Когда острие меча было всего в нескольких дюймах от лица Тимона, в него ударила молния.

Ослепший на миг Тимон услышал вой убийцы.

Нащупав ножку стола, Тимон подтянулся, спрятав под него голову.

Из этой благоприятной позиции он с изумлением разглядел пороховой дым и сквозь него — лицо Марбери.

Убийца лежал, отвернув лицо, и громко стонал.

Марбери, стоя над Тимоном, покачал головой.

— Помнится, мы договаривались, — нетерпеливо заговорил он, опуская мушкет, — что я приду сюда первым. Я должен был спрятаться в темном углу до вашего прихода. Мне бы в голову не пришло, что вы явитесь так рано, если бы Энн не сказала, что видела вас. О чем вы только думали?

— Хотел начать пораньше, — тихо признался Тимон, отводя взгляд. — Боялся снова проспать.

— Никто вас не винит.

— Это мушкет Лайвли? — только и сумел спросить Тимон.

Марбери улыбнулся.

— Да. Какая тонкая ирония, не так ли?

— Пожалуй, — согласился Тимон, с трудом приподнявшись. — Вы застрелили убийцу?

— Нет. Я стрелял в клеймор. Клинок готов был разрубить вам голову. Я выстрелом сбил его в сторону. Если бы я стрелял в убийцу, клинок продолжал бы падать и убил бы вас.

— Я мог уйти из-под удара.

— Да, — не скрывая скепсиса, отозвался Марбери. — Кажется, это вы и собирались сделать.

Убийца опять застонал и шевельнулся.

Обернувшись к нему, Марбери громко проговорил:

— Наконец я увижу лицо этого монстра! Ну, что ты за демон?

Он отложил мушкет и взял в руки свечу. Круг белого света лег на лицо убийцы.

Марбери ахнул, задохнувшись, и невольно отступил.

— Что такое? — шепнул ему Тимон, вглядываясь в лицо убийцы. Этот человек был ему совершенно незнаком.

Марбери давился словами. Наконец он, тараща глаза, обернулся к Тимону.

— Это мастер Гаррисон! — декан сам не верил своим словам.

— Что? — смысл сказанного не сразу дошел до Тимона. — Первый погибший переводчик?

— Да! — кивнул Марбери и снова обратил взгляд к убийце. — Это — Томас Гаррисон!

Гаррисон попытался сесть.

— Декан Марбери?

— Мастер Гаррисон? — В каждом слоге ответа звучало удивление.

— Будьте так добры, — мучительно выдавил Гаррисон, — перезарядите мушкет и застрелите этого человека. Он мешает мне завершить Господень труд.

Тимона удивил выговор Гаррисона. Он говорил как образованный человек, но изящные обороты тонули в густом шотландском акценте, который наверняка резал кое-кому ухо. Такой выговор, конечно, раздражал Лайвли, Сполдинга и им подобных, Тимону же он казался живым и естественным — с чем он редко встречался у англичан.

— Вы… не может быть, — произнес Марбери.

— И все же, — фыркнул Гаррисон, — это я.

— Но… я видел ваш труп. Я сам помогал хоронить вас!

— Знаю. — Самодовольную усмешку Гаррисона не затушила даже кровь из двух ран. — Ловко проделано, а?

— Как вы… — Марбери не нашел слова.

— Проклятая булавка, — поморщился Гаррисон, ощупывая свой бок, и глянул вниз, соображая, нельзя ли выдернуть нож. — Больно, но жизненно важных органов вы не задели, брат Тимон. Слухи о вас сильно преувеличены.

— Я не намеревался вас убивать, — возразил Тимон, потянувшись за другим ножом и не спуская глаз с руки Гаррисона, шарившей вокруг раны. — Вы, конечно, понимаете, что я хотел вас допросить.

— Вы хотели помешать мне убить вас, — поправил Гаррисон.

— И это тоже.

— А я бы это сделал, если бы не вмешательство декана, — с издевкой вздохнул Гаррисон. — Я наблюдал за вами из тени. Я узнал кое-что о вашей жизни. Вы как будто считаетесь великим убийцей. Но со мной вы дрались, как девчонка.

— Убийца, мастер Гаррисон, — объяснил Тимон, — убивает людей. А я старался не убить вас. Это совсем другое искусство.

— Чушь, — пробормотал Гаррисон.

— Как же вы восстали из могилы, чтобы совершить эти убийства? — вопросил еще не опомнившийся Марбери. — Это работа демона.

— Нет! — Гаррисон дернулся, глаза его вспыхнули. — Никогда не говорите так. Я изобрел идеальный план. Идеальный в своей простоте. Простота — лучшее из правил. Демоны на нее не способны.

— В вашем идеальном плане все же нашелся изъян, — уточнил Тимон, — раз вы лежите здесь, истекая кровью.

— Случайность, — заявил Гаррисон. — Стечение обстоятельств, не более того.

— Возможно. — Тимон украдкой переглянулся с Марбери. — Ну что, перевяжем ему раны и сдадим под арест или просто оставим умирать?

— Ваши угрозы для меня ничего не значат, — немедленно отозвался Гаррисон.

Марбери же только и повторил изумленно:

— Как?

Взгляд Гаррисона безумно заметался, потом раненый вздохнул и обмяк.

— Собственно, вы даже не представляете, как мне хочется поведать кому-нибудь о своих успехах. Умному человеку необходимо одобрение публики.

— Актер нуждается в зрителях, — тихо добавил Тимон.

— Именно. Я так много мог бы сказать, а выслушать было некому.

— Тогда мы, — с удивительной нежностью проговорил Тимон, — охотно выслушаем ваш монолог.

Гаррисон явно колебался, переводя взгляд с него на Марбери и обратно.

— Прошу вас, — просто добавил Марбери.

— С чего начать? — Гаррисон прикусил верхнюю губу. — Несколько ночей назад, решившись на последний шаг в святом деле, я вышел на одну из улиц Кембриджа. Думаю, она вам известна. На ней стоит таверна, в которой вы оба побывали.

— Откуда вы знаете? — прошептал Марбери.

— Мне сказали, но это не важно, — махнул рукой Гаррисон.

«Вот он, второй агент, — подумал Тимон. — Вот о ком говорили люди папы».

— А важно то, — сквозь кашель продолжал Гаррисон, — что мне было не просто подобрать идеальную жертву.

— Жертву? — Марбери свел брови.

— Тише, — упрекнул его Гаррисон. — Наконец я его увидел: пьянчугу, который вывалился из той самой пивной. Я прошел за ним в темный конец улицы. Все было тихо, все двери закрыты. Я схватил его сзади, выдавил из него жизнь и сунул тело в мешок из-под картофеля. Потом взял чужую тачку и прикатил его сюда.

— Вы убили незнакомца, наугад, — ахнул декан.

— Не наугад, — нетерпеливо поправил Гаррисон. — Он точно подходил ростом и фигурой.

— Да, — Тимон оперся о стол, придерживая правый локоть. — Ему нужна была жертва того же роста и веса, что у мастера Гаррисона.