Она кивнула и улыбнулась.

— Сообразителен, как всегда. Да, Джабба финансирует нас. Мы собираемся взять всю планету, Хэн.

Теперь настала очередь Хэна пожать плечами.

— Не моя проблема, сестренка. Я тоже изменился. Я благотворительностью не занимаюсь. Мне нужна выгода. Я не подставляю свою шею ради кого попало.

Она кивнула.

— Я знаю. Я не прошу о благотворительности. Ты получишь за это больше денег, чем сможешь заработать за сотню контрабандных перевозок.

— И что тебе нужно от меня, в таком случае?

Хэн почувствовал, что его злость снова начала расти, хотя едва ли мог это объяснить. Он поймал себя на том, что был бы более рад, если бы она попросила его помочь в память о прежних днях. Но это было совершенно нелепо.

— Альянс еще очень молод, Хэн, — сказала она. — У наших людей есть отвага и преданность, но большинство из них не имеет боевого опыта. Моя эскадрилья достаточно опытна, но мы не справимся с этой работой в одиночку.

Хэн взглянул на нее с удивлением и почти со страхом.

— Эскадрилья? Ты командуешь эскадрильей?

Она кивнула.

— Они проверенные ребята. Мы много с ними повидали.

— Я слышал о ней, — сказал Хэн. — Говорят, вы не даете спуску работорговцам.

Она пожала плечами и пропустила вопрос.

— Так или иначе, как я говорила, сопротивлению нужна помощь, чтобы прорваться через атмосферу Илезии. Опытные пилоты, чтобы провести наши корабли. Может быть, некоторая боевая поддержка, но ты знаешь оборону Илезии. Кучка гаморреацев и им подобных олухов, спящих на постах. Не наземный штурм меня беспокоит, а эта злосчастная атмосфера. Кореллианское сопротивление уже потеряло там один корабль.

Хэн кивнул. Злость становилась сильнее, но он умело это скрывал. Он хотел услышать все прежде, чем сказать свое слово.

— Верно, это опасная штука. Но любой контрабандист видел вещи и посерьезнее. Итак… тебе нужны пилоты, чтобы провести твои корабли и, возможно, обеспечить некоторое огневое прикрытие. А взамен что?

— Спайс, Хэн. Ты же знаешь, что Бесадии копят его горами. Всех видов — андрис, рилл, карсунум и, конечно же, глиттерстим. Они хотели вздернуть цены, и их склады набиты доверху. Мы поделимся добычей с контрабандистами.

Хэн кивнул.

— Продолжай…

Она посмотрела на него.

— А для нас с тобой… останется сокровищница Тероензы. Представь, сколько он накопил за десять лет. Антикварные ценности на сотни тысяч кредиток. Там наберется даже на миллион… может быть, два. Подумай об этом.

— Сколько у вас людей?

— Точно еще не знаю. Мне еще нужно доложить командованию о положении дел в этом секторе. Мы просим помощи у любой группы сопротивления, которая захочет помочь, в частности у ботанов и суллустианов — на Илезии много их собратьев. Возможно, они захотят принять участие в спасательной операции.

— И вы собираетесь освободить рабов.

— Мы заберем их вместе со своей долей спайса. А перед отлетом разнесем эти фабрики в пыль, как и все остальное. Мы покончим с этой адской дырой навеки.

Хэн задумался.

— А как насчет жрецов? Этот их ритуал может оказаться серьезным оружием. Я видел, как он внезапно охватывает и подчиняет людей.

Она кивнула.

— Джабба о них позаботится. Они будут уничтожены прежде, чем мы приземлимся.

Хэн посмотрел на нее и ощутил, как его окатила волна холодной ярости. Как она смеет? Вернулась и просит меня ввязаться в ее маленький план мести?

— Вам не мешало бы хорошо рассчитать время.

— Да, — согласилась она. — Это будет крупнейшая военная операция, когда-либо предпринятая новым Альянсом. Мы надеемся получить с нее пополнение боевых сил, как и спайс. Революция — это дорогое занятие.

— Сплошные амбиции, — сухо сказал Хэн. — Почему бы просто не напасть на Корускант, если вас тянет на самоубийство?

— Это реально осуществить, — настойчиво сказала она. — Оборона Илезии не так уж сильна. Хэн, ты же был там. Помнишь? Да, я уверена, что мы встретим некоторый отпор, но мои люди справятся с этим. Твои друзья могут даже не вмешиваться в бой, пока мы разберемся с дворцом. Боевой опыт не помешает нашим солдатам. Если мы это сделаем, это станет примером для других планет и побудит их присоединиться к Альянсу. Мы сможем уничтожить Империю, только если объединимся.

Хэн посмотрел на нее.

— И за этим ты пришла ко мне. Чтобы я попросил контрабандистов присоединиться к сопротивлению и помочь тебе в этой маленькой миссии.

— Ландо сказал, что к тебе и Мако Спине они прислушаются. Спине я не знаю. Но знаю тебя.

Хэн, наконец, позволил себе сбросить непроницаемую маску, и глаза его сверкнули.

— Значит, ты бросаешь меня десять лет назад, игнорируешь меня все это время, а потом возвращаешься и думаешь, что я помогу тебе, подвергнув опасности жизни моих друзей? Я не верю тебе, Бриа. Да, я слышал об Эскадрилье Красной руки. Ты не та женщина, которую я знал, и мне это ясно.

— Я изменилась, — сказала она, глядя ему в глаза. — Я признаю это. И ты изменился тоже.

— Ландо сказал, что я еще небезразличен тебе, — холодно сказал Хэн. — Думаю, ты врала ему, даже тогда планируя использовать меня. Тебе плевать на меня и на то, что у нас было. Тебя заботит только твоя революция, и тебе неважно, по чьим трупам ты пройдешь, чтобы достичь своей цели, — он усмехнулся. — И вся эта чушь о Сарне Шильде… ну, конечно. Еще бы. Ты ожидала, что я поверю, что такой человек будет держать тебя при себе, если бы ты не была… не была такой… — последнее его слово было произнесено на родианском и означало уличную женщину.

Бриа открыла рот и правой рукой нащупала бластер. Хэн напрягся, готовый выхватить свой, но ее глаза вдруг наполнились слезами… и тогда он понял, что оружия она не вытащит.

— Да как ты смеешь?

— Я много чего смею, сестренка, — сказал Хэн. — Я говорю то, что думаю. И смею думать, что ты настоящая дрянь, если решила сюда явиться. Можешь и не рассчитывать, чтобы я снова повелся на твою мордашку. Я изменился, да. Я поумнел — поумнел достаточно, чтобы видеть тебя насквозь.

— Прекрасно, — сказала она, моргая и справляясь со слезами. — Ты просто плюешь на меня и свою выгоду. Я не считаю это проявлением ума, Хэн. Я считаю это глупостью. А то, что развозчик наркотиков напускает на себя моральный вид, само по себе смешно, не находишь?

— Я контрабандист! — заорал Хэн. — У нас свой собственный кодекс!

— Да, возить наркоту для хаттов! — она тоже стала кричать. — Ты и Джабба! Не разлей вода!

То, что она приравняла его к хаттам, стало последней каплей. Хэн развернулся и пошел прочь.