не напрасно, даже на благо, но для этого, как всегда, нужно время. А время сложная вещь! Оно порой протекает сквозь пальцы, как песчаная пыль: пески времени, какие так сложно заметить среди бушующих порой страстей. Так постоянно мы теряемся и не верим, что однажды доживём до того счастливого момента, которого так ждали. Но для всего опять нужно время.

Стеклоочистители продолжали тереть лобовое стекло, а дорога становилась всё опаснее и опаснее. Оттепель уходила, и начинало подмораживать. Призрак потихоньку продолжал снижать скорость, чтобы уменьшить возможность случайной аварии, в которую, бесспорно, не хотелось попасть и весь день и вечер потратить на выяснение обстоятельств и прочей чуши, от которой его, как любого автолюбителя, ужасно тошнило.

Внедорожник продолжал достаточно медленно ехать по шоссе. Внезапно зелёный свет светофора поменялся на жёлтый, а после на красный. Романов затормозил свой «БМВ» и стал ждать разрешающего ехать сигнала.

Всё было не так плохо, но некоторая вещь всё время погружала Андрея в подозрение. За ним от самого дома отдыха ехала машина. Пусть она и не так явно висела на хвосте, но вызывала у Призрака настороженность и подозрительность. Романов хорошо знал, что дыма без огня не бывает, и за годы службы хорошо усвоил это незыблемое правило. Он прекрасно понимал, что попытаться оторваться от возможного преследования при такой погоде было не только довольно опасно, поскольку на дороге потихоньку начинала появляться наледь, но и практически невозможно.

Светофор показал в зелёный сигнал, и Андрей плавно нажал на педаль газа. Шипованная резина слегка прокрутилась на ледяной корке асфальта и тронулась с места. Внедорожник стал медленно набирать скорость, а автомобиль на хвосте перестроился в крайний правый ряд и обогнал впереди едущую машину.

Нужно было что-то решать, поскольку преследование переходило в явную фазу, а это могло оказаться чем угодно. Врагов у Романова хватало. Его много раз пытались ликвидировать, но всегда все попытки оказывались тщетными. Нет, не потому что он был таким крутым, а потому что везение в этом деле всегда было превыше всего, и ему всегда везло. Так, из раза в раз он оставался живым и выходил сухим из воды, а главное — практически всегда оставался целым, исключая конечно лёгкие ранения и царапины, без которых было, конечно же, никуда не деться.

Он понимал, что любой его шаг приведёт к риску, но выбора ему не оставляли. Машина настойчиво добавляла ходу и висела уже практически на самом хвосте.

Андрей усилил давление ноги на педаль газа и стал прибавлять скорость, чтобы продолжать держать дистанцию. Стрелка спидометра уверенно продолжала ползти вверх, а управляемость падала на глазах. «Только бы не влететь куда-нибудь!» — подумал Призрак, но не сбавил скорости.

Внезапно справа на повороте выскочил ещё такой же внедорожник, который был сзади, и пристроился почти вровень с автомобилем Романова. Теперь всё было понятно, и Андрей вспомнил про странное письмо, которое пришло ему на электронную почту, где его предупреждали о покушении на него. Всё, мозаика быстро сходилась с реальностью, а реальность была неумолима, как и всё то, что заставляет нас выживать в этом суровом и несправедливом мире.

Внедорожник «Лексус» поравнялся с внедорожником Призрака и ударил бортом в крыло так, что автомобиль Романова чуть не повело, но он справился с управлением и почувствовал удар сзади, который добавил скорости его машине. Андрей, понимая, что его машину может унести на встречную полосу, добавил скорости, чтобы не дать «Лексусу» вырваться вперёд и преградить ему дорогу. Все эти события Призрак никак не мог трактовать в свою пользу, осознавая, что одним этим не ограничиться. Теперь никаких даже самых смелых сомнений не оставалось. Это покушение.

Романов летел по дороге на своём «БМВ» с предельной скоростью, какую только можно было выдерживать при такой погоде и состоянии дороги, чтобы не потерять управление и не врезаться куда-либо, потому что уйти юзом в сторону становилось всё проще и проще.

Ещё мгновение — и окна внедорожников «Лексус» опустились и из них по «БМВ» Андрея открыли автоматический огонь из автоматов «Калашникова» сотой серии. Пули нещадно впивались в кузов, решетя металл и внутреннюю обшивку. Призрак по инерции пригнулся, понимая, что нужно что-то предпринимать, иначе ему не выжить в этой ситуации. Ведь всё складывалось далеко не в его пользу.

Он вытащил из плечевой кобуры свой «ЗИГ-Зауэр П-229» и положил его в бардачок, чтобы тот никуда не закатился, потому что Романов собирался сделать довольно крутой вираж и уйти в сторону. Он считал метры. Впереди была стоянка для автомобилей, расположенная у входа в лес. «Раз, два, три», — считал про себя Андрей и внезапно, в последний момент добавив ещё немного скорости, относительно резко, продолжая удерживать баланс автомобиля, вырвался вперёд и ушёл в сторону, вырвавшись из окружения. Внедорожник «БМВ» сделал крутой вираж, еле оставшись на трассе, и с огромным трудом вписался в поворот. Его автомобиль резко забуксовал в заносе и, вырвавшись из него на высокой скорости, он резко затормозил на полупустой стоянке и вывернул руль вправо.

Машина остановилась. Призрак вытащил из бардачка «ЗИГ-Зауэр» и, открыв дверцу внедорожника, бегом покинул свой «БМВ» направляясь к лесу, который знал довольно хорошо, но всё же надеялся, что до этого не дойдёт, чтобы туда уйти и начать ликвидировать преследование поодиночке. Он бежал по высоким сугробам так быстро, как только мог, чтобы занять выгодную для себя позицию. Машины, преследовавшие Андрея, остановились, и из них выбежало восемь человек, по четыре наёмника из каждой. Они продолжали стрелять ему вслед. Пули свистели, улетая в стороны и исчезая в сугробах.

Романов ещё немного пробежал и прыгнул в снег. Пули просвистели над его головой, и он открыл ответный огонь, стараясь целиться как можно точнее, но из-за метели было очень плохо видно, а до максимально близкого боя доводить было нельзя, поскольку против него было восемь наёмников, а он был всего лишь один против всех, как бывало довольно часто, но в другие случаи всё было намного легче, по крайней мере не было такой паршивой погоды, от которой буквально могло затошнить кровью.

Один из наёмников упал на снег, приняв пули сорокового калибра в голову и шею. Кровь фонтаном брызнула в сторону, испачкав белый, как мел, снег.

Наёмники слегка опешили, не готовые к тому, что ситуация может выйти из-под их контроля, и автомат «Калашникова» второго наёмника перекосило, чем не преминул воспользоваться Андрей, всадив пулю из своего «ЗИГ-Зауэра» в голову боевика.

Наёмники рассредоточились и упали в снег, начав перезаряжать свои