– Таким образом, эти акции достигли пика, когда законопроект был передан в Конгресс.

– Удивительно, что катализаторы завершают свое действие в те самые секунды, которые публика считает началом истории.

– Изменила ли эта сделка ваш способ торговли?

– Да. Мне внезапно понравилась концепция секторальной торговли. До этого времени я торговал разовыми акциями, не понимая, почему я покупал их, кроме как по причине некоторых загадочных зигзагообразных движений на графике. И тут я увидел этот кристально чистый катализатор и вызванное им ценовое движение. Это изменило мою карьеру. Именно так я торгую сейчас на всем. Мне нравится покупать целый сектор акций одновременно. Когда я вхожу в сектор, то применяю тактику широкого охвата. Я покупаю все, что есть в поле зрения, – все акции и все связанные акции. Вначале я открываю позиции на покупку мелкого размера, а затем начинаю интенсивно исследовать саму идею. Я читаю сведения по всем компаниям. Как только я убеждаюсь в сделке, я начинаю добавляться к своим позициям, увеличивая их размер в сотни или даже тысячи раз. Сначала у меня может быть позиция размером всего в тысячу долларов по акциям, и я наблюдаю за ней. Однако, убедившись, я ставлю на нее миллионы.

– Вы все еще участвуете в том чате?

– Нет, я оставил его лет пять назад.

– Почему?

– Мне больше не нравятся идеи чужих людей. Я не хочу, чтобы идеи фильтровались сквозь чужое восприятие. А также потому, что комната чата – это как разговоры у кулера.

– Помимо поиска катализатора и переключения внимания на отраслевые сделки, как еще изменился ваш подход по сравнению с предыдущими годами?

– В настоящее время я не просто сижу и смотрю на интересующие меня компании, а посещаю их. Если они производят продукты потребления, я покупаю их и оцениваю. Если мне не нравится продукт, я не буду торговать на акциях этой компании.

– Можете ли вы привести мне пример?

– Несколько лет назад начали распространяться новости о 3D-печати, поэтому я потратил $10 000 и купил четыре 3D-принтера. Я выучил САПР, чтобы распечатать то, что мне нужно. И распечатал колышки для спроектированного мной черепашьего домика.

[У Нейманна живет большая черепаха, очень неспешно разгуливающая по заднему двору.]

Я хотел знать, какой 3D-принтер лучше и почему. Я не только слушал звонки акционеров, но и посещал конференции по 3D-печати. Знания о 3D-печати и наличие принтеров у меня дома помогли мне открыть позицию по нужным акциям еще до того, как они взлетели. Я стараюсь стать экспертом в каждом из секторов, куда я инвестирую.

– После того как вы решите, что вам нравится тот или иной сектор, как вы решаете, где следует открывать позицию?

– В случае с 3D-печатью акции уже начали двигаться вверх, поэтому пробоев линии нисходящего тренда, которые я мог бы использовать в качестве сигналов для входа, не было.

– Как же вы тогда поступили?

– Мне пришлось использовать 30-дневную линию нисходящего тренда или 30-дневную линию горизонтальной консолидации.

– Итак, вы говорите о пробоях краткосрочных консолидаций.

– Именно.

– Как вы решаете, где закрывать свою позицию?

– Все зависит от ситуации: значимости катализатора и силы сектора. У меня нет заранее установленных формул или правил, по которым я выхожу из рынка. Например, я не выхожу, когда у меня больше 10 %, или что-то в этом роде.

– На примере 3D-принтеров как вы решили, где следует выходить из этих акций?

– Акции лидера в этой области, компании 3D Systems, всего за год выросли с $10 до почти $100. Я больше уже не был одним из немногих на собраниях ее акционеров. В чатах и на CNBC появилась масса разговоров об акциях 3D-печати. Как только об этом начинают говорить все, у меня больше нет преимущества. Если к этому моменту я еще не закрыл позицию, я начинаю искать, где бы закрыть ее.

– Ждали ли вы момента, когда рынок упадет, или просто вышли?

– По аналогии с линией нисходящего тренда, которую я рисую, чтобы помочь себе решить, где входить в акции, я рисую и линию восходящего тренда, чтобы помочь себе выйти. Когда акции лидеров сектора пробили линии восходящего тренда, хотя некоторые более мелкие акции еще удерживались, я начал отказываться от них.

Еще я должен упомянуть, что опыт с 3D-печатью привел меня к сделке, которая оказалась моей самой прибыльной за всю карьеру. Я нашел компанию по 3D-печати, которая занималась биопечатью. Компания Organovo брала у человека клетки тканей, выращивала их в огромном количестве и помещала в 3D-принтер в целях придания им различных форм. Когда клетки помещаются в разные трехмерные формы, они реагируют иначе, чем когда они находятся в двухмерной плоскости. Цель состояла в том, чтобы понять, какие клеточные препараты лучше всего подходят конкретным людям. Я начал покупать компанию, как только узнал о ней, то есть примерно через два месяца после того, как она была зарегистрирована на внебиржевом рынке. В то время ее рыночная капитализация составляла примерно $40 млн. Поскольку я зарабатывал деньги на растущем рынке акций для 3D-печати, то по мере роста моей убежденности я почти ежедневно покупал все больше акций компании Organovo.

Я сравниваю трейдинг с головоломкой, требующей решения. Число деталей в том пазле росло – повышались и акции других компаний 3D-печати, и объем продаж акций тоже рос. Я встретился с генеральным директором Organovo, который был ее основателем, и увидел его искренний энтузиазм. Потом я встретился с первым инвестором-меценатом и увидел их 3D-биопринтер в действии. Затем они зарегистрировали свои акции на бирже NASDAQ и одновременно осуществили их эмиссию, что снизило цену акций примерно на 30 %. Но, с моей точки зрения, регистрация акций на бирже предоставила наилучшую возможность для покупки, и я поставил на нее все свои деньги. На пике развития событий я, вероятно, удерживал 3 % или 4 % акций компании. В то время акции Organovo стоили всего $3,50, а через год их цена выросла до $12, где я и закрыл большую часть своей позиции. В том году я заработал $10 млн.

– Что случилось с акциями Organovo после того, как вы вышли?

– Они поднялись еще немного выше, после чего начали падать. Сейчас их цена составляет примерно доллар.

– Итак, после массивного ралли акции стали падать. Верно ли это для всего сектора 3D-печати в целом?

– Да, акции обвалились. В конечном итоге все они стали падать.

– Какие еще сделки вам запомнились больше всего?

– Многих акций, по которым я совершил свои лучшие сделки, больше не существует.

– Например?

– Однажды в 2009 году я заметил, что компания Spongetech, акции которой стоили один цент, продала 200 млн акций всего за день. Я проверил документы по инсайдерской торговле и обнаружил, что инсайдеры недавно купили 750 млн акций по цене 0,7 цента на сумму, равную половине всех выпущенных акций! Я посмотрел, чем занимается эта компания, и обнаружил, что она производит губку со встроенным мылом. Я подумал про себя: «Это может оказаться интересным». Я заказал продукт, попробовал его, и он мне действительно понравился. Однако важнее всего для меня было именно то, что инсайдеры купили половину выпущенных акций. Итак, я купил около 6 или 7 млн акций.