— А блок гипердрайва? — настойчиво продолжал расспрашивать Денис. Джой почесал затылок.

— Генератор исправен, — что-то прикинув в уме, ответил он. — Но я не заряжал его накопители. Разве что из любви к искусству…

— Знаешь что… — Денис полез в нагрудный карман и вытащил пачку кредитов, что снял для него охранник супермаркета через банкомат, — здесь тысяча. Ты можешь продать мне его?

— Зачем? — удивился Джой.

— Мне нужно улететь, — хмуро ответил Денис. — Срочно.

Старик, казалось, не удивился. Посмотрел на деньги, потом перевел взгляд на бледное лицо Дениса и вдруг спросил:

— Ты точно тот самый Велехов?

На минуту подле угасающего костра вдруг наступила тягостная тишина. Денис смотрел перед собой, не зная, что ответить, как объяснить… необъяснимое. Все это походило на бред…

— Да, отец… Я… Я действительно погиб, только не на самом Дабоге, а отступая от него… — Эти слова вырвались у него сами собой.

Джой вдруг сокрушенно покачал головой и отошел к распределительному щиту. Резко клацнул рубильник, и площадку залил яркий свет прожекторов. Он верил… и не верил одновременно. С одной стороны, как может человек воскреснуть из мертвых? А с другой, может ли жить в глазах обычного парня такая глубокая, неразделенная боль?

— Вот что… — Он повернулся и посмотрел на Дениса. — Я отдам тебе корабль, но с одним условием. Мне не нужны деньги. Ты просто возьмешь меня с собой. И не возражай, сынок, — вдруг мягко добавил он. — Кто-то ведь должен следить за этой лоханью во время полета.

Денис хотел отказаться, объяснить, но, взглянув на старика, вдруг обреченно махнул рукой.

Все это походило на безумие.

Но разве не были они безумны, когда бросались на таких вот утлых и заштопанных суденышках в бой против огромных крейсеров?

— Нам потребуется час на зарядку всех накопителей и тестовую проверку систем, — ворвался в его сознание голос Джоя. — Осмотрись в кабине, а я схожу за скафандрами.

Денису казалось, что он сейчас вздрогнет и проснется.

Нет. Это был не сон.

Рукав Пустоты. В двух световых годах от системы Черной луны

Две осиротевшие планеты, словно сорвавшиеся с креплений кабинки детской карусели, неслись в пространстве, то удаляясь друг от друга, то начиная встречное движение, а возле них, как колышек, к которому когда-то они были привязаны незримыми нитями орбит, застыл, не реагируя на безумные скачки гравитации, плотный сгусток вещества, с виду — небольшой астероид, а на самом деле — погасшая, сколлапсировавшая звезда, которой чуть не хватило массы, чтобы превратиться в небольшую черную дыру, за поле тяготения которой не может вырваться ничто, даже квант света.

Но тут и без того царствовал мрак.

Миллионы лет непроглядной темноты и безумных прыжков двух остывших планет, которые то приближались к погасшей звезде, увеличивая свою скорость, то отдалялись, едва не столкнувшись, и постепенно замедляли свой полет, чтобы в незримой точке остановиться и повернуть вспять, подчиняясь тяготению того сгустка сверхплотной материи, который когда-то был их солнцем.

Танец обезумевшего вещества.

А ведь когда-то именно тут, в самом конце Рукава Пустоты, если смотреть в направлении галактической периферии, зародилась одна из древнейших цивилизаций Галактики…

Одну из планет, которая в ту пору плавно описывала круги вокруг своего солнца, полностью покрывал океан.

Теперь его, конечно, не существовало.

Планета была мертва, лишена не только воды, но даже ископаемого льда не осталось. Ее, как и Черную луну, покрывал шлак. Вода испарилась вместе с атмосферой в момент катастрофической вспышки звезды.

Но до сих пор на мрачной обугленной поверхности, там, где раньше возвышались подводные города, сейчас еще можно было угадать смутные очертания каких-то руин.

Величественный покой этого места не нарушало ничто на протяжении миллионов лет, и даже скачки планет казались не иначе как скорбным погребальным танцем, фантасмагоричной, трагической трактовкой законов небесной механики, их частным, уникальным случаем, который всего лишь эхо того катаклизма, что отгремел тут в незапамятные времена…

Чернота. Мрак…

…Внезапно тут стало немного светлей — впервые за прошедшую бездну лет.

Это в пространстве меж исполняющими безумный танец планетоидами прорезалось призрачное неживое сияние, некая бледная аура, что окружала собой призрак «всплывающего» из пучины гиперсферы «Хаппера».

Зеленоватая подсветка приборных панелей бросала причудливые блики на лицевые щитки двух фигур в белоснежных скафандрах, которые управляли кораблем, устроившись в близко расположенных друг к другу креслах.

Их разделяли лишь широкие подлокотники, в материал которых конструкторы умудрились засунуть блоки сенсорного управления локационными системами.

Вообще, в кабине «Хаппера» было не развернуться, особенно в скафандрах. Стены, потолок, часть пола — все представляло собой один сплошной экран, так что пилоты могли запросто представить себя заключенными внутри сферического аквариума, за которым, словно хвост стрекозы, тянулись решетчатые секции гипердрайва; под ними лепились продолговатые сегменты, снабженные створчатыми бомболюками, а завершало облик «Хаппера» жестко закрепленное на носу вакуумное орудие, которое торчало из сферической кабины, будто жало диковинного инсектоида.

Внутри кабины ощущать себя вольготно и просторно могла разве что мышь. Везде приборные консоли, переключатели, какие-то таинственно мерцающие циферблаты и датчики — все это обступало кресла, напирало с боков, свисало с потолка на специальных кронштейнах…

— Матерь божья, Денис, куда мы попали?! — сдавленно произнес Джой, глядя на взбесившийся масс-детектор. — Это же сущий бред, клянусь!

Велехов, руки которого сновали по стройным шеренгам допотопных клавишных переключателей, лишь кивнул, соглашаясь с мнением старика.

Он сам оказался совершенно не готов к такой фантасмагории планетных масс, но они уже покинули гиперсферу, и теперь оставалось только одно — выкручиваться, лелея безумную надежду на благополучный исход авантюрного прыжка.

Он кинул беглый взгляд на дисплей планетографа.

Сравнив характеристики двух планет, что как безумные скакали в пространстве вокруг сколлапсировавшей звезды, он выбрал большую из них.

— Меняем вектор! — отрывисто приказал он. — Джой, у нас один шанс — сесть на нее! — Он кивнул в сторону темного шарика планеты. — Иначе потащит на звезду, и тогда — крышка!

— И что дальше? — прохрипел старик, на которого перегрузка при ускорении действовала гораздо сильнее, чем на более молодого партнера. — Сесть-то мы, может быть, сядем, а потом?!