С тем, чтобы очнуться средь разбитой аппаратуры и снова осознать — не жил ты, а дергался на ниточках чужой воли, загребая обеими руками жар из печи для того, кто вообразил себя богом…

Потом, когда смерть снова, в какой уже раз, подошла вплотную, обдала своим горячим дыханием, вдруг появился иной, неудавшийся божок от науки, ничтожество с раненым самомнением, и счел своим долгом воткнуть в его голову очередной кабель, чтобы хоть в последний миг повелевать кем-то.

Иди, отомсти господину Ланге, стань его кошмаром…

Лицо Дениса исказила гримаса.

«Ничего я вам не должен, — с внезапной озлобленностью подумал он, — и ни к кому я не стану приходить ни в страшных снах, ни в реальности… вы сами все сдохнете, потому как ползете от звезды к звезде, словно проказа, не помня тех, кто умирал за вас…»

— Что, сынок, пришел посмотреть на корабли, да? Денис вздрогнул, подняв голову. Перед ним стоял тот самый старик.

— Извини, отец, задумался…

— Да мне что, думай ты хоть всю ночь напролет, жалко, что ли? — Он хитровато и добродушно прищурился. — Ко мне путь не заказан, места много, коль интересно, так смотри. Вот только рановато пришел, леса только завтра сниму.

Денис, который плохо понимал, о чем идет речь, посмотрел на истребитель, потом на радушного хозяина этой своеобразной мастерской под открытым небом, и, видно, в его глазах, помимо боли, теснилось столько вопросов, что старик только покачал головой.

— Так ты не из туристов? — с внезапной проницательностью спросил он у Дениса, который все еще сидел, хмуро разглядывая освещенные багрянцем заката корпуса древних кораблей, что торчали вокруг, будто сваленные со своих пьедесталов памятники.

— Нет… — машинально ответил Денис, — Жил я тут… Неподалеку…

— Вот как? — В глазах старика блеснула искра неподдельного интереса. — Где?

— Дом под черепицей, в двух километрах отсюда, — нехотя сознался Денис.

— Ну ты и силен врать, парень!.. — без злобы упрекнул его старик, отойдя в сторону, где лежали самые обыкновенные дрова, заготовленные для костра. Вернувшись с охапкой поленьев в круг света, он свалил их в кучу, рядом с обгорелой проплешиной на жухлой траве, и добавил, присев на корточки: — Дом семьдесят лет как пустует. Знал я их…

— Велеховых?! — Дениса как током ударило.

— Ну да, — старик бросил возиться с дровами. — Муж и жена. Мне двадцать лет было, когда они умерли. Денис сидел с окаменевшим лицом.

— Я их сын… — внезапно выдавил он.

* * *

Костер занялся быстро, от первой спички. Дрова оказались сухими, прожаренными на солнцепеке, и пламя охотно взметнулось вверх, пожирая оставшуюся на поленьях кору, которая корчилась, отслаиваясь, и падала вниз…

Старик, удовлетворенный своей работой, встал, подошел к распределительному щиту, укрепленному на коротком столбике, и погасил свет.

Ночь вдруг разлилась вокруг, навалившись чернотой на освещенную отсветами костра прогалину, проступив звездами на бездонно-черном небе, таинственно прошелестев чахлой травой…

— Врешь ты… — повторил старик, возвращаясь к костру с котелком в руке. — Сколько лет минуло. Люди столько не живут… — упрекнул он.

Денис сидел, глядя в дрожащие языки пламени от костра.

— Живут, отец… — внезапно вздохнул он. — В наше паскудное время все возможно…

Тот поднял глаза на Дениса, но промолчал, очевидно, согласившись с данным доводом.

— А какое время не паскудное, а? — внезапно спросил он, покачав головой. — Хорошо только там, где нас нет, а так хватает всего понемножку — и хорошего и плохого, — философски заметил он. — Тебя, вот вижу, обидели крепко, так что ж теперь — ложись и помирай?..

Денис вздрогнул, так созвучны оказались эти слова с его мыслями, что он почувствовал невольный внутренний стыд.

— Давай знакомиться, что ли, раз так? — спросил старик, очевидно, приняв на веру его утверждение об относительности возраста.

Денис кивнул, не найдя, что ответить.

— Велехов… — он привстал и протянул руку. — Денис…

Старик вдруг отшатнулся, словно увидел призрака, но быстро справился с собой и пожал протянутую руку своей сухой, старческой ладонью.

— Бетгард… — в свою очередь отрекомендовался он. — Друзья звали просто старина Джой… — Он отпустил ладонь Дениса и вдруг спросил: — А ты был там, возле дома?

— Ну, был…

— И ничего не заметил?

— Нет, — покачал головой Денис, не понимая, куда клонит его новый знакомый.

— Наверно, бурьяном зарос… — пробормотал старик, вешая котелок над огнем, — трава нынче буйная, лето такое выдалось… — словно извиняясь за что-то, произнес он.

— Ты о чем отец? — не выдержал Денис.

Джой ссыпал что-то в котелок и принялся помешивать варево.

— Памятник там, — не глядя на Дениса, пояснил он. — Могилка.

— Чья? — напрягся Денис, болезненно подумав о родителях.

— Твоя, сынок… — внезапно осипшим голосом ответил старик и добавил, чтоб уже не было никаких сомнений: — Сам читал. Денис Велехов. Погиб при обороне Дабога…

* * *

— Что это значит, господин Фрост? — спросил Дорохов, просмотрев видеозаписи. — Зачем понадобилось манипулировать моим фантомом?

— Не догадались, генерал? — Джон продолжал курить, и пепельница перед ним уже была полна окурков. — Велехова готовили для визита сюда, на настоящую Черную луну, — он подчеркнул интонацией слово «настоящую». — Но оказалось, что достаточно канала телеметрии, связанного с поисковыми автоматами на поверхности планетоида.

Дорохов угрюмо посмотрел на Фроста.

— Полковник, я давал присягу… — тяжело произнес он. — Я не могу открыть территорию базы для кораблей флота Элио.

— Дмитрий Алексеевич, вы присягали Конфедерации, а не лично господину Ланге. Этот человек зарвался, он играет с такими силами, которые в состоянии истребить все человечество, понимаете?

— Понимаю! — с вызовом ответил Дорохов, который полгода назад, беседуя с Джедианом, говорил приблизительно то же самое. — Но что вы мне предлагаете?

— Нужно уничтожить систему, — не колеблясь ответил Фрост. — У вас есть аннигиляционные установки «Свет», не так ли?

Дмитрий Алексеевич кивнул:

— Ну, допустим.

— По нашим расчетам, одновременная аннигиляция всех трех планетоидов системы может дать девяносто процентов гарантии того, что существа окажутся уничтоженными. По нашим сведениям, именно так боролись с ними древние расы, чьи останки вы нашли тут, на Черной луне.

— Они взрывали солнца, превращая их в сверхновые, — поправил его Дорохов.