Морган щелкнул пальцами:

— К дьяволу Бэк Маршалл! Она для меня — ничто, уверяю вас.

— Каждый мужчина говорит так о своей привязанности, когда заводит новую.

— Я вижу, вы, так же умны, как и красивы, мадам, — рассмеялся он. — Поэтому вы — само совершенство.

Тут в дверь громко постучали. Морган предложил войти, и в комнату прошествовали хозяин таверны и три официанта, нагруженные серебряными блюдами и подносами, ножами, вилками, ложками, салфетками, стаканами, солонками и двумя бутылками вина. Они накрыли стол, потом размашистым жестом сняли с подносов крышки, чтобы капитан мог проверить содержимое, и наконец вышли. Эмбер и Рекс сели за ужин.

От большой суповой миски исходил аромат супа из крабов, на другом блюде — баранина с приправой из свежих овощей, устриц с резаным луком, еще — пирог с курятиной с хорошо подрумяненной корочкой, пудинг из чистой сметаны с толчеными каштанами. Они сидели рядом, смотрели на горящий камин, где полыхал каменный уголь, и легко, непринужденно беседовали, наслаждаясь хорошим угощеньем и друг другом.

Рекс сказал, что у нее самые обворожительные глаза в мире, самые чудные волосы, совершенно потрясающая грудь м восхитительные ножки. Он так искренне расточал комплименты, с таким откровенным обожанием глядел на нее, что у Эмбер не оставалось ни малейшего сомнения: он уже безумно влюблен! И она живо представила себе, как завтра приведет его в гримерную, словно ручную обезьянку на поводке.

— Скажите, правда ли, что вы на содержании какого-то джентльмена из Миддл Темпла, — спросил он, когда они приступили к каштановому пудингу.

— Господь Всевышний! Да кто вам сказал такое?

— Все говорят, кого ни спроси. Так это верно?

— Конечно же, нет! Клянусь, здесь в Лондоне и монахиня может родить. Признаюсь, некоторое время я жила в одной квартире с моим кузеном, но теперь он уехал в Йоркшир. Господи, чтобы сказал мой отец, если бы только услыхал, какие здесь сплетни про меня распускают. Бог знает, что выдумывают! — и она поглядела на капитана широко открытыми глазами, полными возмущения.

— Ему повезло, что он ваш кузен. Иначе мне пришлось бы его просто уничтожить. Но я рад, что он уехал. Скажите, кто вы? Откуда вы появились? Все по-разному говорят о вас.

— Меня зовут миссис Сент-Клер, я из Эссекса. Что вы еще хотите знать?

— Что вы делаете на сцене? Вы не походите на обыкновенную актрису.

— В самом деле? Мне говорили другое.

— Да нет, я не это имел в виду. Вы похожи на даму благородного происхождения.

— А-а, вот вы о чем… — Эмбер взглянула на него из-под опущенных ресниц. Рекс в это время разливал по бокалам шампанское. — Откровенно геворя, так оно и есть.

Она взяла в руки бокал, откинулась на спинку кресла и начала разматывать долгую историю своей жизни, тщательно подготовленную ею заранее, — так вышивают изысканное кружево, добавляя новые и новые узоры.

— Я происхожу из старой добропорядочной семьи, владевшей большим поместьем в Эссексе, но во время войны, когда королю потребовалась помощь, родители продали поместье. А потом, чтобы поправить дела, отец решил выдать меня замуж, за одного старого противного графа, я не согласилась. Отец настаивал, я отказалась наотрез выходить за этого военного козла, тогда он запер меня в доме. Я вырвалась и убежала в Лондон… Конечно, мне пришлось изменить имя, на самом деле я не миссис Сент-Клер, — Эмбер улыбнулась Моргану и с удовольствием заметила, что тот верит ей.

Потом он встал, пододвинул свое кресло поближе, и они сидели перед умирающим огнем камина, прижавшись друг к другу. Эмбер поставила ноги на край каминной решетки так, чтобы чуть обнажились колени в черных шелковых чулках и кружевных подвязках. Рекс взял ее руки в свои и сидел неподвижно, но напряжение между ними нарастало.

