Обернулся я, лишь заслышав ликующие возгласы женщин. Я по-прежнему не видел ничего необычного, но вот, перекрывая рокот саксонских барабанов, прозвучала звонкая и высокая нота рога.

Я сразу ее узнал. Впервые я услышал этот рог, еще будучи юнцом зеленым: тогда Артур прискакал и спас мне жизнь, и вот теперь он снова подоспел мне на помощь.

Артур прибыл верхом вместе со своими людьми: Ниалл окликнул меня, когда закованные в тяжелые доспехи всадники пронеслись сквозь саксонские позиции на вершине за седловиной и галопом промчались дальше, вниз по холму. Женщины Минидд Баддона наперегонки бежали к укреплениям, чтобы лучше видеть, ибо на вершину Артур не поехал, а повел своих людей в обход по верхнему склону холма. На нем были латы из блестящих стальных пластин и инкрустированный золотом шлем, серебряный щит ярко сиял в лучах солнца. Широкое боевое знамя реяло на ветру: на белом, точно гусиные перья на Артуровом шлеме, полотнище четко выделялся черный медведь. За плечами развевался белый плащ, у основания длинного острия копья трепетала вымпелом белая лента. Все до одного саксы на нижних склонах Минидд Баддона отлично знали, кто это, знали и то, что эта тяжелая конница способна сделать с их жалкими колоннами. Артур привел с собой лишь сорок человек, ибо почти все его статные боевые скакуны были украдены Ланселотом в прошлом году, но сорок закованных в железо всадников для пехотинцев — угроза нешуточная.

Оказавшись под южным бастионом, Артур сдержал лошадь. Ветра почти не было, так что знамя Гвиневеры повисало на импровизированном древке неузнанным. Артур высматривал меня — и наконец различил мой шлем и доспех.

— У меня тут в миле отсюда две сотни копейщиков! — крикнул он мне снизу.

— Славно, господин! И добро пожаловать! — откликнулся я.

— Мы продержимся, пока копейщики подойдут! — отозвался Артур и подал знак своим людям следовать за ним. Спускаться по холму он не стал, но принялся объезжать верхние склоны Минидд Баддона, словно приглашая саксов подняться и бросить ему вызов.

Но при одном только виде этих всадников саксы словно приросли к месту: никому не хотелось первым оказаться на пути этих несущихся во весь опор копий. Если бы враги объединили силы, они бы с легкостью одолели Артуровых конников, но, рассредоточившись по склонам холма, саксы в большинстве своем друг друга не видели, и каждая группа, верно, надеялась, что первым атакует кто-нибудь другой, и все поджимали хвост. Время от времени отряд воинов похрабрее карабкался выше, но стоило показаться Артуровым бойцам, и саксы опасливо пятились вниз. Кердик самолично явился строить своих бойцов прямо под южным уступом, но едва Артуровы всадники поворотили коней им навстречу, неприятель дрогнул. Они-то ждали, что играючи расправятся с горсткой копейщиков, а вот иметь дело с кавалерией готовы не были. Тем более с Артуровой кавалерией, тем более на склоне холма. Иные всадники их, возможно, и не запугали бы, но саксы отлично знали, что означает этот белый плащ, и плюмаж из гусиных перьев, и сияющий под солнцем щит. Это сама смерть пришла за ними, и никто не рвался ей навстречу.

Полчаса спустя на седловину вышли Артуровы пехотинцы. Едва завидев наше подкрепление, саксы, что удерживали холм к северу от седловины, обратились в бегство, и, оглушенные нашими приветственными криками, усталые копейщики поднялись в крепость. Саксы услышали ликующие вопли, увидели, что над древней насыпью торчат новые копья, на том их честолюбивые упования на сегодня и завершились. Колонны ушли, и Минидд Баддон был спасен еще на один оборот солнца.

Артур стянул шлем и, пришпорив усталую Лламрей, поскакал наверх, к нашим знаменам. Налетел порыв ветра, Артур поднял взгляд и увидел Гвиневериного оленя с рогами полумесяцем рядом со своим медведем, но широкая улыбка его ничуть не померкла. Впрочем, спрыгнув наземь, про знамя он не сказал ни слова. Он, конечно же, знал, что Гвиневера со мной — ведь Балин видел ее в Аква Сулис, и мои двое гонцов тоже наверняка про нее рассказали, — но изобразил полное неведение. Артур крепко обнял меня, как в добрые старые дни, словно между нами никогда и не было никакой прохладцы.

От Артуровой меланхолии не осталось и следа. Лицо его словно ожило, и бодрость эта в свой черед передалась моим людям, что обступили его тесным кольцом, жадные до новостей, хотя сперва он потребовал рассказа от нас. Артур проехал через завалы трупов и теперь желал знать, как и когда эти саксы умерли. Мои люди изрядно преувеличили число вчерашних атакующих (и я их не виню). Выслушав, как мы столкнули вниз по склону две охваченные пламенем телеги, Артур громко расхохотался.

— Отлично, Дерфель, — похвалил он, — просто отлично.

— Это не я, господин, это все она. — Я качнул головой в сторону Гвиневериного знамени. — Это ее рук дело, господин. Я уж к смерти приготовился, а вот у нее были свои мысли на этот счет.

— С ней всегда так, — тихо проговорил он, но ни о чем больше не спросил. Самой Гвиневеры видно не было, и Артур не стал допытываться, где она. Зато он заметил Борса и кинулся обнимать его и расспрашивать о новостях, после чего взобрался на земляную насыпь и оглядел сверху саксонские лагеря. Он долго стоял на валу, являя себя подавленному врагу, а потом поманил нас с Борсом: идите, дескать, сюда.

— Драться с саксами здесь я не планировал, — промолвил Артур, — но место хорошее, не хуже любого другого. Собственно, куда лучше многих. Они ведь все здесь? — спросил он у Борса.

В преддверии саксонской атаки Борс снова воздал должное меду и теперь изо всех сил старался протрезветь.

— Все, господин. Кроме, может статься, гарнизона Кар Амбры. Те вроде бы за Кулухом гоняются. — Борс качнул бородой в сторону восточного холма, по склону которого спускались в лагерь все новые и новые саксы. — Может, это они и есть, господин? Или просто отряды, посланные разжиться продовольствием?

— Гарнизон Кар Амбры Кулуха так и не нашел, — сообщил Артур. — Я точно знаю: вчера я получил от Кулуха весточку. Он уже близко, и Кунеглас тоже. Через два дня у нас будет еще пятьсот человек, и тогда численное превосходство саксов сведется всего-то до двух к одному. — Он расхохотался. — Ты молодчина, Дерфель!

— Молодчина? — недоуменно переспросил я. Я-то думал, Артур рассердится, что мы угодили в ловушку так далеко от Кориниума.

— Надо же нам где-то с ними сразиться, — пояснил он, — а ты уже и место выбрал. Мне оно по душе. Мы заняли высоту. — Говорил Артур громко, так чтобы его уверенность передалась и моим людям. — Я бы подоспел и раньше, — сообщил он мне, — да только не был уверен, заглотил ли Кердик приманку.

— Приманку, господин? — не понял я.

— Тебя, Дерфель, тебя. — Артур, рассмеявшись, спрыгнул с земляного вала. — Война — это игра случая, верно? И по чистой случайности ты нашел то самое место, где мы сумеем разбить врага.

— Ты хочешь сказать, саксов измотает подъем? — догадался я.

— Ну нет, не дураки ж они, в самом-то деле, — бодро отозвался Артур. — На холм они вряд ли полезут. Боюсь, нам придется спуститься и дать им бой в долине.