Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Никакого, — пролепетала юная красавица. — Я просто хотела увидеть этого великого человека.
Фрелих нахмурился, но тут раздался бас генерала:
— Впустить!
Таки прижился на вилле «маленький ангел». Получилось очень удачное дополнение к «домашнему святому», Вильфриду Карловичу Штрик-Штрикфельдту, — полный, так сказать комплект.
Очень скоро «маленький ангел» объявила себя невестой адъютанта Власова капитана Ростислава Антонова.
«Насколько это соответствовало истине, — пишет Сергей Фрелих, — осталось тайной. Во всяком случае, настоящего венчания не было, но у нее были интимные отношения с Антоновым».
И тут же добавляет:
«Весьма возможно, что она побывала и в других постелях, так как, несмотря на внешность невинного ангела, она проявляла большую любовную активность. Сразу же она стала завоевывать домашние права, уходила и приходила по своему усмотрению, как будто она была одним из домочадцев. Она то разыгрывала роль жены, иногда невесты, но чаще всего была просто подругой генерала. Эти роли менялись весьма часто».
И хотя Сергей Фрелих, как он пишет, и был единственным человеком на вилле, который не попал под власть Оленькиных чар, но и он не сразу разглядел в Оленьке агента НКВД.
Помог случай.
«Как-то раз настроение в штабе было подавленное. Надежды на признание власовского движения были слабы. Разрешение на формирование армии, казалось, откладывается на неопределенное время».
Как это часто бывало в вилле на Кибиц Вег, в этот день была попойка, в которой Фрелих не мог не участвовать, началась с раннего утра и продолжалась до позднего вечера. Фрелих устал и сказал Ростиславу Антонову, что останется ночевать на вилле, в комнате дежурного по канцелярии.
Там стояли рядом две кровати. Фрелих разделся, лег на одну из них и готов уже был заснуть, как вдруг дверь открылась, зажегся свет, и вошел Антонов со своей невестой.
— Уже очень поздно, — сказал Антонов. — Оленька не может ехать домой и останется здесь. Ведь вот еще одна кровать тут свободна, она может лечь на нее.
Сказав это, Антонов исчез, а Оленька разделась, подошла к свободной кровати и легла под одеяло.
«Несмотря на то, что мой разум был под влиянием алкоголя, я сразу понял, какое создалось щекотливое положение, — пишет добропорядочный семьянин Сергей Фрелих. — Я предполагал, что этот „ангел“ должен был меня обворожить. Советчики считали меня оком немецкого руководства в окружении Власова, и им было известно, что на меня возложена ответственность за все происходящее на Кибиц Вег».
Сообразив это, он встал, оделся и сказал Оленьке:
— Здесь в двери есть ключ. Когда я выйду, будьте добры, заприте дверь.
Потом пошел наверх в кабинет генерала и одетым лег на диван.
«Рано утром меня там обнаружил Антонов, который не смог скрыть своего удивления. А Оленька после этого меня безгранично возненавидела».
Разумеется, мы рассказываем эти истории не столько для того, чтобы продемонстрировать «коварство» агентов НКВД, изобличенных Сергеем Фрелихом, сколько для того, чтобы воссоздать атмосферу, в которой коротал лето 1943 года генерал Власов, которого пытаются сейчас зачислить то в герои антитоталитарного фронта, то в агенты Сталина.
А Оленька?..
Оленька раскрылась во всем своем энкавэдэшно-девичьем коварстве уже после войны, когда Берлин был занят войсками союзников.
Она обвинила тогда Фрелиха сразу в трех грехах. В том, что он — человек гестапо. В том, что он украл у генерала Власова золотые часы. И в том, что он — просто прохвост.
Таки подтвердились самые худшие подозрения Сергея Фрелиха, что соблазнявшая его Оленька никакой не ангел, а обыкновенный агент НКВД.
Тут надо сказать, что окружавшие Власова прибалтийские немцы никому не верили. Ни Оленькам, осаждавшим виллу на Кибиц Вег, ни гестаповцам, ни самому Власову.
«Находясь в командировке при штабе Власова, — пишет Сергей Фрелих, — я развил особую тактику, стараясь, как правило, внешне казаться мало самостоятельным в своих действиях. Такая игра в маскировку мне удавалась особенно хорошо. У моих русских сотрудников я уже пользовался любовью, так как говорил с ними на их языке.
Я старался каждого из них убедить в том, что являюсь только маленькой шестеренкой в большом механизме и что все ежедневно возникающие проблемы я предпочитаю направлять куда-то на решение. На самом же деле такие решения я почти всегда принимал самостоятельно и только в редких случаях передавал их дальше, однако, с уже принятым мною решением…
Помимо этого, я старался ввести гестапо в заблуждение везде, где это было возможно. В своих торговых разговорах, касающихся моей фирмы, я по возможности называл как можно больше имен. Таким образом, я считал, что у этих чрезмерно бдительных органов слежки возникнет подозрение, что названные мною лица или симпатизируют Власову, или организуют заговор против гитлеровского режима».
Неизвестно, чем бы закончилась для Андрея Андреевича и его опекунов «анафема», объявленная вождями Третьего рейха, но положение Власова неожиданно укрепили блистательные победы Красной армии, одержанные ею летом 1943 года.
И тут снова трудно удержаться, чтобы не отметить странную «совпадаемость», сопровождавшую Власова всю его жизнь. В нем как бы сходятся абсолютно противоположные тенденции и действия и, разрывая его, не разрывают, а наполняют новым смыслом и новой жизненной силой.
Вот и сейчас Сталин, начиная мощную пропагандистскую акцию против Власова, не уничтожает его, а за счет колоссальных побед, одержанных летом 1943 года, как бы укрупняет Власова для немцев, наполняет реальной значимостью его уже навсегда определенную Гитлером для пропагандистского употребления фигуру.
Но и сам Власов не терял времени даром.
Лишенный Гитлером возможности организовать армию и победить Сталина, Андрей Андреевич вспомнил, что когда-то учился на агрономическом факультете, и с упоением занялся сельским хозяйством.
Не на практике, разумеется, а теоретически.
В июле, когда Власову были организованы каникулы, немецкие друзья устроили поездку в Вену и Баварию, где он встречался с гауляйтером и рейхсштатгалтером Вены Балдуром фон Ширахом.
Но еще до этого Андрей Андреевич четыре дня гостил в поместье «Хедвиг Хоф» писателя Эдвина Эриха Двингера в Аллгей. Здесь прошел импровизированный семинар-симпозиум, посвященный сельскому хозяйству в освобожденной от коммунистов России.
Кроме хозяина поместья, который и устраивал вояж Власова, и самого генерала Власова, в семинаре приняли участие капитан Штрик-Штрикфельдт и государственный советник по делам хозяйства Зиболд.
Как утверждает Сергей Фрелих, Власов сделал убедительный доклад. Он сказал, что считает аграрную реформу самой важной проблемой России.