«Что же мне делать? — думала она. — Если я проявлю инициативу, он посчитает меня шлюхой, если же буду вести себя пассивно, он, может быть, и не захочет больше увидеться со мной».

Наконец она повернулась к нему и заметила, что он глядит на нее обожающими глазами, затуманенными несомненным желанием. Он обнял ее за талию, прижал к себе, и Эмбер передвинулась к нему на колени. Секунду она колебалась, потом подставила губы и ощутила жаркое прикосновение его жаждущих, сильных губ. Он взял ее за грудь, и Эмбер почувствовала биение его сердца. В голову ударила кровь, наполнив все тело горячим, быстрым желанием, она была готова поддаться охватившей ее страсти без всякого колебания.

Но когда Рекс встал перед ней на колени, Эмбер вскочила и отошла к окну, прижав руки к лицу. Рекс мгновенно оказался рядом, положил руки ей на плечи и стал просящим голосом шептать ей утешительные слова, касаясь губами затылка, отчего по телу Эмбер пробежали мурашки.

— Ну, пожалуйста, дорогая, не сердитесь. Я люблю вас, клянусь. Хочу быть с вами обязательно, не могу без вас жить! — пальцы Рекса вонзились в плечи Эмбер, и голос стал хриплым от страсти. — Прошу вас, Эмбер, умоляю! Я не обижу вас, никогда-никогда… Ну, идите ко мне, — и он повернул девушку к себе.

Эмбер вырвалась из его объятий, в глазах — испуг, на лице — сердитый румянец.

— Вы неправильно обо мне подумали, капитан Морган! Хоть я и выступаю на сцене, я не шлюха! Мой бедный отец умер бы со стыда, если бы его дочь пошла по пути греха! А теперь — пустите меня, мне нужно идти… — Она прошла мимо, стала надевать плащ. Рекс быстро повернулся, схватил ее за руки, но Эмбер предупреждающе крикнула:

— Осторожнее, сэр! Я не из тех, кто жаждет, чтобы их изнасиловали.

Эмбер вырвалась, схватила накидку, подняла муфту и пошла к дверям.

— Прощайте, капитан Морган! Если бы вы сразу сказали, для чего приглашаете сюда, вы бы сэкономили на ужине, — она заносчиво взглянула на него, но холодность, появившаяся на его лице, встревожила Эмбер.

«Ну вот, — подумала она, — если он действительно полюбил меня, то я все испортила!»

Он поднял бровь, сжал губы, но когда Эмбер взялась за ручку двери, он быстро подошел и остановил ее:

— Нехорошо, если вы уйдете в таком настроении, миссис Сент-Клер. Простите, если я обидел вас. Мне говорили, что… Неважно, что говорили. Но вы чертовски обворожительная женщина. Только евнух не загорелся бы желанием, а честно говоря, я далеко не евнух, — он усмехнулся. — Позвольте проводить вас домой.

После этого свидания они стали часто видеться, но не в театре — Эмбер не была полностью уверена в нем, а ссориться с Бэк из-за него не стоило. Бэк продолжала хвастать им, показывала его подарки и сообщала интимные подробности их встреч. Эмбер тоже стала получать от него подарки: пару черных кружевных чулок из Франции, подвязки с маленькими бриллиантиками на пряжке, муфту из черно-бурой лисицы с парчовым шитьем на лентах, но Эмбер никому об этом не говорила.

Она использовала все приемы, какие знала, чтобы еще более разжечь его. Каждый раз, когда он воображал, что достиг цели, она отталкивала его и заявляла, что она женщина добродетельная. К счастью для нее он не догадывался, что такое поведение как раз противоположно добродетели. Иногда он впадал в ярость и кричал, что она дурачит его, клялся, что никогда больше не станет с ней встречаться. Потом умолял простить его, униженно и с искренним отчаянием сокрушался и снова вымаливал свидание.