– Не орите, умоляю.

Я подошла вплотную к стене и подняла голову – там действительно угадывалось небольшое зарешеченное окно. К нему прижималось чем-то выпачканное женское лицо. Я протянула руку, но дотянулась только до нижнего края окна и то кончиками пальцев.

– Вы на чем-то стоите?

– Да, – она шмыгнула носом. – На ведре.

– Вот так и стойте. И не орите, я вас прошу. Я вам помочь не могу, зато вы можете – не привлекайте ко мне внимание. Меня здесь не было, ясно?

– Нет, нет! Выпустите меня!

– Как? Я отбойный молоток не прихватила! – разозлилась я.

Лицо сложилось в плаксивую гримасу, женщина захныкала:

– Не бросайте меня, пожалуйста…

– Прекратите горланить, – я уже жалела что отозвалась. Хотя она орала бы в любом случае. – Кто вы такая? Почему сидите в подвале?

– Меня похитили сегодня утром из офиса, – захныкало чумазое создание. – Я работаю в «Парусе». Меня зовут Анна Львовна…

– Кто?! – зашипела я. – Анна Львовна!

Всхлипы притихли, и я услышала деловитый голос:

– Минутку, – лицо исчезло, грохнуло пустое ведро, через несколько секунд в проеме снова появилась женщина.

Загораясь, затрещала спичка, и я прикрыла глаза. Переждав красные блики, вспыхнувшие перед глазами, я открыла их вновь и увидела в окошке горящий огарок свечи и потрясенное лицо Аннушки, любовницы Эмиля.

– Яна Сергеевна! – удивленно опознала она меня.

– Анна Львовна, – в тон ответила я. – Какого хрена вы здесь делаете?

– Боже! Так это не происки конкурентов? Не ОБЭП? Я не могу поверить, что вы в этом замешаны…

– Нет, это все из-за Эмиля! – разозлилась я.

– Так он нашелся? – неподдельно обрадовалась она.

Я не хотела тратить время, мило болтая с любовницей моего мужа. Но один вопрос я задала.

– Как ты здесь оказалась?

– Утром какие-то люди разгромили офис. Перевернули все вверх дном, искали Эмиля, меня затащили в машину и привезли сюда, – Анна снова расхныкалась. – Я голову ломаю, что им надо – посадили в этот каземат, ни ответа, ни привета. Где мы находимся? Кто все это устроил? Зачем?

– Лучше тебе не знать, – чистосердечно призналась я.

– Где Эмиль?

– Понятия не имею. И что происходит – не знаю, не спрашивай. Лучше скажи, у тебя еще свечи есть?

– Есть, – обиженно шмыгнула она носом. – А ты что здесь делаешь?

– Решаю проблемы! – шепотом огрызнулась я. – У меня нет времени, дай мне одну свечку.

– Спички у тебя есть?

– Нет.

– А у меня только один коробок! – злорадно сказала она.

– И его тоже отдай. Мне нужнее. Тебе сидеть и ждать пока спасут, а мне ходить и спасать.

Анна задумалась, спички, и половинка свечи полетели вниз. Я умудрилась поймать и то и другое.

– Кто-нибудь из нас – я или Эмиль, за тобой придет. Ты меня не видела. Сиди тихо и не ори. Если на тебя не обращают внимания, это уже отлично.

– Ладно, – тихо ответила она.

Я посмотрела на лицо, прижатое к решетке, пальцы обвившие прутья и не нашла слов утешения. Оттолкнувшись от стены, я пошла дальше.

За следующим поворотом я зажгла свечу и присев на корточки, развернула клочок из записной книжки Виолетты. Пока я шла правильно, тем более дорога одна, но скоро коридор раздвоится. Мне направо.

Я дошла до развилки и задула пламя. Постояла с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене. Зрение медленно приходило в норму.

Прищурившись в темноту, я не разглядела ничего кроме очертаний стен. И то, скорее угадывала их, чем видела на самом деле.

Очень вампирский подвальчик, этого не отнять. Я пыталась успокоиться, привести в норму и дыхание и пульс, но ничего не получалось. Тело взбесилось и не слушало доводов разума.

Это нормально, учитывая, куда я иду. Темнота и неясные отзвуки, которые преследовали в коридорах, приводили в ужас. Старый подвал дышал сыростью и затхлостью.

Я была одна. Рядом нет Эмиля, Ренаты и Андрея, которые обещали помочь, и даже истеричная Анна Львовна затерялась где-то в коридорах. Я была отрезана от мира, оставшегося на поверхности. Наверное, если начнется ядерная война, я в этом чертовом подвале ее не замечу, так и буду плутать, пока не одичаю.

Пора решать, где я хочу выйти из подвала. Каждый день, в полдень, мэр заканчивает дела, выгоняет всех и уходит в спальню. Мне нужно успеть раньше. Так мы договорились с Виолеттой. Я прикинула, который час. Пока я искала Анну и успокаивала ее, времени потеряла прилично. Его осталось не так много, и лучше не опаздывать.

Я решила в пользу гостиной.

Значит, пропускаю темное ответвление слева, и иду дальше.

На развилке появилось ощущение, что мне дышат в спину. Когда дыхание подвала стало громче, я поняла, что мне не кажется – в темноте и вправду кто-то был. Озноб пробрал до самого сердца, я отступила к стене рефлекторно, по наитию, и замерла, вслушиваясь в звуки. Шорохи, отдаленные шаги, поломанные эхом коридора… Я шагнула вперед, потом назад, пытаясь определить, где источник. Слева? Позади?

Раздался сдавленный женский крик, и я подпрыгнула. Из коридора слева, ведущего к выходу под лестницей, кто-то приближался.

Я шарахнулась к стене, сослепу врезавшись плечом. Что делать? Куда они идут?

Женщина снова закричала и я с ужасом узнала Ренату. Ее волокли сюда, вниз. Я начала различать чужие голоса – двое-трое вампиров, не меньше. Осторожно перебирая ногами, я отступала вглубь коридора. Если заметят – мне конец.

А я надеялась, что она уже уехала… Где Андрей, у мэра? Наш заговор раскрыли?

Я пятилась, шкурой чувствуя опасность и разрывалась, не зная, что предпринять. Спину окатило мурашками и холодком – не естественным, зимним, а холодом страха. Я озиралась, но ничего не видела в темноте. Не думала, что стану сильно ее бояться.

Она сгустилась в несколько отчетливых силуэтов, я замерла, пытаясь слиться со стеной. Я даже не дышала, чтобы меня не выдало ничего, только чуть-чуть подняла пистолет, на случай, если они наткнутся прямо на меня.

Рената запричитала совсем рядом:

– Отпустите, я ни в чем не виновата… Всеволод ошибается, я хочу поговорить с ним еще раз!..

Ее протащили мимо – куда? Я только что пришла оттуда, и там нет ничего, кроме выхода из подвала. Но Рената орала и извивалась так, словно ее волокли на плаху.

Метрах в двадцати загрохотала решетка. Такой звук бывает, когда связка ключей бьет по прутьям – ее открывали.