в дыму. Девка быстро закивала, всхлипнула, и припустила бойчей него. – Меня Колодой кличут…

– Манька.

Ох, и горазда она оказалась бежать! Колода залюбовался. Сунул ей остатки солонины, отечески кивнул. Девка зарделась.

Вскоре они бежали бок о бок да болтали:

– Где ж я тебе сыщу сватов? Дело у меня срочное…

– А как я тебя поцелую без сватов? Ишь, борзый какой! Сперва сватов справь…

Мимо пронеслась диковинная пузатая повозка, запряженная тройкой лошадей. Оттуда что-то блестящее кувыркнулось в пыль. Колода подхватил, глянул – колечко. Знать, судьба.

Маньке понравилось.

Селения уже на деревни и не походили. Избы сплошь по два, по три этажа, все с камня, да с башенками. Маковки на чудных теремах золотые, стены высоченные. Диво дивное.

– Ох, и тяжко мне бежать, Колюня. Не можу.

Колода скинул рубаху и подпоясал ею женин живот.

– Что ж делать-то, любушка – далече еще, там охолонем.

Пыль под ногами сменил хитро набранный камень – хоть и гладкий, да все же не разбежишься. Колода свернул в лесок, надрал лыка и сплел кой-чего на ноги, себе и Маньке. Неудобно на бегу, так что ж делать – привык. Воротившись, дюжего живота у жены он уже не сыскал.

– Тятя, тятя! Купи петушка!

– А ну-ка цыть, оглашенный! – прикрикнула Маня, – вишь, тятя занят!

Колода приуныл. Еще и на малого плести? Но у того на ногах краснели неведомые – заморские? – шлепки.

Батька в изумлении воззрился на жену.

– Ты справила, шо ль?

– А то!

– А наконечники откель? Али куны?

– Эвон! – Манька подбросила на ладони горсть кругляков. – Заработала!

Колода в восхищении цокнул языком. Ух и справная баба! Таперича заживем!

– Дай-кось, я тебе поцелую, душа моя!

Маня покраснела и потупилась…

– Батя, батя, смотри, что у меня!

Колода скосил глаз – подросший сынок держал в руках что-то чудное.

– Откель это? И что за диво?

Сзади опять затеяли бучу. Да не пустяшную! Потянуло дымом, задрожала земля. Маня бежала, держась за живот. Охохонюшки…

– Ходу! – рявкнул Колода и привычно припустил со всем семейством резвее. Вскоре крики затихли.

– Батя, батя, а теперь смотри!

– Гришка! Да отстань ты от отца! У его дел невпроворот!

– Тятя, тятя! Купи пилозок!

Колода утер пот. Меньшая за штанину дергает, старший дурные букли с косицей натянул да опять чегой-то бусурманское кажет.

– Лизка! Эвон, мамка купит, отстань. Так что это, Гринь?

– Микроскопка. Нам немец показывал, а я и стащил.

– Ох, шалопай! Батьку перерос, а все тешишься. Ну-ка быстро возверни!

Сынок скрылся за мимо проносящийся дом и не вернулся. А Маня вдруг захромала.

– Что с тобой, любушка?

– Грудь горит, Колюнь, и ноги как деревянны… Боюсь, дале один побежишь.

– Да что ж это! – слезы брызнули у Колоды из глаз.

– Как же я без тебя?!

– Не серчай. Детей береги.

И упала. Ноги несли опустошенного Колоду дальше, рядом приплясывала дочь, мусоля губами невесть откуда взявшийся пирожок. Детей береги… Чего их беречь, они ужо бойчей меня.

– Здравствуй, батя.

Колода охнул. Рядом еле поспевал одноногий старик на костылях.

– В армии я был, бать. Не поминай лихом.

И отстал.

