анализ моего внутреннего состояния на потом и начинаем знакомиться. Итак, Ян, Лютобор Игоревич Дерябин — мой названный младший брат, парень, на которого можно положиться и личность, рядом с которой я никогда не ношу маски. Лют, Янина Демьяновна Зыбина — единственная дочь моего старшего брата, оторва, каких поискать, и мое горячо любимое второе «я».

Тут до «второго „я“», наконец, дошло что-то из сказанного обо мне, оно удивленно присвистнуло, пристально оглядело меня с головы до ног и снова уставилось на тетушку:

— Это из-за него ты цветешь и пахнешь⁈

— Ага!

— Интере-е-есненько… — без какой-либо ревности во взгляде или голосе побормотала девчонка и протянула мне руку… под поцелуй. Искорки веселого любопытства, буквально на мгновение вспыхнувшие в уголках восхитительно красивых глаз, подсказали, что это — тест на адекватность, и я… отрицательно помотал головой:

— Понимаю ваш энтузиазм, но ЗДЕСЬ я вас, ближницу, бросать не буду: мало того, что покрытие ангара ни разу не стерильно, так еще и лишних глаз о-го-го. А я вам, Зыбиным, не враг!

Яна рассмеялась еще до того, как я договорил, перевернула ладонь и сразу после звонкого шлепка, знаменующего собой заключение мира, снова повернулась к тетке:

— А он у нас не тормоз…

— Ну, ты и нахалка! — восхитилась та, знакомым жестом растрепала племяшке волосы и скомандовала: — Так, мелочь, на заднее сидение бего-о-ом марш!!!

Мелкую Земляничку как ветром сдуло. Я тоже ускорился. И даже успел помочь ей забраться в машину. Потом открыл дверь перед «старшей сестрой», запрыгнул в теплый салон сам, расстегнул куртку и потерялся в голосе Раисы Александровны, начавшей посвящать племяшку в наши планы.

Нет, полностью не отключался — отслеживал реакции новой союзницы чуть ли не на каждую фразу, анализировал речь, вдумывался во все встречные предложения и дополнения, разбирался в «видимых» чертах характера и искал признаки скрытых, дополнял и изредка переделывал создающуюся модель личности и, конечно же, пытался понять, насколько я могу доверять этой Зыбиной.

Для того, чтобы сделать окончательный вывод, времени, проведенного в пути, естественно, не хватило, но в подземном гараже жизнь подкинула мне неожиданную подсказку, позволив увидеть кусочек настоящей личности этой девчонки. Как именно? Да очень просто: не успели мы съехать на минус первый, как Яна заметила две одинаковые «Искорки», стоящие бок о бок, и радостно заверещала:

— Ух-ты, какие красивые! Люди, дадите покататься⁈

Я видел ее взгляд, слышал голос и был готов дать голову на отрез, что эта Зыбина не завидовала. Вообще! Кроме того, почему-то решила, что раз машин две, а тетушка «цветет и пахнет», значит, гоняет на «Искорках» вместе со мной, сочла это нормальным и порадовалась за человека, которого увидела первый раз менее часа тому назад!

Вот я и поддался очередному порыву души:

— Водишь?

— Спрашиваешь!!!

— Тогда раскатывай губки на завтра. Ибо суббота, а тетя Рая у нас ни разу не вредина!

— Тетя Рая действительно не вредина! — довольно хохотнула Суккуба, явно довольная направлением, в которое свернул разговор, и продолжила веселиться: — Тетя Рая соскучилась по своей девочке и намерена уволочь ее на автодром с первыми лучами солнца!

— Теть Рай, ты чего? С какими-такими первыми лучами⁈ — возмущенно взвыла ее племяшка. — Мы с Лютобором планируем как следует оторваться в Екатерининском театре, значит, домой приедем только под утро, причем никакущими! Дальше объяснять?

Театр, в который они собрались)) (прим. авт.)

Глава 14

Часть 2

…Весь час, потраченный на сборы, мы с Яной, в основном, молчали или поддакивали. Ибо не на шутку разошедшаяся «тетя Рая» жаждала привести наш внешний вид к совершенству и издевалась над обоими, как могла. Терзала и во время ужина. Всевозможными советами. Потом отправилась провожать до машины и тоже не замолкала. А когда увидела, что я тыкаю в сенсор ключ-карты, и услышала сытый рык заработавшего движка, сгребла нас в объятия, подарила по поцелую в лоб и решительно разорвала дистанцию:

— Лют, весь мир крутится вокруг вас. И… я на связи. В полной боевой готовности.

— Все будет хорошо. Вот увидишь! — пообещал я, помог ее племяшке опуститься на пассажирское кресло, быстренько добрался до своего, кинул взгляд на приборную панель, вбил в навигатор нужный адрес, выбрал маршрут, ткнул в сенсор подтверждения сделанного выбора и покосился на Зыбину-младшую: — Ну что, рванули?

— Ага! — энергично кивнула она, и я сорвал «Искорку» с места.

Пока несся к выезду из гаража, девчонка вдумчиво анализировала мои телодвижения, а чуть позже, оценив легкость, с которой я прорвался в левый ряд сквозь довольно плотный поток машин, удовлетворенно кивнула:

— Не тормоз. И это радует. Кстати, на пару-тройку вопросов ответишь?

— Зависит от вопросов… — флегматично ответил я, обогнал «Иртыш», невесть что забывший в левом ряду,

догнал ярко-зеленую «Лань» с разбитым правым задним фонарем, перестроился на ряд правее и угадал — серебристый «Континент», в свете уличных фонарей казавшийся серым, буквально через миг ушел вправо, на Сиреневую. И, тем самым, позволил мне прострелить еще на сто с лишним метров вперед.

— Хорошо идешь… — отметила Земляничка, когда я снова вернулся в левый ряд и, на пару секунд выехав на встречку, отвоевал еще одну позицию. — Не тормозишь, почем зря, и ускоряешься именно там, где надо. Знакомый почерк, однако…

Я коротко кивнул, подтверждая, что учился у ее тетушки, а потом Яна задала первый вопрос:

— Тетя Рая сказала, что я всегда играю вторым номером. Но второй номер может играть по-разному. Можешь показать запись какого-нибудь боя, чтобы я поняла, как в него, если что, правильно вписываться?

Вопрос был неожиданным, и я на долю секунды завис. Потом сообразил, что утверждение «Мое второе „я“» касалось в том числе и боевых пристрастий этой девчонки, поэтому коротко кивнул и на первом же красном светофоре скинул Земляничке записи пяти последних дуэлей.

Она изучала их порядка пяти-семи минут, моментами проглядывая отдельные фрагменты в замедленном режиме, а затем выдала вердикт:

— Учился на совесть. У отморозка типа нашего Ефимыча. Поэтому под руку не полезу, но спину прикрою. Против бойцов по второй уровень новика включительно.

— А ты какой, если не секрет? — полюбопытствовал я.

— Я — пятый. Но законы развития представителей разных школ магии неумолимы, так что противникам в равном ранге я, увы, пока не соперница.

— …хотя сопротивляешься до последнего, верно?

— Естественно!

— А я только пробудился. В середине октября… — признался я. — Так что об инициации пока даже не мечтаю.

— Тебе ведь четырнадцать, верно?

— Неа, пока тринадцать.

— А мне пятнадцать… — зачем-то сообщила она и сразу же добавила: — Я сентябрьская.

«Полтора года разницы…» —