– Уф! – выдохнул Данька, вытирая лоб рукавом куртки. – Я уж думал, нам хана.

Александра прислушалась.

– Скорей! Теперь одна надежда на то, что наш «мастер-ремонтник» дал нам фору. Да смотри, ни на что больше не налети! Не то я тебя убью раньше, чем мыздеевская «секьюрити».

Начальник внутренней охраны в бешенстве шарахнул кулаком по выдвижной антенне своего переговорного устройства. Его злобные поросячьи глазки тяжело уперлись в затылок бородача, который все так же сосредоточенно что-то зачищал и подкручивал, мурлыча себе под нос мотивчик.

– Слушай, ты, мастер!

Посланец фирмы «Элма» медленно повернул голову. Леха увидел, что глаза у него голубые-голубые. Но не это поразило охранника, а другое. Было в этих голубых глазах что-то такое, от чего его язык сразу прилип к гортани.

– Полегче на поворотах, парень. Я не виноват, что ты поцапался с напарником. Надеюсь, у вас на объекте все в порядке? А то, знаешь, мне вовсе не светит вместе с вами влипнуть в историю!

– Надеется он... Тебе-то что за забота? Ты лучше свое дело знай, а не надейся. Долго еще?

– Спокойно. Сейчас будем проверять.

«Судя по всему, там ничего серьезного. Раз этот гоблин не сорвался с места... Если даже причиной шухера были мои ребятки, то им удалось выкрутиться. Где они сейчас, дьявол их подери?! Успели или нет? Пора закругляться с „ремонтом“, старик, больше тянуть нельзя. Нет, еще пару минут...»

– Готово, друг. Зря ты так нервничал. Скажи своему парню, чтоб врубал.

«Господи, сделай так, чтобы они успели!»

Хохряков приложил ухо к рации.

– Е-мое! Опять мигает!!!

– Которая?

– Да эта же самая, на третьем объекте!

– Вот и хорошо, что мигает. Как же ей не мигать, если ты тут стоишь и орешь под самым датчиком! Пошли к пульту, сам увидишь – все о'кей.

«Спасибо, Господи».

В дежурке мастер не спеша уложил свои инструменты в чемоданчик.

– Ну, бывайте здоровы, ребята. Больше мигать не будет, обещаю.

Уже когда его «Нива» летела по пустынной трассе между темных особняков – к условленному месту, где водитель должен был подсадить двух пассажиров, – Стас Иванов высчитал, что он не держал во рту своей трубки ровно два часа, тринадцать минут и сорок восемь секунд. За последние двенадцать лет это был абсолютный рекорд.

– А где ниггер? Где мой большой друг Ри? – недовольно спросил Вьетнамец, окинув взглядом весь голубой цвет губернии.

Сам он приехал последним. На госте был роскошный черный фрак от Валентино, который, несмотря на характерную физиономию, делал узкоглазого авторитета разительно похожим на Чарли Чаплина. Для полного сходства не хватало только котелка, да еще тощая косица, в которую были забраны иссиня-черные с проседью волосы, выглядела чем-то чужеродным.

Впрочем, никому из двенадцати присутствующих членов «клуба» – включая главного рэкетира города Леню Паневича, отличавшегося, кстати сказать, огромными габаритами, – не пришло бы в голову смеяться над этим претенциозным коротышкой. Во всяком случае, пока они находились в здравом уме и твердой памяти.

– Рэя сегодня не будет с нами, Вьет. – Хозяин старался, чтобы его голос звучал беспечно, но это у него плохо получалось. – Дела задержали в Москве, не смог приехать.

– Плохо.

Присутствующие знали по опыту, когда Вьетнамец говорит «плохо» – это дурной знак.

– Но он прислал телеграмму с извинениями. Рэй желает нам всем славно повеселиться, а тебе, Вьет, передает персональный дружеский привет.

– Положил я на его извинения. Ты меня расстроила, Шмон.

По некой прихоти, самому ему не ведомой, этот тип употреблял мужскую форму русских глаголов лишь по отношению к себе.

– Господи, Боже ты мой, а я-то тут при чем?! Ты же знаешь, черномазый до последнего дня обещался быть. Звонил мне... Не мог же я привезти его сюда из столицы под конвоем!

– Ладно, хватит свистеть, – бесцеремонно оборвал Сергея Юрьевича его гость. – Будем веселиться! Мой плохой друг Ри сегодня много теряет.

Ближе к полуночи – в разгар веселья – на Вьетнамце уже не было фрака. В обнимку со своей постоянной подружкой Симоной, которая по паспорту значилась Семеном Торчелия, он полулежал на антикварной оттоманке под разлапистой пальмой. Его глаза, узкие от природы, сейчас и вовсе превратились в щелочки – от кайфа, выпитой водки и голоса Хулио Иглесиаса, под которого Вьет обожал заниматься любовью.

Впрочем, до настоящей оргии с групповухой было еще далеко, она обычно начиналась под утро, когда всем уже надоедал просто секс. То, что происходило в голубой гостиной сейчас, можно было назвать вполне невинной прелюдией.

Внезапно глаза Вьетнамца открылись так широко, как только были способны. Где-то раздался довольно сильный хлопок. Вслед за тем наверху что-то зашуршало, перекрывая томные придыхания знаменитого тенора. Впечатление было такое, что на чердаке уронили нечто довольно тяжелое, и это нечто покатилось по полу. А может, и не покатилось, может, то были быстрые шаги человека, пробежавшего по чердаку...

– Что это было, мышонок? – капризно спросила Симона с южным акцентом, от которого никак не могла избавиться. – Там, наверху, кто-то есть!

Было очевидно, что странные звуки привлекли не только их внимание. Несколько лиц повернулись на шум, послышались удивленные возгласы. В приглушенном, интимном свете, наполнявшем помещение, Вьетнамец отчетливо увидел струйку тонкой пыли, стекающую с потолка.

– Шмон! – громко позвал он хозяина.

Возникло некоторое замешательство, так что бандиту пришлось повторить свой призыв. Спустя несколько секунд заместитель прокурора области, который отзывался на эту кличку, возник рядом с оттоманкой. Его женоподобная фигура с покатыми плечами и хорошо заметным брюшком была облачена в голубые шелковые шаровары с золотистым кушаком. Экстравагантный наряд дополняли голубая феска и парчовые домашние туфли с золотым шитьем.

Вьетнамец приветствовал его самой обворожительной из своих волчьих улыбок.

– Оказывается, у тебя здесь мыши, друг?

– Мыши?! Что ты, Вьет! С чего ты это взял?

– Значит, нету мыши?

– Конечно, нет. Ты меня обижаешь!

– Ну, извини, извини. Я пошутил. Но если мыши нет, тогда что это было?

Хозяин дома проследил за перстом, указующим в потолок, потом недоуменно уставился на мафиози.

– Ты о чем, Вьет?

– Звук! Там, наверху. Ты слышала?

– Не-ет... Какой звук?

Мыздеев выглядел вконец озадаченным.

– Так это мы тебя пытаем, роднуля! – Паневич ласково приобнял Сережу за плечи. – Кто у нас хозяин-то – не ты разве? Тебе лучше знать своих барабашек.