Он начертил в воздухе несколько знаков, которые успел узнать. Одни обозначали звуки, другие — целые слова. Соединенные, они могли нести в себе глубокий смысл. Смысл некоторых вещей.

Отрывистый грохот отвлек его от размышлений. Радихена опустил руку, радуясь тому, что начертанные в воздухе знаки сразу же исчезли: здешний люд наверняка посмеялся бы над их неуклюжими формами.

На площадь вышел отряд из пятнадцати копейщиков и с ними — еще трое в красных мантиях, с обнаженными мечами. Если бы Радихена был хоть чуть-чуть искушен в подобных вещах, он сразу бы понял, что оружие это имеет только декоративную функцию: оно было неудобным, очень разукрашенным, тяжелым, с плохим балансом, зато внушительным внешним видом. В отполированных лезвиях отражалось растерянное лицо Радихены, словно бы разрезанное на три части.

— Ты арестован, — сказал ему тот, что стоял посередине. И среднее лицо Радихены наклонилось, в то время как два других, слева и справа, продолжали недоуменно переглядываться.

Наконец Радихена пробормотал:

— Я не один...

Он отступил в сторону, открывая своего спутника. Между теми тремя, кто был с мечом, произошел быстрый обмен фразами, после чего стоявший слева объявил:

— Решение будет принято прямо сейчас. Нам некогда устраивать долгие разбирательства с людьми.

Теперь все три лица Радихены опустились в знак согласия.

— Ты нарушил закон, — заговорил стоявший в центре.

— Знаю, — сказал Радихена.

Поднялся гвалт. Гомонили даже стражники — гномов до глубины души возмутило это признание. Наконец тот, что считался среди них главным — это был стоявший справа, — произнес громовым голосом:

— Итак, ты знал, что людям запрещено входить в наши тоннели!

— Да, — подтвердил Радихена.

— Назови причину, по которой ты это сделал.

— Нас засыпало.

— Люди плохо строят тоннели. Ничего удивительного. Следовало сидеть и ждать, пока вас выручат. Людей часто засыпает — и их всегда выручают.

— Мне было некогда — мой товарищ может умереть.

— А! — отрывисто бросил гном в красной мантии, его меч сверкнул, отражая пеструю связку лучей, падавшую из верхнего окна ближайшего дома. — Ты привязан к своему товарищу?

— Нет, — сказал Радихена. Он решил, что будет говорить правду. Во всяком случае, то, что представляется ему правдой сейчас. — Он мой товарищ. Я знаю, что должен был ему помочь.

— Но мы этого не знаем, — возразил гном. — Мы не должны ому помогать.

— Какой закон это определяет? — спросил Радихена. — Есть такой закон? Мне говорили, что здесь, на севере, для всего есть закон.

— Возможно, — был ответ.

Некоторое время гномы совещались, затем тот, что стоял справа, сказал:

— Ты должен встать на колени. Мы будем говорить тебе приговор.

Радихена послушно опустился на колени. Теперь он оказался вровень со своими судьями.

— Опусти голову ниже, — приказал ему один из стражников. Он говорил сквозь зубы.

Радихена подчинился.

— Ты остаешься здесь, пока твою судьбу не решит герцог. Дело о нарушении границ находятся в его ведении. Это очень серьезные дела. Твой приятель будет вылечен. Судя по его виду, он не понимал, что происходит. Или он нарушил наши границы добровольно?

— Нет, — сказал Радихена. — Он не понимал.

— Ты пойдешь со стражниками, — приказал главный из судей. — Они запрут тебя. Потом ты будешь выдан верхним властям.

Радихена встал.

— Благодарю вас, — сказал он. И, уже уходя, оглянулся на Тейера, но тот опустил веки и никак не отзывался на происходящее.

* * *

Тюрьма у гномов оказалась по-настоящему жуткая: она размещалась глубоко под землей, гораздо ниже уровня городских подвалов. Там было сыро и совершенно темно. С Радихеной никто не разговаривал. Один раз в день в крохотную щель в двери бросали кусок хлеба и бурдючок с водой. Впрочем, Радихена не был уверен в том, что это — один раз в день, а не реже или не чаще. Времени здесь не существовало.

Он очень много спал. Сырость, жесткое ложе — дырявая тряпка, брошенная на пол, — и голод совершенно не мешали ему. Он не видел снов. Никогда не видел, даже в детстве. Или не запоминал их, что, в принципе, приводило к одному и тому же результату — к ничему.

Дверь отворилась неожиданно — как были неожиданными любые перемены в жизни Радихены. Света стало чуть больше — совсем ненамного, но и этого оказалось довольно, чтобы резать глаза. Некто, кого Радихена не разглядел, грубо схватил его повыше локтя и потащил наружу. Ни слова при этом не было произнесено.

Спотыкаясь на ступеньках, болезненно щурясь и мучаясь от собственной слепоты и беспомощности, Радихена тащился за стражником. Тот не слишком церемонился и несколько раз успел по дороге приложить своего подопечного головой о стену — видимо, полагая, что таким образом добьется более ровного шага.

Наконец они очутились наверху — в очень низком и очень просторном зале. Радихена не мог понять, бывал он здесь раньше или же его отправили в подземелье, минуя это помещение. Впрочем, это было для него неважно.

Кроме десятка гномов, в зале находился человек. Он был одет во все черное — вот и все, что сумел рассмотреть Радихена. И еще он услышал его голос.

— Благодарю за терпение, — незнакомец явно обращался к кому-то из гномов, — и за то, что позволили нам избрать этого человека.

— Альтернатива была чересчур неприятной, — возразил скрипучий голос и тотчас разразился смехом.

— Указанные в договорах суммы внесены, — продолжал одетый в черное. — Кроме того, отдельно оплачены медицинские услуги и услуги по оповещению руководства рудника.

— Все это будет надлежащим образом изучено и уточнено, — заверил скрипучий голос, — а пока прошу вас забрать ваше имущество. Мы также хотим выразить вам благодарность за то, что вы явились за ним так скоро. Оно нам уже изрядно надоело.

Обмен любезностями в том же роде продолжался еще некоторое время, а затем человек в черном резко оборвал все разговоры и обратился к Радихене:

— Если ты можешь идти, скажи «да» — и ступай за мной.

Радихена не сразу понял, что обращаются именно к нему. Его подтолкнули в бок твердым кулаком:

— Отвечай. Это с тобой говорят.

Радихена подумал и сказал:

— Да.

Он не вполне понял, к чему относится это утверждение, но последующее показало, что он не ошибся. Человек в черном промолвил:

— Вот и хорошо.

И зашагал к выходу. Радихена поплелся за ним. Один из стражников пробурчал неожиданно:

— Ты крепкий парень. Вообще — правильно.