Они обошли дом с верхнего этажа до цокольного, Феликс забрался на чердак, но трупа нигде не было, впрочем, если бы он был, то, скорей всего, к нему привел бы специфический запах. Павел поставил руки на пояс, соображая, куда еще могли деть труп девушки, спросил смотрительницу:

– Скажите, а еще есть помещения здесь?

– Вы все обошли… – И вспомнила: – Гараж подойдет?

Конечно, подойдет. Большой железный гараж с ремонтной ямой был пуст. Феликс не удовлетворился поверхностным осмотром, спустился в яму, тщательно исследовал кирпичные стены – в них мог оказаться замаскированный проход в потайную комнату. Да, бывали случаи, когда маньяки держали своих жертв в подобных помещениях без луча солнца на положении рабынь. Безрезультатно.

Вернулись в город, привезли Зою к общежитию, настоятельно советовали не выходить из общежития или хотя бы не терять бдительности, находясь вне общаги, само собой, на вечернее время полный запрет. Та не на шутку испугалась:

– Может, вы охрану ко мне приставите?

– Может, – кивнул Феликс. – Если вспомнишь еще что-нибудь полезное для нас. Мне кажется, ты много не договорила.

– Кажется! – огрызнулась Зоя и хотела захлопнуть дверцу.

– Стой, не спеши! – остановил ее он. – А в соцсетях Грюмин был зарегистрирован?

– Хм, разумеется. И не в одной.

– Не подскажешь, как нам добраться до его аккаунтов в соцсетях?

– У меня не хранятся ссылки, но я знаю, как найти, только войти не получится, паролей у меня нет.

– Мы без паролей умеем, – улыбнулся Феликс, протянув руку к Павлу. – Паша, дай визитку… Вот, Зоенька, держи. Здесь есть телефоны и почта Павла Игоревича. Главное, пришли ссылки, почту его – что добудешь, и побыстрее, а дальше мы сами. Иди, мы ждем.

Настала очередь Феликса, и Павел повез его домой, но они не сразу расстались, а сидели в машине, ломая головы.

– Как вовремя ты вспомнил про соцсети, – похвалил Терехов. – Этот пункт у меня вылетел, я же не дружу с соцсетями, а надо изучить эту систему. Итак, три трупа, мы верно просчитали.

– Руслане тоже он приготовил смерть, просто не успел убить ее, его самого прикончили и… за дело.

– В таком случае Руслана знает больше, чем нам рассказала. Хорошо, я могу принять факт, что девушки не хотели огласки, скандала…

– Средневековье какое-то, – вставил Феликс.

– Ладно, Марьянова и подобные ей заботятся о репутации, действительно, при всей нашей терпимости к скандалам, в дело люди берут все же незамаранных. Но Руслана другая, не верю, что она могла стерпеть, если бы и с ней… – Павел замер, потому что неожиданная и простая мысль пришла в голову. – А что если Грюмин и с ней обошелся, как со всеми?

– И как ты заставишь ее признаться? Она еще тот орешек. И что мы с этого признания будем иметь? Ну, еще одна, и что? Планировал убить? Но не убил. Или ты ее собрался в подозреваемые зачислить?

– Не знаю. Она, конечно, не убивала, возможности не те. Знаешь, мне уже не столько хочется доказать, что наша группа самая крутая, сколько страсть как хочется узнать, кто его замочил. А у тебя какие идеи?

– Открою тайну: никаких.

– Вот и у меня. Многое прояснилось, с версией вроде как определились: скорей всего, Грюмина наказали за страсть к насилию, которое невозможно доказать без свидетельских показаний и неоспоримых улик. Версия, связанная с наркодилерами, пока не подтверждается.

– М-да, – засопел и заерзал Феликс, выдавая неудовлетворенность. – Первая версия наиболее убедительная на данный период.

– А сами убийцы – в серой зоне, нет достаточно веских улик, чтобы выйти на преступников. Хотя бы кого-то заподозрить с полным основанием, а не с потолка взять обвинение.

– Если на то пошло, мотивы есть практически у всех…

– Точнее, к убийству Грюмина мы спокойно можем привязать пострадавших от него и сделать их подозреваемыми, с большой натяжкой, но можно. Только что изменится? В данном случае мотив должен совпадать с возможностями расправиться с обидчиком, понимаешь? А вот тут как раз проблема. Даже если за основу брать предположение, что некто неизвестный наказал за проступок аналогичный истории с Аленой… и что? Где у нас этот неизвестный?

– Где-то за горизонтом, – пошутил Феликс. – Ладно, я пошел.

И Павел поехал домой. Главное, в первой версии, убедительной, есть один большой пробел: а что искали в квартире Грюмина убийцы, если пришли с целью наказать негодяя?

Голос по телефону был женский.

Ольга присвоила этому голосу примерный возраст: где-то до пятидесяти. Договорились встретиться в маленьком кафе «Ракита» в одиннадцать утра, она приехала туда на десять минут раньше, села у панорамного окна, чтобы видеть народ и проезжую часть. Это очень удобное место, расположено кафе у входа в парк, рядом парковка, можно рассмотреть всех, кто идет в парк, и попытаться определить чокнутую тетку, решившую выбросить кучу денег.

Заказала кофе, чтобы не сидеть попусту и не перетаскивать на себя внимание, хотя откуда его взять, если Ольга из клиентов одна в зале? Взглянув в смартфон, лежавший на столе, отметила, что пошла первая минута одиннадцатого, пунктуальностью покупатель не отличается. Прошло еще минут пять, и вдруг…

– Здравствуйте, вы Ольга?

Черт возьми, откуда взялась старая карга? Сколько ей? Примерно за семьдесят, если не все восемьдесят. Маленькая, толстенькая, в шляпке «последний писк моды среди городских сумасшедших», из-под которой торчали седые кудряшки, пальто из серии «когда-то модное». Брови черные, губки намазаны алой помадой, выступающей за границы, в улыбке она показывала вставные челюсти. И у этой бабки лишние пятьдесят штук? Да ей пенсии на гроб не хватит, а он гораздо дешевле, так думала Оля, разглядывая старушенцию, однако виду не подала, что удивлена:

– Здравствуйте. Да, я Ольга. А вы Антонина Юрьевна… Присаживайтесь. Кофе будете?

– Благодарю, ни чай, ни кофе не буду. Пила, без всякой системы для моего скачущего давления довольно.

А голос у нее еще моложе на слух, чем по телефону, забавная игра природы. Старушка села напротив, приставив свою палку, на которую опиралась, к стулу. Лучше бы новую палочку себе купила, снова отвлеклась Ольга, после встрепенулась и, достав из большого пакета коробку, поставила на стол.

– Вот, проверяйте, считайте, фигурки ангелов.

– Я верю вам, – сказала старушка, доставая из ридикюля конверт. – Надеюсь, цену вы не подняли?

С ума сошла бабка! Впрочем, неудивительно – возраст. Вообще-то, Оля почувствовала угрызения совести, ведь положа руку на сердце, она обманывала бедную старушенцию, вслух она сказала:

– Вы посмотрите все же на фигурки, вдруг вы придете домой, а купили совсем не то, что хотелось бы.

Антонина Юрьевна придвинула к себе коробку, открыла, заглянув внутрь, улыбнулась Ольге, затем парочку ангелов взяла в обе руки и сказала: