Из парка шли так же втроём, и Полину это напрягало: вот это натянутое молчание, какое-то болезненное ожидание со стороны Олега, которое вызывает у неё патологическое чувство вины и сомнения в себе, от которых голова кругом. А ещё, страх ошибиться. Даже, скорее, облажаться. Разум кричал одно, перечислял достоинства Олега и выгоды от того, чтобы перестать, наконец, быть одиночкой… но тело отвечало скованностью и желанием отдёрнуть руку, когда Олег случайно, а может, и нет, прикасался к ней локтем.

Дошли до подъезда и Полина с облегчением выдохнула:

— Счастливо тебе, Олег. И извини, что так вышло.

— Я буду ждать, Полин, — неожиданно ответил он. — Сколько тебе надо, столько и буду.

«Нет, не надо!» нервно стиснув ремешок сумочки, подумала она, но только пожала плечами:

— Я ничего тебе не обещаю.

Тем же вечером, когда вышла из душа, телефон разрывался. Схватила его, едва не выронив.

— Алло!

— Ой, ну ты меня и помурыжила, детка! Третий раз набираю!

Полина лихорадочно соображала, кто это может быть в такой поздний час.

— Ну что, твой выход. Готова, я надеюсь?

Выход? Куда?.. И тут дошло — это Артурчик! Замедленно опёрлась спиной о стену, сердце вдруг замерло и никак не хотело биться снова.

— Да, я готова! Вы только скажите, что делать надо и… — мысли разбегались, от волнения гулко загудела в висках кровь, а в лицо ударил жар. — Погодите, а в каком смысле, мой выход?

— Через четыре дня надо будет позвездить в передачке одной. Пока не центральный канал, конечно, но и сидеть будешь не в массовке, а среди гостей программы. Все подробности у ассистента режиссёра, он завтра с тобой свяжется.

— Хорошо… А куда приезжать-то?

— В Останкино, куда ещё? Студия канала «Домохозяйка», надеюсь, знаешь такой?

— Да, конечно… — испугалась вдруг Полина. Она знала этот канал, одно время даже, когда Маруся была совсем крошкой, плотно смотрела его: всякие женские сериалы и бестолковые ток-шоу. — А к кому мне там подойти?

— Ой, детка, это всё спросишь завтра у нужного человека, ладно? Но когда определишься с гостиницей или где ты там решишь остановиться, дай знать, я подъеду накануне съёмок, заценю твой внешний вид.

— А какой он должен быть?

— Провинциальный и слегка замученный. То есть, просто будь собой. Всё. Бай-бай!

Посидела, прижимая ладони к щекам. Сердце, которое до этого отказывалось биться, теперь выпрыгивало. Страх накатил такой, что в глазах темнело. Взяла себя в руки, позвонила Максиму. Он был уже в курсе.

— Не мандражируй, всё будет пучком!

— Но Максим, что я могу там сказать-то? И что за передача, вообще? И… И мне с Марусей ехать? Но у неё школа и… И я в Москве ни разу не была, я там заблужусь!

— Так, Полин, что самое главное, когда стоишь перед своей горой, помнишь?

— Не зассать, — улыбнулась она.

— Вот и не ссы! — рассмеялся Макс. — Не ты первая, не ты последняя и это ещё только начало!

Всё было впервые.

Впервые оставила Марусю чужим людям, и хотя ей Макс, кажется, стал за это время ближе родного, да и его жена оказалась очень милой и клятвенно заверила, что всё будет хорошо и переживать не о чем, а дом их был больше похож на огромный детский сад, полный детей всех возрастов, которые тут же закружили и увлекли Марусю играми, Полина всё равно ехала в аэропорт и почти умирала от глубочайшего чувства вины перед ней. А других вариантов не было, не бабушке же сообщать о происходящем безумии! Сейчас Полине только её нотаций и подскочившего давления не хватало!

Впервые летела на самолёте. Боялась так, что выходила в Домодедово на ватных ногах и потом ещё минут двадцать сидела в зоне получения багажа, и пыталась взять себя в руки. И тоже не за себя ведь боялась, но поняла вдруг, что если с ней что-то случится — Маша останется совсем одна, потому что бабушка точно не переживёт, а свекрови внучка, как оказалось, абсолютно не нужна. Да и слава Богу!

Впервые попала в Москву. Возле аэропорта её встретил знакомый Максима, на своей машине отвёз в гостиницу, потом ближе к вечеру, подъехал вместе с супругой — сходили поужинать, прогулялись по парку Останкино. Жизнь в Москве была совсем другая, всё было другим — каким-то быстрым, богатым, благородным и современным. А при виде Останкинской башни Полину вдруг охватила паника…

С утра встретилась с помощником ассистента режиссера, и он рассказал формат телешоу — обычная женская болтовня «за жизнь». Этот выпуск был посвящен вопросам домашнего насилия, публика женская, истории женские. Роль Полины в том, чтобы поддакивать и сочувствовать главной героине, а в нужный момент коротко пересказать свою историю, которую, распечатанную на листе бумаги, Полине так же привёз помощник ассистента режиссёра. Полину буквально разрывало от вопросов, но этот помощник, парень студенческого возраста, похоже был просто на побегушках, поэтому и сам толком не мог ничего сказать. Он уехал, Полина прочитала свой текст, и расстроилась. Это был просто некий сюжет, не имеющий ничего общего с её настоящей историей.

— Максим, я не понимаю, чем это может помочь? — жаловалась она ему по телефону. — Все реплики расписаны заранее, все ответы на вопросы ведущего, и даже моя реакция на каждого гостя, сидящего со мной на одном диване!

Максим невнятно кряхтел и советовал довериться Артурчику. Артурчик приехал вечером в гостиницу, на вопросы Полины привычно развёл руками:

— А ты как думала, детка? Время деньги, эфир хотя и не прямой, но снимается одним дублем, поэтому жевание соплей и самодеятельность полностью исключены. Ну-ка, надень то, в чём будешь завтра на съёмке.

Полина переоделась, Артурчик скривился:

— Слушай, ну как-то скучно!

— Провинциально и слегка замученно, — буркнула Полина. — Я так дома хожу.

— Ну-у-у… Хочется чего-то такого… броского! Леопардового или, может, кофточка гипюровая полупрозрачаная, через которую бюстгалтер будет просвечивать. С какими-нибудь жуткими стразами… Ну понимаешь, да?

— По-моему это стереотип, в регионах так давно не ходят. Во всяком случае, у нас точно.

— Да никому нет дела до того, как ходят у вас в регионах! — всплеснул руками Артурчик. — Есть образ, которому надо соответствовать, это понятно?

— И какому образу должна соответствовать я?

— Клуши. Ты должна быть недалёкой, затюканной клушей с несчастной судьбинушкой, понимаешь? Так тебя будет жальче! И у зрителей не возникнет вопросов, какого чёрта ты вообще терпела муженька-изверга, если ты нормальная с виду, умная баба, понимаешь?!

В словах Артура неожиданно прямолинейно и от того болезненно проглянула правда, у Полины даже дыхание сбилось. Она стиснула пальцы.