поцелуям, он шепчет в ухо, предлагая продолжить вечер, и она кивает. Полина плохо помнила, как они покинули кинотеатр, как он довёз её до какого-то отеля, снял там номер. Его руки нетерпеливо расстёгивают её пуговицы, играет тихо музыка с телефона, еле светит интимным светом ночник, на тумбочке – вино, и она бездумно выпивает бокал, и он наливает ей ещё. В ушах горячий шёпот, тело ощущает руки, губы, сладкую тяжесть мужского торса, Полина окончательно теряет голову и выключает телефон. Всю ночь она страстно отдаётся ему, забыв обо всём, голова кружится от выпитого вина, от его слов, от его парфюма, и она не думает, что её муж сходит с ума, от того, что она пропала, и он не может до неё дозвониться, ей всё равно, как будто завтра не наступит никогда.

– О Боже! – воскликнула Полина, проснувшись с утра и закрыла лицо руками.

– Я всего лишь человек, – отозвался Глеб.

– Опять ты меня сбил, заставил изменить мужу!

– Я? Детка, ты сама хотела. Чего ты переживаешь? Я не собираюсь ничего ему рассказывать, и ты тоже молчи. И никаких проблем.

– Всегда у тебя «никаких проблем», а сам, между прочим, несвободен.

– Ошибаешься, я как раз, свободен.

Полина вскочила и начала судорожно собираться.

– Да успокойся ты, я тебя отвезу. Мы загородом, тут трамваи не ходят, кроме того, у меня в багажнике твоя аппаратура.

Полина, всхлипывая, села на краешек кровати, её мутило от выпитого, ей было мучительно стыдно, но она сама вчера начала, Глеб ни к чему её не принуждал.

– Не хочу тебя больше знать и видеть, что я скажу Илье?

– А что ты говорила вчера, уезжая из дома?

– На съёмку, – плача, ответила Полина.

– Скажи, что съёмка затянулась, потом банкет, тебя не отпускали, телефон сел, перебрала с алкоголем. Хватит драматизировать.

– У тебя так всё просто! Так легко!

– И ты не усложняй, сходи в душ, приведи голову в порядок и позвони своему благоверному. Кофе заказать?

Ни утром в отеле, ни в машине, когда Глеб её вёз обратно в город, он ни словом не обмолвился об их ночи, словно ничего и не было. Он не делал попыток дотронуться до неё, не намекал о дальнейших встречах. Чужой, отстранённый, словно не эти губы целовали её, не эти руки ласкали всю ночь, Полине было даже слегка обидно. Когда он довёз её туда, куда она попросила, он равнодушно помог ей выйти из машины, отдал аппаратуру, улыбнулся и попрощался. Полина слегка опешила от такого обращения после такой ночи, но вдруг увидела, как из подъезда выбежал ей навстречу супруг, и вмиг протрезвела. А Глеб, не спеша закурил сигарету, и сев за руль, дёрнул с места.

– Поехали куда-нибудь отдыхать, я устала! – заявила как-то Элл капризным голосом.

– От чего это ты устала? – усмехнулся Глеб.

– От всего! Бери путёвки куда-нибудь в экзотическое место, и поедем! На какой-нибудь знаменитый, богатый курорт

– Чтобы ты там мне мозг выносила, что отель не такой, коктейль сделан не так?

– А ты сделай, чтобы всё было «так». Давай, я уже купила новые купальники и кое-какие вещи для отдыха! Мне нужно загореть, на фото загар отлично смотрится

– Моё мнение и желание, конечно, не учитываются? У меня учёба.

– К чёрту твой университет! Зачем он тебе? Когда ж ты его бросишь?

– Когда получу диплом, – спокойно ответил Глеб.

– Зачем тебе учиться? Какая дурость! Можно же просто наслаждаться жизнью!

– Как ты? Кривляться на камеру, потом скупать журналы и обсуждать их с подругами? Это смысл твой жизни?

– Нет закопаться по уши в учёбе!

– Мне не о чем больше с тобой разговаривать.

– Значит, ты не едешь? Тогда я поеду одна.

– Можешь ехать куда пожелаешь, но в таком случае не надейся сюда вернуться.

– Ах ты – деспот!!!

Элл подняла ужасный крик и начала швыряться посудой. Глеб тяжело вздохнул, взял ключи от машины и покинул дом.

Он поехал к себе в городскую квартиру. Господи, как его всё достало! Эти истерики, слёзы, всё, надо немного отдохнуть, вернуться домой, и послать Элл к чёрту. Глеб набрал номер сотового телефона Маши. И через час рыжеволосая красотка была у него. Машка вся горела в его объятиях, и требовала любви ещё и ещё, словно ненасытная самка. Именно это ему сейчас и нужно, словно он всё это время пил пресную воду, а сейчас ему дали стакан отличного креплёного вина. День, второй, третий, Глеб всё терзал Машу, не в силах остановиться, телефон он выключил, про Элл забыл. С Машей ему было весело, легко и хорошо, они не покидали квартиру, еду заказывали доставкой из ресторанов, и даже Вовка повеселел, его хорошо кормили и не обижали, ну а то, что они громко занимались сексом у Глеба в комнате, он привык. Но Маша никогда и слова плохого ему не сказала, звала его кушать и подкладывала лучшие кусочки. Глеб заказал ему новые компьютерные игры, и Вовка, надев, наушники почти всё время проводил в своей комнате, играя.

Так прошла почти неделя. Вовку отправили в магазин за сигаретами, запасы, что были дома, они уничтожили. Брат ушёл, Глеб посадил Машу на дубовый стол в столовой, оба любили этот стол, но при Вовке, естественно, воспользоваться им не могли. Только они страстно целуясь соединились, как услышали, что открывается входная дверь и Вовка громко ревёт.

– Он же только ушёл, – прошептала Маша.

Что там ещё стряслось? Глеб быстро застегнул джинсы, Маша одеться не спешила, на ней была его рубашка, а под рубашкой – ничего, дома у него она ходила только в таком наряде. В столовую ворвалась Элл, она держала Вовку за шею сзади, тот весь трясся, плакал и просил отпустить его, ключи от квартиры были в руках у Элл.

– Она подкараулила, она отобрала, ударила…

– Отпусти его, – приказал Глеб.

Элл мигом оценила обстановку. Глеб с голым торсом, на столе девица запахивает на себе его рубашку, рядом обёртка от презерватива. Маша невозмутимо достала окурок из пепельницы и закурила. А Элл накинулась на Глеба с кулаками.

– Тварь, сволочь! – закричала она.

Вовка в ужасе убежал, Маша курила окурок и смотрела. Глеб перехватил руки Элл, и заломил их, она дёргалась не в силах вырваться, плакала и выкрикивала проклятья.

– Я так люблю тебя, я ищу тебя, а ты тут развлекаешься со шлюхами!

Глеб оттащил в прихожую.

– Успокойся. У тебя последние два месяца, то бесконечные месячные, то голова болит, вот и пришлось искать выход из ситуации.

– Отпусти меня, мне больно.