Лорд Жером с жаром ответил на прощальный поцелуй. Потянувшись к его душе, истосковавшейся в сутолоке дней по настоящему чувству, принцесса привычно прошептала про себя: «Пусть в душе твоей не останется тоски и боли. Помни с радостью время, проведенное с богиней, и пусть та, что будет достойна твоей любви, поскорее появится рядом».

Коснувшись души Эверетта, Элия повторила:

«И тебе того же, мальчик».

Пусть сила богини была заблокирована, но энергии, вложенной Элией в Закон Желания и направленной на дело, соответствующее божественной сути, должно было хватить для исполнения задуманного.

Наконец господин искусств нехотя оторвался от сладких губ девушки и, бережно, словно ребенка, подхватив менестреля на руки, вышел за дверь, боясь обернуться, боясь, что не выдержит и, пав на колени, будет униженно, как ослепший от страсти мальчишка, молить о невозможном и ныне безвозвратно утерянном.

В это время в комнату Джея, собирающего вещи в наилучшем расположении духа — все прошло как по нотам, — просочился Вильн и тихо заметил:

— Я думаю, вам будет интересно узнать, молодой человек: ваша сестра почти приказала наместнику явиться к ней. Это может плохо кончиться. Лучше бы им не встречаться. — И шпион исчез за дверью.

Принц, бросив все, мгновенно вылетел в коридор, надеясь вытрясти из Вильна побольше. Но того и след простыл — небось опять ускользнул через потайной ход. Джей выругался сквозь зубы и решительно направился в комнату сестры. На пороге он нос к носу столкнулся с лордом Жеромом, уносившим куда-то спящего менестреля. Мужчины обменялись понимающими взглядами.

«Значит, хоть с мальчиком проблем не будет», — с облегчением подумал принц и вошел к сестре.

— До меня дошли слухи, что ваше высочество решило разъярить наместника напоследок. Как раз этого нам не хватало! — с порога бросил Джей.

— Это мое личное дело, милый, которое я должна закончить. Нашим планам оно ни в коей мере не повредит, — спокойно ответила принцесса, занимаясь сбором своих вещей.

— Значит, ты решила оставить Вальдорну сладкую память? — мрачно осведомился принц, сложив руки на груди.

— О, такую сладкую, что он никогда меня не забудет, — иронично хмыкнула принцесса.

— Возможно, оно того стоит, — горько прошептал Джей.

— Милый, — смягчившись, Элия решила объяснить свои действия, — я не могу оставить незаконченной начатую игру. Как ты не ушел бы от замка, к которому подбираешь отмычки, и не бросил бы начатую партию в карты. Наместник получит то, к чему стремится его душа, только для того, чтобы потерять навсегда. Это испытание назначено ему Силами. Что может быть досаднее и больнее?

— Более досадно быть твоим братом! — в сердцах воскликнул принц и, хлопнув бедняжкой-дверью, вылетел из комнаты.

«Все же повезло этому сукину сыну наместнику! И Жерому! О Тьма, но почему, почему самую потрясающую женщину во Вселенных угораздило родиться моей сестрой в придачу к куче братцев, из-за чего она, блин, блюдет себя, как девственница, чтоб мы, на хрен, не сцепились насмерть! Вот угораздило! Ну кто будет в силах смотреть на нее каждый день и знать, что у него не будет шанса познать ее?! Видеть такую грудь в вырезе платья и понимать, что никогда не коснешься ее. Смотреть на такие губы, осознавая, что никогда не поцелуешь их просто так, а не в качестве платы за сделку! О демоны Межуровнья, за что?!» — Вихрь безнадежных, яростных мыслей скрутил бога, слишком много времени проведшего бок о бок с юной богиней любви…

— Ах, вот как?! — прошипел наместник, в ярости отшвырнув бокал с вином.

Драгоценный хрусталь, жалобно звякнув, разбился о стену, дорогое вино расползлось кровавым пятном на обоях.

Вильн вжался в стену около двери, мечтая только о том, чтобы поскорее ускользнуть, пока наместник не метнул в него следующий подвернувшийся под руку предмет.

— Да что она себе позволяет, ничтожная тварь! Шлюха!!! Дрянь!!! — Заметив, что шпион все еще здесь, Вальдорн рявкнул так, что зазвенели стекла: — Вон!!!

Вильн, получив милостивое дозволение, тут же исчез.

«Все, хватит!» — решил наместник и, подгоняемый бушующим в нем гневом и горечью, понесся к комнате сказительницы и едва не столкнулся с парнем-сказителем в коридоре, у самых дверей дерзкой девчонки. Полный слепой ненависти, ярости и дикой неистовой зависти взгляд худощавого мужчины, почти пробежавшего мимо, странно подействовал на Вальдорна. Простолюдин, даже самый дерзкий и наглый, так никогда не посмел бы смотреть на наместника, плебеи на такое не способны. Так мог бы взирать на врага лишь равный. Наместник был несдержан в гневе, жесток, мстителен, но никогда не был глуп. Затуманенный пеленой ярости рассудок заработал. Своенравное поведение гордой женщины, ее красота, властная повадка — теперь все находило логичное объяснение и оправдание. Не зарвавшаяся нахалка дерзила Вальдорну, но равная вела какую-то свою тайную игру, возможно игру с Альвионом. Недаром же сказители появились в Альше так вовремя… Как бы то ни было, Вальдорна сейчас совершенно не беспокоили проблемы Мира Узла, куда больше волновали собственные нереализованные планы. Гневное бешенство стало стихать. Когда его светлость вошел, даже не хрястнув дверью о косяк, в комнату девушки, внешне он был почти спокоен. И вместо рвавшегося с языка еще минуту назад: «С каких это пор ты командуешь в моем дворце, девка?!» — Вальдорн задумчиво заметил:

— Кажется, твой брат, сказительница, готов был меня сейчас убить.

— Это только кажется, ваша светлость. Он убил бы вас лишь в том случае, если бы думал, что вы опасны для меня, — с безмятежным спокойствием отозвалась принцесса, складывая вещи.

— И куда бы вы дели труп? — заломил бровь Вальдорн.

— Спрятали бы под иллюзией или инсценировали самоубийство, мы все равно уезжаем, вас же хватились бы нескоро, а обнаружив, вряд ли стали доискиваться причин гибели, в любом случае, мы были бы далеко, — с прежней безмятежностью ответила Элия и легонько вздохнула. — Жаль, что уже пора прощаться. Мы с вами так и не закончили игру.

— И каков был бы финал? — против воли захваченный, словно околдованный, странным разговором уточнил наместник.

— О, тут все зависело бы от вас… — протянула богиня.

— От щедрых даров? — цинично усмехнулся мужчина, кивнув на перстень Элии.

— При чем здесь это? — почти брезгливо поморщилась она, стянула украшение с пальца и протянула его Вальдорну. — Забирайте, мне нет нужды в ваших побрякушках.

Вместо того чтобы принять перстень, наместник поймал богиню за запястье и крепко сжал его, требуя ответа:

— Кто ты?

— Сказительница, — пожала плечами богиня.

— Ты кто угодно, но не сказительница. Кто ты? Кто тебя подослал?

— В данный момент я сказительница. А будь иначе, неужели, вы думаете, я была бы с вами откровенна? В любом случае наши пути пересеклись случайно и сегодня расходятся.