Их снова окутал дым. Но грохота не слыхать, что за новь? Колода задрал голову – дым тянулся из высоченных труб. Что же там жгут-то, сохрани Перун! Ох, шальные…

Рядом пристроился какой-то хват:

– Милостивый государь, я имею честь просить руки вашей дочери. У меня суконная мануфактура и имение недалече отсюда. Итак, ваше слово?

– Храни вас Перун, дитятки, – всхлипнул Колода.

Совсем он один остался…

Его обогнала повозка, вовсе без лошадей. Ух, охальники! Чего еще выдумают?!

Опять послышались хлопки, земля вздрогнула. Снова дым, крик, вой. Все им неймется… Он обогнал один строй вояк, другой. Прохожий люд спешил каждый по своим делам и на нелепого гонца не обращал никакого внимания. А ноги уже начали болеть, в груди саднило. Куды он несется, почто? Все же надо добежать, надо. Ведь не ведают, что творят…

Пальба на сей раз была долгой, ранили в руку. Без стрелы ранили, не пойми чем. Колода отодрал клок штанины, перевязал кое-как. Ох, не ведают…

Дым рассеивался. Тишина оглушила его. Безлюдье поразило. Но вот прошел один человек, другой… все возвращалось на круги своя. А впереди показались маковки долгожданного города. Уж и не чаял…

Мостовая сменилась неведомой чудью. Удобной. Прохожие потихоньку исчезли. Мимо проносились бесовские самобеглые повозки, гудя и воняя. Тьфу, пропасть. Вот он добежит – будет им копоти… Но ноги вконец отказывались шевелиться. В голове мутилось. Колода все чаще спотыкался, дыхалка сбоила. Вот же он, город, рукой подать! Сияет, грохочет. Еще чуть поднажать…

Он упал на колени. И понял, что больше не встанет. Рядом сидела невиданная дичь.

– Хай, бро, – нехотя молвила дичь. – Дай пять.

Бешеная надежда захлестнула Колоду.

– Ты с этого города? – закричал он, не помня себя от волнения. – Передай им… передай… Перун покарает… вечером! Пусть уймутся…

– Ха, чел! Ты кул мен. Дай деп.

Колода облегченно закрыл глаза. Он передаст, обязательно передаст. И они одумаются.

Вечерело.

Песнь ветра

Деревенька стояла на побережье. Ни ограды, ни башни, ни мало-мальски заметного укрепления. Заходи и режь, кого вздумается. Совсем страх потеряли…

Впрочем, Орда еще далеко – может, жители и успели бы уйти, даже со всем скарбом: лодками, сетями и бестолковой детворой, самозабвенно возящейся сейчас в прибрежной жиже. Может и успели бы, но уже не успеют.

Перед тем, как отдать приказ, Торгар еще раз напоследок обозрел глупую деревню. Его внимание привлекла одна лодка, чуть побольше остальных – тоже вынесенная на берег, но отличавшаяся от прочих, как шаман от пастуха. Привлекла, но не насторожила: у рыбаков богатый гость? Тем хуже для него. Богатство мы любим…

– Хурд, иди дальше вдоль воды. Я тут посмотрю, что за диковинного карася принес Отец-ветер. Ты, ты… ты и вы двое – со мной. Степь в помощь, мы вас нагоним.

Хурд, равнодушно и безмолвно кивнув, замысловато махнул рукой, и разведчики, большей частью ждущие вдали, устремились к холмам. Выбеленный солнцем до рези в глазах песок непривычно приглушал топот, но поднявшаяся пыль, как две песчинки, походила на степную – Торгару даже на миг взгрустнулось. Тут он увидел, что детвора с отмели пропала: не иначе, услышала незваных гостей или как-то учуяла – и помчалась предупреждать взрослых. Раздраженно скрипнув зубами, Торгар мельком глянул на свое воинство:

– Пресную воду, вяленную рыбу и малышню – с собой. С остальным – как хотите. Вперед!

Скатившись с холма, всадники привычно начали рассыпаться по селению. Сзади тренькнула тетива. Крик, вой, а особенно