— Какая разница?! — возмутился такой педантичности Фрост. — Значит, они не открыли способа обуздать реакцию полного ядерного распада. Их технологии оказались иными, но результат один — этих существ способен распылить на атомы только катастрофический выброс энергии, и то, как вы сами видите, часть из них уцелела, выпав вместе с пеплом на поверхность Черной луны.

Пальцы Дорохова, сцепленные в замок, побелели от напряжения.

У каждого человека в жизни всегда наступает свой Рубикон — та черта, из-за которой нет возврата.

Ему сейчас предстояло решить — шагнуть за нее или нет.

— А что будет, если я откажусь? — все же спросил он.

— Положение слишком серьезно, — нахмурился Фрост. — Последствия реанимации этих существ могут наступить в любой момент, и они окажутся гибельными, для всех. Поэтому ваш отказ в сотрудничестве только усложнит выполнение задачи. Погибнут люди, которых еще можно эвакуировать, будет упущено время…

— Что это значит?! — вспылил Дорохов. — Вы угрожаете мне, господин Фрост?!

Начальник контрразведки Элио посмотрел на часы и покачал головой.

— Нет, Дмитрий Алексеевич. Я такой же заложник обстоятельств, как и вы. У нас нет времени на угрозы или мольбы. Положение слишком серьезно… я уже говорил. Флот Элио сосредоточен на позициях и начнет атаку через двадцать пять минут. Система Черной луны будет уничтожена… тем или иным способом.

Дорохов, окаменев, выслушал его.

Доказательства, представленные полковником, казались убедительными, более чем созвучными его собственным наблюдениям и мыслям, но все же генералу понадобилось некоторое время, чтобы решиться.

— Хорошо… — наконец произнес он. — У вас, конечно, есть код связи с флагманом ударной группы? Фрост кивнул.

— Кто им командует? Назовите имя офицера, от кого я могу получить гарантии эвакуации и неприкосновенности всех моих людей.

— Флагманом командует Вербицкий, — ответил Фрост. — Он ждет вызова, но нам не нужна сдача ваших людей, генерал. Мы не воюем. И Стеллар, и Элио входят в один и тот же конфедеративный союз, я правильно понимаю?

Дорохов кивнул.

— Тогда давайте условимся — мы союзники, а не враги. Просто считайте, что вам крупно повезло, и в момент внезапной атаки вырвавшихся на свободу ксеноморфных существ поблизости оказался флот союзной планеты. Надеюсь, против этого господину Ланге будет трудно возразить, верно?

* * *

Разговор затянулся далеко за полночь.

Они просто сидели у костра, причем говорил по большей части Джой, а Денис слушал его, изредка отвечая на вопросы, в основном невпопад…

Он все глубже и глубже погружался в собственные мысли. Для него не был важен сам разговор, гораздо значимее оказалось ощущение, которое он рождал.

…В семьсот шестом ушел на пенсию, жил в городе, а потом перебрался сюда… — говорил старик, делясь с Денисом бесхитростными воспоминаниями. — Сам знаешь, климат мягкий, зимы без снега, так, моросит дождик, но я привык. Квартиру в городе продал, купил кой-какое оборудование и переехал.

— Что, так и бросил все? — поинтересовался Денис.

— А что было бросать? Четыре стены в небоскребе да комфортабельный сортир? — пожал в ответ плечами старик. — Не по мне они. Я привык к технике, прикипел к ней. Знаешь, когда служил технарем на «Лорее», до абсурда доходило… Ждешь своего пилота с задания, душа за него кровью обливается. Но как вернулся — все. Сразу к машине. Смотришь, мать твою так, на ней места живого нет: броня клочьями, дюзы опять перекалены — на форсаже ведь ходил стервец всю дорогу, вижу по цветам побежалости на металле. Я ругать его, а он сидит в кабине, весь белый-белый, и улыбается…

Денис молча смотрел в огонь.

Языки пламени плясали, облизывая обугленные поленья, а ему казалось, что там, в костре, сложены домиком их души… Так оно и было… Чернели, обугливались, но грели, разгоняли мрак, а потом угасали одна за другой, рассыпаясь угольями по золе…

— Потому и перебрался сюда, — ворвался в его мысли голос Джоя. — Сначала просто ковырялся ради своего удовольствия. Жалко ведь, верой-правдой служили машины, а теперь вот брошены, гниют под открытым небом… — Он вздохнул, пошевелив палкой угли. — Потом как-то раз группа киношников прикатила, фильм про войну снимать. Увидели отреставрированный мной «Игл-17» и давай ходить вокруг него, как кот вокруг сметаны. Восторгаются, как дети малые. Отвалили мне денег, как за новый истребитель, вот с того и приподнялся… Потом приехали из национального музея, предложили контракт. Так и живу теперь. Сделаю машину — и сразу забирают ее…

— Значит, помнят? — вскинул голову Денис.

— А как забыть такое, сынок? Ведь какая война была… Конечно, помнят. Вон позавчера детишки целым классом приезжали. Смотрел я на них, как лазят по кораблям, и думал: не зря мы свою жизнь считай что не прожили, промаялись в боевых отсеках, одно слово. Они ведь другими вырастут. Без войны.

Денису вдруг стало нестерпимо больно. Хотелось крикнуть, вскочить, сказать, что не все они ангелочками останутся, такими, что цветы таскали с учительницей к подножию старых кораблей, но промолчал…

Правду говорил старик. Посмотреть на него, мог бы тоже обозлиться, обрюзгнуть в своей квартире в городе.

«Разные мы…» — внезапно подумал он, вспомнив его слова.

Джой что-то продолжал говорить, а Денис уже не слышал его. В душе опять колыхалась черная хмарь, будто там кто-то приподнял завесу над бездной времени.

Да, его изуродовали, С ним обошлись не по-человечески, но ведь кто-то там, на Стелларе, отдал за него свою жизнь…

Была Даша, что ворвалась в виртуальную реальность «Черной луны»… Он ведь обещал ей вернуться. Где она сейчас? Ждет его?..

По коже Дениса пробежал озноб.

Он не был героем. Обыкновенный парень, что ушел на войну прямо из академии астронавтики.

Он действительно погиб, отступая от Дабога, но значит ли это, что сегодняшний мир больше не касается его? Что изменилось в сознании лейтенанта Велехова с той секунды, когда он бежал по техническим коридорам «Европы», прекрасно осознавая, что через несколько минут примет свой последний бой?

«Ничего не изменилось…» — с облегчением понял Денис. Просто в его сознании было слишком много чуждого, навязанного, и его разум потерялся, заблудился меж фантомов, что пытались овладеть им…

Просто ему был необходим этот тайм-аут для того, чтобы вернуть себе реальность, очухаться, увидеть свой дом, поговорить с Джоем…

А где-то в глубинах космоса вызревала древняя смерть.

— Послушай, Джой, а это, — Денис кивнул в сторону забранного лесами «камикадзе», — сможет летать? Старик обиженно посмотрел на него.

— Не «это», а «Хаппер-180-Х», — назидательно поправил он Дениса. — Очень редкая модификация. Не штурмовик-смертник, а сделанный на его базе разведчик. А летать может. Музей-то в космосе, на орбите. Я восстанавливаю действующие образцы.