Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хотя в настоящее время еще не существует базы данных с «отпечатками лиц» всех 7 млрд жителей Земли, это не означает, что нет компаний, которые работают над ее созданием.
В международном аэропорту Ньюарк Либерти в Нью-Йорке в 2014 г. был установлен 171 новый светодиодный осветительный прибор, и лишь немногие люди понимали, что эти светильники представляют собой часть новой беспроводной сети с датчиками, осуществляющей мониторинг всего, что происходит в терминале37. Такие «умные фонари» теперь распространяются в городах по всему миру – от Чунцина в Китае до Дубая в Объединенных Арабских Эмиратах и до Рио-де-Жанейро в Бразилии. В Великобритании на каждые 11 человек приходится камера видеонаблюдения38. В Нижнем Манхэттене ведется тщательное наблюдение за людьми и машинами с использованием технологии определения лиц и предметов. Камеры наблюдения в Бостоне использовались для идентификации Джохара и Тамерлана Царнаевых, устроивших взрывы во время Бостонского марафона28, 39. Как оказалось в дальнейшем, программное обеспечение для распознавания лиц смогло мгновенно опознать Джохара. Подобное программное обеспечение, алгоритмы, датчики и полномасштабное наблюдение бесспорно имеют большую ценность при таких обстоятельствах, но нельзя игнорировать беспокойство по поводу наблюдения в «умных городах». Как было написано в The Economist, «вместо того, чтобы стать образцом демократии, они [умные города] могут превратиться в электронные паноптикумы, в которых за всеми постоянно наблюдают. Их лабиринты программного обеспечения могут быть парализованы хакерами или вирусами»38. Нечто подобное описывает Дейв Эггерс в книге «Круг» (The Circle)40: вымышленная компания из Кремниевой долины, представляющая собой порочный гибрид Facebook, Google и Apple, сводит воедино личные письма по электронной почте, банковскую информацию, информацию о покупках и активности в социальных сетях в универсальную операционную систему. Автор показывает, к чему может привести доведенная до крайности утрата прайвеси, когда детям, например, вживляют чипы, чтобы избежать похищения41, 42. Энтони Таунсенд в книге «Умные города: большие данные, гражданские хакеры и поиск новой утопии» (Smart Cities: Big Data, Civil Hackers, and the Quest for a New Utopia)43 рисует более жизнерадостную картину. Он считает, что электронное наблюдение – это прекрасно и что мы заново изобретаем города на платформе смартфона.
В русле всего этого потока данных держит курс и большой бизнес. «Торговцы данными» – это компании, которые собирают и анализируют нашу персональную информацию и продают ее, не ставя нас в известность44. Acxiom, использующая 23 000 компьютерных серверов и обрабатывающая свыше 50 трлн сделок по передаче данных в год, является крупнейшей компанией в этой индустрии, тянущей на многие миллиарды долларов. Она имеет в своем распоряжении свыше 1500 различных данных по каждому человеку из более чем 200 млн американцев и 200 млн досье на мобильные телефоны44, 45. Очерк о таких компаниях в The New York Times был озаглавлен «Картирование и обмен данными по потребительскому геному» (Mapping, and Sharing, the Consumer Genome)46. Acxiom и другие компании, торгующие данными, располагают не только именами и фамилиями пользователей, но и сведениями о доходах, вероисповедании, расе, образовательном уровне, сексуальной ориентации, политических пристрастиях, стоимости дома, владении транспортными средствами, о том, сколько у вас детей, о ваших недавних покупках, вашем пакете акций, о том, вегетарианец ли вы, о семейной истории болезни и принимаемых лекарственных препаратах. Компании типа Exact Data продают базы данных с именами людей с заболеваниями, передаваемыми половым путем. Браузеры Интернета и приложения для мобильных телефонов во многом способствуют этому вторжению в частную жизнь. В программе «60 минут» отмечалось, что через приложения Angry Birds и Brightest Flashlight Free более 50 млн человек дали компаниям возможность бесплатно следить за ними и продавать полученные в результате данные44.
