Видимо, Себастьян решил перестраховаться, лишив меня доступа к “родной” стихии.

– Интересно, а кормить пленницу ты планируешь? – громко крикнула я в направлении двери. – Или решили заморить голодом, ваше величество?

Последнее произнесла с неприкрытой издевкой – была уверена, что далеко Себастьян не ушел и наверняка все слышит.

Конечно же, ответа не последовало.

И время потянулось бесконечными километрами. Я измерила комнату шагами, изучила каждый камень в стене, каждый сантиметр мебели. Вздрагивала от каждого шороха, потому что казалось: вот-вот вернется Себастьян.

А еще хотелось есть и пить. Когда солнце клонилось к закату, я окончательно решила, что про меня попросту забыли… Или специально испытывают мои возможности, ждут, пока начну просить о помощи.

Пару раз я пыталась призвать магию: злилась на Себастьяна и продуцировала эти эмоции на пустой кубок. Вспоминала момент, когда умудрилась испортить портрет Велье, хотя тогда воды поблизости не было, но в этот раз потерпела неудачу. Возможно, в тот день воздух был более влажным. Здесь же, на вершине башни, у меня горло сводило от сухости.

В попытке уснуть я скрутилась калачиком на кровати и притихла. Сон не шел, зато я услышала тихий стук откуда-то снизу.

Прислушалась.

И вправду, кто-то стучал в пол. Спрыгнув с кровати, я приложила ухо к сухим доскам – кажется, голос был женским, но плохо разбирался. Тогда я использовала кубок в качестве слуховой трубки.

– Эй! – донеслось снизу. – Вы меня слышите? Я тут!

Гертруда!

Не знаю, что больше: обрадовалась ли я компании или огорчилась тому, что немка тоже здесь.

– Слышу, – сложив руки лодочкой, крикнула в пол. – Это графиня Лестрейдская. – Принцесса, вы слышите меня?

Немка слышала. В следующие минуты я выслушивала в красках все, что она думает о своем бывшем возлюбленном – Себастьяне!

Внимать принцессе в той позе, в которой я находилась, было не очень удобно, но я все равно, можно сказать, наслаждалась компанией приятельницы по несчастью.

– Я хотела подарить ему детей! Много маленьких Себастьянофф! – Видимо, от возмущения она даже стала коверкать слова. – Неслыханное оскорбление! Запереть меня! И обвинить в похищений вас! Тогда почему меня не выпускать отсюда, раз вы нашелся?!

– Видимо, есть причины, – отвечала я. – Возможно, он все же опасается скандала, который вы можете устроить.

– Да я его убить! Мой арбалет прошить ему сердце! Как дикий ангел прошил мое любовью к нему.

В общем, Гертруда буйствовала. И я вполне понимала, почему Себастьян до сих пор держит эту медведицу взаперти – она была более чем разъярена. Гертруда пребывала в бешенстве.

– Но куда вы тогда исчезли? – наконец, чуть успокоившись, поинтересовалась она. – Кто вас похитил? А младший принц? Что с ним?

– Роберт? С ним все в порядке, – отозвалась я, не видя смысла скрывать что-либо в моем положении. – И даже ходит.

– Ходит? – Даже сквозь пол было различимо, что от удивления у Гертруды изменился тон голоса. – Так он здоров?

– Можно и так сказать. – Я мрачно бросила взгляд в окно, где виднелся кусок неба с выглянувшей луной.

Интересно, где сейчас Роберт? Что с ним сделал Себастьян? Запер? Или просто ограничился сотней приказаний, которые младший принц вынужден выполнять, подчиняясь клятве?

– Так это же зер гуд! – выдала Гертруда. – Сама судьба благоволит нам. Нужно лишь выбраться, отомстить и убить кронпринца! Еще один здоровый наследник трона – что может быть прекраснее?!

Я горько усмехнулась. Гонимая местью, немка была явно не в курсе, что Себастьян уже успел себя короновать – пусть и тайно. Да и Клара теперь в статусе королевы – убей мы ее мужа, вряд ли она захочет просто так уступить трон Роберту.

– Боюсь, все несколько сложнее, чем мы это представляем, – ответила я.

– Ерунда! – Гертруда вновь бушевала и продолжала строить воинственные планы. – Роберт должен вызывать брата на поединок за трон!.. Так поступают все мужчины в моей стране!

Дальше я не слушала. Выпрямилась, поставила кубок обратно на стол и легла на кровать. А после, глядя в потолок, думала. Что-то в словах принцессы Ольденбургской все же было…

Вопрос лишь в том, насколько я готова пожертвовать собой, чтобы избавить Англиканию от такого короля, как Себастьян?

* * *

– Девочка моя! – Двери моей комнаты-клетки распахнулись, и внутрь, громко стуча сапогами, прошел Леопольд. – Заставила же ты меня поволноваться!

Я зажмурила глаза от дневного света, села на кровать и посмотрела на короля Франциссии собственной персоной, стоящего передо мной. В парадном камзоле с золотой вышивкой, тростью из красного дерева, надушенного дорогими духами… И в целом превосходно выглядящего.

В дверях маячил Себастьян, по всей видимости, он и открыл отцу двери.

– Доброго утра, ваше величество! – мрачно поздоровалась я и, не утруждая себя даже вежливым поклоном, так и осталась сидеть на кровати.

Леопольд скривился, но, вытащив одинокий стул из-за стола, сел на него и уставился на меня:

– Ты вынудила меня покинуть родную страну и ехать сюда, чтобы серьезно с тобой поговорить.

Я покосилась на Себастьяна, тот молча вошел в комнату, прикрыв за собой двери, и теперь с насмешкой наблюдал, стоя у стены. Точнее подслушивал.

– И о чем же разговор? – поинтересовалась я.

– О благоразумии! – Леопольд произнес эти слова так пафосно. – О чести и долге! Шарлотта, я всегда знал, что ты не простая девушка!

– Да, конечно. Не простая, как тут недавно выяснилось, я – ваша дочь. Не хотите ли взглянуть на мою пяточку, ваше величество?

Леопольд вновь скривился.

– Твою пятку я видел двадцать пять лет назад! И ты должна быть мне благодарна за жизнь, которую я тебе дал. За имя, образование, состояние. Целое графство – одной тебе! Я постоянно прикрывал глаза на твои капризы и игру в независимость! Приблизил к себе…

– Чтобы контролировать, – закончила за него я. – Даже дворецкий в моем доме докладывал вам о каждом шаге, который я совершала.

– Считай это отеческой заботой. Без меня ты была бы никем, – легко парировал Леопольд.

– Да неужели? – удивилась я. – Возможно, плавала бы в море, махала плавниками… Кстати, как там моя мать? Я про настоящую? Вы убили ее?

Мне казалось, Леопольд воспримет мои обвинения агрессивно, по крайней мере, я ожидала от него другой реакции, нежели удивления.

– Что за вздор? Да будет тебе известно, твою мать я видел всего дважды за свою жизнь. Вечером, когда гулял у королевского пруда в Ренесале, и ночью через десять месяцев – когда она выплыла на берег и вручила мне орущего младенца-девочку с родимым пятном на пятке… Не знаю, какие ужасы ты себе навоображала, но я всегда любил свою жену Маргариту и не собирался ей изменять с какой-то русалкой. Это все чертова магия мерроу! По-хорошему нужно было бы избавиться и от тебя, но я не идиот. К тому времени уже многое успел выяснить, чтобы не потерять так глупо потенциальную магичку.