Это не укладывалось у меня в голове. Кто-то прошелся по дому и уничтожил все следы пребывания Тони и Джека Не осталось вообще ничего, что бы о них напоминало.

Я схватила телефон, набрала номер мобильника Тони. В ответ раздалось сообщение автоответчика. Дрожащим голосом я проговорила «Тони, это я. Я дома. И мне необходимо знать, что происходит. Сейчас же. Пожалуйста. Немедленно».

Потом я позвонила ему на работу — в дикой надежде, что кто-то может оказаться там в семь утра. И здесь я услышала автоответчик. И оставила такое же сообщение.

Потом я позвонила Ча. На сей раз автоответчика не было. Просто металлический компьютерный голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.

Я прислонилась к кухонному шкафу. Что делать дальше, я не знала.

В дверь позвонили. Я бросилась открывать, надеясь, что увижу Тони с Джеком на руках. Вместо них передо мной предстал здоровенный парень лет двадцати восьми. На нем был тесный, скверно сидящий костюм, ворот белой рубахи расстегнут, галстук в пятнах. У него совсем не было шеи — только валик жира от подбородка до ключиц. Толстяк мрачно посмотрел на меня:

— Салли Гудчайлд?

— Да, это я.

— Тут кое-что для вас. — Он расстегнул портфель.

— Что это?

— Должен доставить вам бумаги, — заявил он, впихивая мне в руки какой-то документ.

— Что еще за бумаги? О чем речь?

— Решение суда ex parte[31], красавица. — И он вложил мне в руку большой конверт.

Выполнив свое дело, он развернулся и был таков.

Я вскрыла конверт и стала читать. Это было решение суда, подписанное достопочтенным судьей Томсоном вчера, в Высоком суде правосудия[32]. Я прочла его один раз, прочла другой. Полная бессмыслица. В бумаге говорилось, что после слушания ex parte (судья мистер Томсон) суд ex parte удовлетворил прошение Энтони Хоббса, проживающего по адресу: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42, о временном проживании с ним его сына Джека Хоббса, вплоть до промежуточного слушания.

Я бросилась вдогонку за курьером и настигла его в конце улицы. Он уже садился в машину.

— Вы должны объяснить мне, что это, — сказала я.

— Не моя обязанность, красавица.

— Прошу вас, пожалуйста. Я должна понять…

— Советую нанять адвоката, красавица. Они знают, что в таких случаях делать.

Он уехал.

Я вернулась в дом. Села возле кухонного стола. Снова попыталась перечитать текст судебного решения, состоявший всего из трех предложений. Бросила его на стол, обхватила себя руками и почувствовала, что меня начинает бить крупная дрожь.

Этого просто быть не может… просто быть не может…

Я встала Посмотрела на настенные часы. Семь пятьдесят семь. Я схватила телефонную трубку. Снова попыталась дозвониться Тони. Опять автоответчик. Я сказала: «Тони, я не понимаю, что за игру ты затеял… Но ты просто обязан сейчас же со мной поговорить».

Суд удовлетворил прошение Энтони Хоббса, проживающего по адресу: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42…

Я открыла кухонный шкаф и сунула руку в жестянку, где хранились ключи от машины и запасная связка ключей от дома. Ключи от машины исчезли. Это означало, что он забрал машину, а не только…

Меня охватил ужас.

После слушания ex parte (судья мистер Томсон)…

С чего вдруг ему понадобилось слушание? Какие показания он давал? Что такого я сделала, чем заслужила?..

Я снова взяла трубку и вызвала такси. Через пять минут машина была подана. Я назвала адрес: Лондон, Альберт-Бридж-роуд, 42.

Мы сразу попали в пробку. Час пик. Оказалось, что таксист только недавно приехал в Англию, путался в автомобильном атласе лондонских улиц, а его потрепанному «вольво» не помешала бы пара новых амортизаторов. Однако он был совершенно невозмутим, не терял самообладания даже в кошмарной утренней пробке и только мурлыкал что-то себе под нос. Дважды он умудрился заблудиться, и то, что я с нарастающим беспокойством подпрыгиваю на заднем сиденье, его явно огорчало.

— Вы только не волнуйтесь, — повторял он. — Я вас доставлю куда надо.

Но нам потребовался почти час, чтобы преодолеть две мили до Альберт-Бридж-роуд. Я вышла из машины, поднялась по ступенькам и оказалась у дверей внушительного четырехэтажного дома в викторианском стиле. Увидев медный дверной молоток, я начала бешено колотить им в дверь, оповещая о своем приходе. Спустя минуту мне открыла миниатюрная смуглая женщина с усталыми глазами.

— Вам что? — настороженно спросила она с заметным латиноамериканским акцентом.

Я заглянула ей через плечо в вестибюль. Минимализм. Лоск. Видна работа профессионального дизайнера. Очень дорого.

— Кто здесь живет?

— Мисс Декстер.

— А еще кто?

— У нее есть друг.

— Как его зовут?

— Мистер Тони.

— А у мистера Тони есть маленький мальчик?

— Чудесный маленький мальчик. — Она даже улыбнулась.

— А где они сейчас?

— Уехали.

— Куда?

— За город.

— Точнее.

— Я не знаю. У мисс Декстер есть имение за городом.

— Можете дать мне номер телефона, адрес?

— Не могу…

Она попыталась захлопнуть дверь. Я подставила ногу, чтобы ей помешать:

— Я мать этого мальчика. Мне только нужно знать…

— Не могу, — ответила она.

— Прошу вас, помогите мне.

— Уходите.

— Только номер телефона. Я…

На языке вертелось «я в отчаянии», но я не сумела выговорить эти слова: от волнения вдруг перехватило горло. Экономка смотрела на меня в испуге.

— Пожалуйста, — шепнула я.

Нервно оглянувшись, как будто кто-то мог нас увидеть, она сказала:

— Они поехали к нему на работу.

— Когда?

— Полчаса назад. Им нужно было заехать туда перед тем, как отправляться за город.

Я пожала ей запястье:

— Спасибо.

И поскорей вернулась к такси:

— Сможете вы сейчас отвезти меня в Уоппинг?

По дороге я лихорадочно переваривала крохи добытой информации. Женщина по фамилии Декстер. У нее явно водятся деньги — мало фешенебельного особняка на Альберт-Бридж-роуд, так еще и загородный дом. А то, что мой муж здесь фигурирует как мистер Тони, означает…