— Перстень! Милая дева черпала большей частью из камней, или же они изливали свою силу через нее, она тратила силу лишь как проводник, — устало пояснил магистр, все-таки следивший за происходящим, несмотря на усталость. Слишком много важного и интересного происходило здесь и сейчас, чтобы потворствовать нуждам организма.

— Ламар, а ты правда совсем здоров, а то вдруг я что-то не долечила? Я не знала, что на стреле яд был, — на всякий случай уточнила обеспокоенная Оленька.

— Здоров! Как дракон до встречи со мной, — хохотнул рыцарь, к которому после падения с глаз романтической приворотной пелены в полной мере вернулся природный оптимизм и грубоватое чувство юмора. — Спасибо еще раз, дева Оля. Невестой тебя не назову, не взыщи, воистину, то были чары, что разум дурманили! Но сестрой отныне и до конца дней своих звать готов!

— Ну еще бы, как не назвать, когда она такие котлеты готовит, — вкрадчиво заметил маг и подмигнул набычившемуся было драконоборцу.

— Причем здесь котлеты, магистр Коренус?! Братья отдельно, котлеты отдельно! — истово возмутилась Ольга, даже ножкой топнула. Подскочила к рыцарю, взяла того за обе руки и пылко заговорила: — Спасибо, Ламар, я сама тебя с радостью буду братом звать! Всегда о таком большом и сильном братике мечтала! А то Васька тощий, как бродячий кошак! Похваленный тарвердиец расплылся в довольной улыбке и так крепко обнял девушку, доказывая мощь, силу и готовность встать на защиту названой сестры от любой опасности, что только ребра затрещали. К счастью, до перелома радость Ламара не зашкалила.

— Значит, вы исполнили то, зачем пришли к камню истины, — подвел итог Аш и объявил: — Теперь моя очередь!

— Нам что-нибудь сделать надо? — охотно принялась расспрашивать Ольга, как обычно стремясь помочь всем и каждому, тем более сейфару.

После всех пережитых страданий и волнений с души словно упал здоровенный камень. Девушка чувствовала себя легко и свободно, пузырьками поднималось веселье. Хотелось петь, смеяться, танцевать, любить весь мир, приготовить что-нибудь очень-очень вкусное и всех накормить! Или сделать все вышеперечисленное и еще миллион замечательных вещей одновременно!

— Перстень, кобылица, — купаясь в эмоциях кровницы, коротко улыбнулся сейфар. — Ты можешь теперь снять его?

Оля тут же попробовала стянуть с пальца украшение. Перстень по-прежнему легко поворачивался вокруг оси, немножко приподнимался вверх или опускался вниз, но при попытке снять словно сужался в диаметре до минимума и впивался в палец, наотрез отказываясь покидать насиженное место. Наблюдение за этими манимуляциями немного напрягло Ламара, намеревавшегося вообще-то получить символ помолвки назад, как знак расторжения уз. Но с другой стороны, тут рыцаря осенило и он снова приободрился, если перстень находится на хранении у названной сестры, никакая другая дамочка, претендующая на руку, сердце и печень гордости Таравердии, его не получит!

— Не выходит, — пожаловалась девушка после пары минут безуспешной борьбы с украшением.

Аш с досады закусил губу. Почему-то он, как и рыцарь считал, что после падения приворотных чар проблем с перемещением перстня и соотвественно камней-ключей, заключенных в оправу, не возникнет.

— Идите вместе, — посоветовал многомудрый Коренус. — Пусть Ольга коснется поверхности столпа лишь камнями, а ты положи одну руку на столп, а вторую поверх перстня. Если магия ключей все еще действует так, как ты описал, этого должно быть достаточно.

Вопросительный взгляд девушки остановился на лице сейфара. Тот кивнул в знак согласия. И вновь, как до прилета стрелы у камня истины встало двое: мужчина и девушка. Только теперь кавалер был другим. Ламар отошел к магистру, решив наблюдать за происходящим с некоторого расстояния. Кто его знает, этот магический камень? Вдруг там что-нибудь не сработает или сработает не так, как надо и вновь его в Олю по уши влюбит. Нет, девушка она, конечно, симпатичная и фигуристая, готовит опять же вкусно, вот только рыцарю всегда погорячее девицы нравились, это если для постели выбирать. А для сердца Ламар, не нагулявшись по вольным просторам Таравердии, вопреки настойчивому зудению старика-отца, выбирать еще не собирался.

Оля осторожно развернула ладонь и выставила и загнула палец так, чтобы прикоснуть к мистической поверхности камня лишь перстнем, как и советовал Коренус. Аш опустил руку поверх. Оба замерли в ожидании чуда. Сейфар сосредоточился на том единственном вопросе, который надлежало задать и спросил голосом, в который вложил жажду серца и души:

— Где отыскать венец?

И чудо случилось! Вот только, кажется, вовсе не то, какое усердно заказывал верный долгу и веспанскому престолу, именуемому шпилем, наследный принц Рейашен.

Из камня истины в месте соприкосновения с родовым перстнем рыцаря Ламара вырвался тугой пучок света — настоящее переплетение радужных цветов. Узкий в первые мгновения, он стремельно увеличился до диаметра своего физического основания — столпа. Руки Аша и Ольги оказались отброшены от плоского основания и тут же притянуты и намертво прилеплены к сияющей, обретающей материальность колонне с противоположных сторон.

На этом представление не закончилось! Светящаяся колонна, взметнувшая ровно вверх, изогнулась высокой аркой-радугой и уперлась концом в дальний край поляны, по-прежнему светясь и твердея прямо на глазах. Вот уже свет стал походить на настоящие камни, покрытые искусными узорами, а в самом центре арки заполыхала семилучевая здоровенная звезда. Или то была не звезда, а семилепестковая и семицветная роза, каждый лепесток которой сиял отдельной радугой?

— Надвратная роза! — шепотом, машинально отметил пораженный магистр, припоминая слова великана-недоростка и через силу отведя взгляд от яростного сияния волшебной радуги, увидел, что Олин перстень пуст. Камни из его сердцевины исчезли, заняв причитающееся им место. — Арка Мечты! — заключил Коренус, называя материализовавшееся видение.

Пространство поляны, ограниченное аркой, замерцало опустилось радужной пеленой, похожей на громадный мыльный пузырь. Пелена эта переливалась, притягивая взгляды, завораживая, приглашая смотреть и видеть.

Аш с Олей, касавшиеся арки, поневоле разделили видение, заказанное целеустремленным сейфаром. И, то ли мощность трансляции оказалась слишком велика, то ли на то была воля высших сил, Коренус и Ламар, не притронувшиеся к волшебному сооружению физически, тоже стали свидетелями зрелища.

Огромное пространство светлого зала со сводчатым потолком и величественными колоннами поражало воображение. При минимуме украшений, помещение все равно производило впечатление пышности и изысканной роскоши в стиле классицизма. А живости обстановке придавали цветные круглые окна-витражи с дивными растительными орнаментами. Взгляд мог бы бродить по залу вечность, если б не возвышение у стены, приковывавшее внимание против воли. Ступеньки, устланные ковровой дорожкой алого цвета, вели к большому креслу с высокой странно вырезанной спинкой, сужающейся кверху. Этот предмет мебели был единственным в помещении и походил больше на шпиль с сидением, чем собственно на кресло.