Себастьян, пусть недовольно, но все же кивнул и сделал знак одному из гвардейцев.

– Прикажите моему брату явиться сюда. Принцессу отведите в ее покои и проследите, чтобы Гертруду привели в порядок – я чуть позже поговорю с ней лично. Она должна быть на коронации, чтобы подданные убедились, что инцидент исчерпан.

Гвардеец со вторым охранником ушли, а Себастьян наконец постучал в двери. Открыла ему незнакомая женщина, которую тотчас же попросили удалиться…

Сразу же стало понятно, что это фрейлина самой королевы, потому что, судя по всему, это были покои Лизаветы. Именно королева-мать сейчас сидела в компании Клары, пила чай и расписывала невестке все прелести брака с ее сыном.

– Вы еще слишком молоды, Клара, – уловила я часть ее фразы, – и не понимаете, как сильно вам повезло. Что же касается той девушки, то я полностью солидарна с вашим мнением. И никогда не поддерживала сына в этом стремлении.

– Та девушка, – отвечала Клара, – моя сестра…

В этот момент она повернула голову и увидела нас.

– Шарлотта! – вскрикнула принцесса, то бишь уже королева, поднимаясь со своего стула и бросаясь ко мне. – Я знала, что мои требования будут услышаны и тебя освободят!

– Вы слишком импульсивны, – сделала ей замечание королева, но Клара уже висела у меня на шее, и даже я немного растерялась. Уж слишком неожиданно теплой оказалась встреча.

Мне пришлось обнять Клару, она же и вовсе сжимала меня в объятиях так крепко, будто не видела несколько лет.

– Мне пообещали, что тебе даруют свободу! – громко заявила она, все еще не отпуская, и тут же едва слышно добавила: – Я передумала насчет твоего предложения.

Признаться, такое заявление меня одновременно шокировало и обрадовало, но я виду не подала.

– Ваш отец весьма великодушно согласился на мое возвращение на родину.

Клара перевела взгляд на Леопольда.

– Это правда?

– Разумеется, – кивнул король Франциссии. – Я не стал бы лгать, когда дело касается благополучия целой провинции моей страны. У графини накопилось много дел в графстве, никто кроме нее не справится.

– Я так рада! – пискнула Клара, наконец выпуская меня из объятий, но тут же хватая за руку и волоча к столику королевы. – Значит, завтра вы уезжаете, миледи? Да? И больше я вас никогда не увижу?

Я покосилась на Себастьяна, на королеву, на Леопольда. Все подозрительно замерли.

– Да, ваше величество, – ответила я. – Совершенно верно. Ваш муж пошел на уступки, чтобы выполнить ваши требования.

– А финансовые проблемы Франциссии? – совершенно неожиданно спросила Клара. – Какие договоренности по ним? Их удалось сохранить?

Она посмотрела на Леопольда, тот – на Себастьяна.

– Завтра будет подписан договор, – ответил новоявленный король Англикании. – После моей официальной коронации.

Клара покачала головой.

– Сейчас, – неожиданно заявила она. – Я хочу точно удостовериться, что все в порядке.

– Не много ли ты на себя берешь, дорогая супруга? – ласково проворковал Себастьян таким тоном, что захотелось вжать голову в плечи.

– На правах королевы… – произнесла Клара, но осеклась.

Раздался стук в дверь, и внутрь влетел гвардеец. Тот самый, которого посылали привести Роберта и Гертруду.

– Ваше Величество! Принцесса Ольденбургская…

– Что с ней? – резко обернулся Себастьян.

– У нее приступ! Мы сопровождали ее высочество в покои, когда она упала на пол без чувств! Прямо в коридоре!

– Какого черта! – взревел бывший кронпринц. – Только этого не хватало? Ты вызывал лекарей?

– Разумеется, мой король! Доктора уже спешат к ней.

– Какой ужас! – воскликнула Клара, прижимая ладони к щекам. – Бедняжка Гертруда! Вы что, морили ее голодом?

– Себастьян, – опомнилась королева. – Нужно выяснить, что с принцессой. Не хватает только новых неприятностей с Прузией.

– Сейчас, – бросил всем король, резко стремясь к выходу, а по пути спрашивая у гвардейца: – И где мой брат? Вы должны были его привести.

Солдат вытянулся в струну, когда на него смотрел король, а после неожиданно резко повернул голову в мою сторону.

– У тебя несколько минут, Шарлотта! – крикнул он, хватаясь за оружие и обнажая шпагу.

И гвардеец бросился на Себастьяна!

Рядом завизжала Клара, запричитала королева.

– Роберт! – выдохнула я, глядя на то, с какой легкостью Себастьян отшвыривает гвардейца прочь, но тот не сдается и встает на ноги.

– Ах ты, мразь! – шипел король, наступая на солдата. – Я же приказал тебе защищать мою жизнь! Как ты обошел клятву?

Тот обтер разбитую губу и ухмыльнулся!

– А если мне срать на твои приказы? – будто передразнил Себастьяна в манере говорить гвардеец и вновь крикнул мне: – Графиня!

– Только попробуй, – крикнул уже мне Себастьян. – Придушу!

Колье на моей шее начало медленно сжиматься, и я вцепилась руками в злополучный ошейник, пытаясь сломать, изогнуть, ведь внешне он не казался крепким. Но сзади тут же сграбастали чужие руки.

– Не дури! – голос Леопольда раздался над самым ухом. – У тебя нет шансов! Будь покорной! Подумай о своей стране!

– Отпустите, – прохрипела я, судорожно пытаясь освободиться.

Мой взгляд нашарил чайник и полные чашки на столике королевы, и я потянулась к ним магией, когда ощутила, что колье сжалось еще сильнее.

– Идиотка! – вторил Леопольд.

– Сам такой! – неожиданно раздался голос Клары совсем рядом, а следом звук глухого размашистого удара.

Сдерживающая меня хватка ослабла, давая отскочить чуть вперед и обернуться.

Ошейник все еще душил меня, в глазах все плыло, но я все равно различила стоящую рядом Клару с вазой в руках. Именно ее она и опустила на голову отца.

– У тебя же есть план? – крикнула мне сестра. – Ну же, скажи, что ты все продумала!

Но я даже ответить ей не могла. Задыхалась, пыталась подцепить пальцами цепочку и лишь краем глаза видела, как Себастьян закалывает ножом гвардейца.

– Роберт! – прохрипела я.

– Он мертв! – усмехнулся англиканин, вытирая эфес шпаги о камзол поверженного солдата. – Выходит, клятва никогда не работала… Даже забавно. Или она не действует на чужие тела?

Он задал этот вопрос вслух, а я хватала губами воздух и терзалась той же мыслью. Что значит – мертв? Мертво чужое тело? Или разум Роберта вместе с ним?

– Шарлотта, сделай же что-нибудь, – крикнула мне Клара, когда Себастьян двинулся на нас.

И в моей в душе вскипела такая злость и такая жажда воздаяния… Пожалуй, настолько сильные, что даже я ужаснулась этим чувствам. Но все же всеми фибрами пожелала Себастьяну смерти!