в курсе событий.

— Так и есть. Ты в курсе событий, — заверяю я, что абсолютно подлинно. — Вирджиния, по-моему, мы обсуждали с тобой на начальном этапе, как все будет происходить, и позже снова возвращались к данному вопросу и пришли к согласию.

— Да, все так, — насупившись, кивает Джина. — Отец уверен, что я счастлива и вовсю готовлюсь к свадьбе.

— Тогда в чем проблема? — требую конкретики, чтобы быстрее закончить диалог и вернуться к делам.

— Дата церемонии не назначена. Отец настаивает, что бы мы определились.

— А он имеет право настаивать? — саркастично ухмыляюсь.

— Конечно, нет, — с тяжелым и немного усталым вздохом, Джина тянется за моей пачкой сигарет, оставленной на краю стола, вторую кисть запускает в распущенные по плечам шоколадные волосы. — Ты же знаешь, насколько мне отвратительно его общество. Я смотреть не могу на своего «любимого папочку», а приходится… чтоб его, — закурив, девушка раздраженно бросает зажигалку на столешницу. — Ненавижу его. Ты даже представить не можешь…

— Более тесное общение вас не сблизило? — сухо интересуюсь я.

— Это невозможно, Ран, — она отрицательно качает головой, глядя на портрет поверх моей головы, который я до сих пор не снял.  — Тебе это должно быть знакомо, как никому.

— У меня не было ненависти к Арьяну, — опровергаю абсолютно неверные выводы. — Это глубокое чувство необходимо заслужить.

— Мой отец заслужил, — с неприкрытым отвращением фыркает Джина.

— Уверена, что потом не пожалеешь?

— Нет, — эмоционально отвечает Вирджиния. — Если бы я могла лично его пристрелить, поверь, я бы не сомневалась, но не хочется гробить собственную жизнь. Предоставлю это вам.

— Скажешь, если начнешь сомневаться?

— Никогда не начну, — заверяет девушка.

— Ты нервничаешь, Вирджиния. Я вижу, что тебя что-то гложет.

— Это не имеет отношения к моему решению, — Джина стряхивает пепел в хрустальную емкость, окинув меня пристальным взглядом. Теперь пауза обоюдного молчания затягивается до трех минут.

— Почему не я? — наконец, спрашивает Вирджиния, нервно закусывая нижнюю губу и съедая часть ярко-красной помады.

— Потому что она, — отвечаю, удерживая зрительный контакт. — Если тебе тяжело...

— Мне не тяжело, — отрицательно качнув головой, Джина поправляет ворот изумрудной абайи. ­— Я ей завидую, — честно признается она, отводя взгляд.