Acxiom можно считать аксиоматическим примером вторжения в частную жизнь. Ритейлер Target соединяет эти данные с информацией, которую компания собирает сама, для того, чтобы точно знать своего потребителя. Как сказал один сотрудник контрольно-надзорного органа, «это невидимые киберацци, которые собирают информацию обо всех нас». Получается, что мы все – знаменитости, а за нами бегают папарацци, только цифровые46. Генеральный директор Aсxiom Скотт Хау сказал: «Вскоре наши цифровые возможности позволят дотянуться почти до каждого пользователя Интернета в США»44. Уже сейчас у нас все не слава богу. Это вполне может служить предзнаменованием цифрового кошмара. И чем больше данных свидетельствует об этом, тем сильнее становится не по себе.
Безусловно, это не тот случай, когда данные защищены. У Choice Point имелось 17 млрд записей по отдельным людям и компаниям45. Они продали эти данные 100 000 клиентов, которые охватывали 7000 федеральных учреждений, учреждений штатов и местных органов. Было проведено расследование деятельности этой компании по поводу продажи свыше 140 000 личных данных для того, чтобы отследить всю воровскую цепочку. Компания Court Ventures, которую в дальнейшем купила Experian, одно из крупнейших бюро кредитных историй, продала «полный пакет» персональных данных, включая номера в системе социального страхования, девичьи фамилии матерей и персональную информацию, необходимую для гарантии безопасности кредитных карт.
Помимо продажи персональных данных некоторые из этих торгующих данными компаний подверглись атаке хакеров. Вот вам рецепт для создания проблем – хакерская атака на хранителя большого количества данных. Серьезный сбой в системе защиты в Epsilon привел к обнародованию электронных писем миллионов клиентов Citibank, JP Morgan Chase, Walgreens и Target46. Затем Target подверглась хакерской атаке в конце 2013 г., в результате чего был получен доступ к информации по кредитным и дебетовым картам 40 млн покупателей.
Многие из тех, кто выступает в защиту сбора данных, делают упор на различии между данными и метаданными, между личностью и цифровыми тегами, которые с нами связываются. К сожалению, по мере того, как метаданные все более увязываются с контекстом большого количества персональной информации, мы становимся «метаперсонами»47. Наша истинная личность менее важна, но ее гораздо легче установить по собранным данным. Когда Сноуден разоблачил Агентство национальной безопасности, президент Обама заявил: «В этой базе данных нет имен, нет содержания»48. Неправильно. Оказывается, человека невероятно легко идентифицировать по его номеру телефона, как продемонстрировали исследователи из Стэнфордского университета49.
Этот очень краткий обзор преимущественно немедицинской ситуации может служить прелюдией к тому, куда идет здравоохранение. Во многих больницах используется видеомониторинг, чтобы наблюдать за пациентами, с которыми связывается риск падения или совершения самоубийства, а также для того, чтобы проверять, моют ли руки врачи и медсестры50. Как и в случае розничной торговли, последствия для бизнеса огромны. Когда я был на шоу Стивена Колберта, я рассказал о работе, которую мы ведем в Институте трансляционных исследований Скриппса, чтобы внедрять в кровоток нанодатчик, способный выявлять приближение сердечного приступа за несколько дней, а то и за пару недель до того, как он должен произойти, и передавать этот сигнал на смартфон. Колберт быстро отреагировал: «Теперь я уверен, что страховые компании будут предлагать скидку, если вы носите монитор, чтобы быть более здоровым. Но затем они начнут продавать информацию о нынешнем состоянии вашего здоровья другим людям, и вам будут звонить с вопросами типа: „Хотите получить 20 %-ную скидку на гробы?“ Или крестор[44], или что-то в этом роде?» Колберт со своими несравненными шутками попал прямо в точку. Грустно во всем этом то, что в результате оцифровывания наших медицинских личностей мы оказываемся очень уязвимыми, и дело не только в маркетинге, все гораздо хуже.