— Да сожжем по весне, Пашка, на кой они мне!

— А если я несколько штук себе заберу, чтобы меньше сжигать было?

— Ой, да забирай, никому они не нужны!

Поддонов на дворе скопилось чуть ли не пара сотен. Я облизнулся — выбрать будет из чего. Тут же этим и занялся. Моими действиями немедленно заинтересовались Мишка со Славкой. Они подошли ко мне и некоторое время смотрели, как я тщательно ощупываю поддоны. Наконец, Славка не выдержал:

— Мы же их недавно таскали, чуть спину не сорвали. Только не говори, что велели куда-то волочь их по новой!

— Не велели, но если по дружбе мне поможете, то буду не против помощи!

— Эх! — простонал Славка, — и куда же их надо нести?

— Мне Никифоровна разрешила несколько штук взять домой, вот в этом мне ваша помощь и понадобится.

Хотелось пацанам или не хотелось мне помогать — а выхода у них не было. Это СССР — друг попросил помочь, и ты будешь сутками что-то прибивать, пилить или тащить, не откажешься и денег за это не попросишь, тут так не принято.

Глядя на их несчастные лица, я сжалился:

— Да что вы так переживаете! Смысл их в руках переть, когда снега полно! Сходим за санками, на них и погрузим. Не с ветерком, но без большого напряга все до моего дома и довезем.

Лица пацанов просветлели.

— Нам еще надо хорошо обдумать, что мы знаем по этому убийце собак, — перевел я разговор на другую тему.

— Так ничего же и не знаем! — воскликнул Славка.

— Не скажи, кое-что мы все же установили, — не согласился с ним я. — Уже ясно, что убивает он собачек где-то с пяти утра до шести. Не раньше и не позже, если тому деду верить можно. Дальше — убивает и брехливых собак, и молчаливых — значит, он что-то имеет не против конкретных собак, а против всех собак вместе. Собаконенавистник! Третье — страдают собаки малых и средних размеров, не посаженные на цепь. Ну это и понятно — вряд ли кто полезет таким образом того же Винтика душить. Костей такой любитель тесных объятий не соберет!

Посмотрел на Славку и Мишку. Оба слушали меня пораженно, словно древние евреи Моисея. Нет, в этом времени такие аналогии неуместны. Надо срочно отвыкать от них, а то еще ляпнешь где, и будут потом проблемы. Вот неплохой вариант — словно пионеры дедушку Ленина!

— В-четвертых — у меня только недавно в голове сложился полный маршрут по всем адресам, где собаки погибли. Это же по дороге на Механический завод! Я уже у бабушки узнал — на первую смену идут к началу седьмого, в 6.15 уже и работа начинается. Так что, весьма вероятно, судя по времени и маршруту, что это кто-то из его работников, идя на работу в первую смену, по дороге собак убивает.

— Ну ты даешь! — восхищенно сказал Славка, — здорово все придумал!

— Если не ошибся ни в чем, то здорово! — пожал плечами я, — значит, что мы теперь можем сделать. Прокладываем полный маршрут по этой линии, где собаки погибали, и смотрим, в каком из домов поблизости еще есть такие же собаки — мелкие или среднего размера, что ночуют ночью во дворе, и не на цепи. Рисуем схему, где их отмечаем, а потом ищем обзорные пункты, из которых дома с этими собаками будет хорошо видно. И устраиваем поблизости засаду. Сидеть в ней будем каждый день с пяти до начала седьмого утра, и, я думаю, что сидеть придется недолго, пока результат не появится. Убийца обнаглел от безнаказанности и стал убивать чаще, чем раньше.

— Давай еще и Тимура позовем, тогда сможем устроить две засады, — предложил Славка, — разобьемся по двое в каждой. А то мало ли, убийца готов не только собак убивать, но и людей. Будем по одному, заметит, так и убьет, чтобы его не выдал. А на двоих вряд ли осмелится полезть.

— В принципе, разумно! — одобрил я, — тогда давайте вечером Тимура пригласим, подробнее с ним обсудим, и решим, где засады устраивать. А пока я еще про одно дело вспомнил — сейчас снова сбегаю к Никифоровне.

Заведующая базой не была очень рада, когда я снова к ней подошел — голова у нее явно была полна тяжких дум по поводу того, что творилось на вверенном ей предприятии. Но, видимо, Никифоровна не могла по своей природе сердиться на детей, потому что спросила меня с юмором:

— Что-то еще нашел не прибитое, что дома нужно?

— А? — не сразу понял я, — нет, я спросить хотел. Проверка заканчивается, а вам понадобятся постоянные работники. Я могу метнуться и привести того мужика, Степана, про которого говорил, если он не против будет — тут рядом совсем живет. Может, сразу с ним и сговоритесь, вот вам и будет работник уже на завтра.

— Уточнил, непьющий он, — добавил я, вспомнив, что завбазой об этом особо спрашивала.

— А что, дельная мысль, давай, веди его! — оживилась Никифоровна.

Ну да, завтра нас уже не будет, а все эти ящики, что мы передвигали, нужно будет по местам расставить, закрыв сияющие бреши из найденного фальсификата и муляжей.

Я шел быстро, и дорога не заняла много времени. Постучал в дверь, надеясь на три вещи сразу. Степан будет на месте, он будет трезв, и ему будет нужна работа. И когда дверь отворилась, я понял, что это тот редкий случай, когда мои желания очень быстро воплотились в жизнь. Открыл мне он сам, и он был трезв. Осталось узнать, что будет с последним желанием.

— Степан, извините, что без отчества, просто не знаю, — начал я.

— Можно без отчества, ты пацан хороший, — улыбнулся он, — Мишка мне уже рассказал, кто ему ума в голову вложил. Проходи, что в дверях застыл!

— Да я собственно, к вам по делу. Есть работа для вас, только надо прямо сейчас пойти и сказать «да».

— Давай на ты, Паша, — оживился Степан, — а что за работа?

— На базе нашей, грузчиком, там где мы с Мишкой и Славкой сейчас на подработке. Только там на постоянную человек нужен. С завбазой, Анной Никифировной, я уже договорился по твоему поводу. Осталось привести и договориться обо всем окончательно, если интересно.

— А точно согласны взять? — с сомнением спросил Степан. — Знает завбазой, за что я сидел?

— Да, я рассказал ей, — подтвердил я ему.

— Тогда конечно, интересно! — энергично сказал Степан, — работа эта хорошая. Сейчас я, жди!

Он скрылся в сенях, но через минуту уже