Понтон действительно вскоре нашелся. Представлял он несколько связанных между собой алюминиевых бочек с едва заметными на них логотипами нефтяной компании, на которых был сооружен настил с ограждением.

– Обязательно через реку должен быть перекинут канат, – уверенно заявил Остап. – Иначе перебраться будет проблематично, течение достаточно сильное.

Отыскался и канат. Синтетический, сантиметров пяти в диаметре, и когда попытались его натянуть, весь он оказался покрыт свисающими с него водорослями.

– Все, теперь ждем темноты, – решил я. Пересекать реку при свете дня станет чересчур рискованным занятием. – А пока следует отыскать поблизости безопасное местечко. Чтобы и место переправы просматривалось, и сами мы не были видны, и опасных гостей рядом не оказалось.

Хотя, если разобраться, гости здесь мы.

– На дерево заберусь, – объявил Остап.

– Бананов оттуда скинь, – попросил его Гудрон.

– Откуда бы они здесь взялись? – удивился тот, которому даже в голову не пришло, что только что Борис назвал его обезьяной.

– Неоткуда взяться? Ну тогда не надо. И все-таки ты там поосторожней! – Остап уже успел проникнуться заботой о себе, когда Гудрон добавил: – На головы нам не свались.

– Не получится! – Трофим даже головой помотал.

– Что именно?

– Демьяна заменить: Остап не такой, – пояснил он.

– Да я и не пытаюсь, – пожал плечами Борис. И, выудив из рюкзака один из тех брикетов, которые мы нашли у перквизиторов, поинтересовался: – Никто не хочет попробовать?

– Нет, – сказал за всех Янис. – Черт его знает, какие после них могут быть последствия.

– А я все-таки рискну. – У Гудрона слова не расходились с делом, и потому он быстро откусил довольно приличный кусок. Пожевал немного, после чего придал лицу нарочито блаженное выражение. – Вкусно-то как!

– Ирма, ты к нему ближе всех сидишь, – обращаясь к девушке, сказал Трофим. – Так вот, едва заметишь, как у него изо рта пена пойдет, сразу ему прикладом по голове. Сразу и изо всей силы, иначе будет поздно.

Девушка улыбнулась – мол, шутку оценила. Гудрон же откусил еще раз, сохраняя на роже все то же выражение.

– Зря вы отказываетесь, – заявил он. – И вкусно, и чувствуешь, как в тебя вливаются бодрость духа, силы для новых свершений и все остальное прочее.

– Только ты от всего остального прочего на меня не кинься. Иначе действительно придется прикладом, – с улыбкой предупредила Ирма.

– Не кинусь, я слишком Профа уважаю, – заявил Борис. И добавил мечтательно: – Эх, где там моя Дашенька! Солнышко мое ненаглядное! – после чего откусил еще раз.

– Гудрон! – не утерпел Трофим. – Дай мне тоже попробовать, вид у тебя чересчур довольный.

Я и сам уже хотел попросить о том же. Мало того, протянул руку. Но Гудрон, проигнорировав ее, вынул еще один брикет и отдал его Трофиму. Заодно посмотрел на меня непонятно как. Его взгляд стал понятен мне буквально через мгновение, едва только Трофим откусил от своего брикета. Чтобы тут же ожесточенно начать плеваться, а сам брикет отшвырнуть далеко в сторону.

– Гудрон, как ты вообще это ешь? Редкостная гадость!

– Разве? – невинно поинтересовался тот. – Хотя и впрямь гадость… – После чего брикет полетел туда же.

– Ты меня развел! – понял, в чем суть, Трофим.

– А нечего было жадничать! – заявил Гудрон. И заговорил назидательным тоном: – Друг мой, только что экспериментальным путем мы выяснили, что надеяться на пайки перквизиторов нам не следует, ибо они, как ты правильно выразился, редкостная дрянь. И не нужно на меня так смотреть: путь экспериментаторов всегда труден и горек. Не веришь, спроси у Вячеслава Анатольевича. Проф, подтверди. Проф!

Слава, подложив под голову рюкзак, спал. Во сне на его обросшем многодневной щетиной лице застыло беспомощное выражение. А когда Ирма погладила его по волосам, не просыпаясь, он улыбнулся какой-то детской улыбкой. И тогда Гудрон сказал:

– Трофим, извини. Сам понимаю, что полностью был не прав. Откусил – ох и дрянь же несусветная! Вот и захотелось, чтобы еще кто-нибудь попробовал, чтобы не одному в такой казус попасть.

– А зачем тогда жевал?

– Я только вид делал. Откушу и незаметно в ладонь выплюну. Извиняешь?

– Нет, – покрутил головой Трофим. – Один – ноль. Надеюсь, месть моя будет жестокой.

– Лады, – только и ответил Борис.

– Наигрались? – донесся сверху голос Остапа. – Ну тогда слушайте: через полчаса у нас будут гости.

Лезть на дерево к Остапу, чтобы оценить обстановку, никакого желания не было. Хотелось одного: по примеру Вячеслава лечь в тени густой кроны и с полчаса поспать. Или хотя бы бездумно поваляться на травке, слушая шуточки Гудрона. Но не получится.

– Профа пока не трогайте, пусть поспит, – перед тем как взобраться на дерево, сказал я.

– Что там?

– Сам взгляни. – Остап протянул мне монокуляр.

Замечательный электронный монокуляр с великолепным зумом, который не раз уже выручал. Вещь осталась от покойного ныне Паши Ставрополя. И, беря прибор в руки, я каждый раз вспоминал о нем.

Люди, много людей, куда больше, чем повстречалось нам в прошлый раз. На беглый взгляд около трех десятков, и около половины из них – перквизиторы. И еще я готов был поклясться: среди них нет ни одной женщины. Вооружены далеко не все, но те, у которых оружие имелось, несли его много. Зачем? Когда долго топаешь ножками, считаешь каждый килограмм, и никто в здравом уме не будет таскать на себе лишнее. Отсюда напрашивались не совсем хорошие выводы.

Могучее дерево с толстыми ветвями позволило бы выдержать на себе всех нас сразу. Но вслед за мной поднялись только Гудрон и Трофим. Они передавали из рук в руки монокуляр, по очереди вглядываясь во всеприближающуюся цепочку. И по очереди бросали взгляды на меня. Все верно: сейчас мною будет принято решение, которое, возможно, повлияет на продолжительность жизни кого-то из них, а то и всех сразу. Я же, посчитав, что большего не увидеть, спустился вниз.

Наш Проф успел проснуться сам.

– Такой хороший сон приснился! – увлеченно рассказывал он. – Как будто я на Земле, только что отлично прошла защита, все меня поздравляют, и пора на банкет. И тут просыпаюсь… – Он скривился.

Затем Вячеслав увидел Ирму, и лицо его прояснилось.

«Нет, надо было в Аммонит вас двоих отправлять. Но что теперь об этом рассуждать?»

– Ты просыпайся, Проф, просыпайся! – сказал ему Янис. – К нам вскоре гости пожалуют.

– Перквизиторы? – Вячеслав посмотрел на меня, и я кивнул.

– Они самые.

– Много?