Глен Мэтлок:

Мы почти туда не попали. Queen отказались в последнюю минуту, и нам выделили эфирное время. К нашей репетиционной базе подкатил лимузин, и мы не хотели в него садиться. Малкольм сказал: «Вы не получите своих суточных, если не сядете». Мы просто уперлись, и нам не нравилось, когда нам говорят, что делать. Мы репетировали материал для предстоящего тура Anarchy и хотели продолжать в том же духе.

После шоу Билла Гранди все словно с ума посходили, но это произошло оттого, что так на нас отреагировал сам Билл Гранди. Я слышал, что он вообще не хотел нас на своем шоу, но ему сказали: «Если ты этого не сделаешь, то ты уволен». Он посчитал себя умнее других и решил выместить злобу на нас.

Стив (Джонс), он же некультурный парень! (Смеется.) И вот он на телевидении в прайм-тайм… У меня были свои моменты, но Стив — главный виновник. Сейчас Стиву неудобно из-за этого. Он думает, что именно из-за этого развалилась группа. После этого выступления на ТВ это была уже не группа, а медиа-маркетинговый эксперимент. Возможно, для всех вас, панков, это хорошая история, но нам хотелось играть музыку, а эта история вбила клин прямо в середину группы. Я думал, что это забавно, но после этого наступил конец. Нас преследовали люди с Флит-стрит по всей Англии.[156]

Стив Северин:

Билл Гранди был самый пьяный из всех. Не помню, чтобы кто-то из нас был таким бухим — было забавно, вроде прикола, и не казалось таким уж большим делом. После шоу мы пошли в Hope and Anchor, не особо даже думая обо всем этом. Больше всего у меня отложилось в памяти то, что впоследствии Малкольм очень запаниковал, сказав, что Pistols облажались, выставив все в дурацком свете, с чем я не согласился. Я сказал, что было весело, мы хорошо посмеялись. На следующее утро я проснулся и охренел, увидев газеты.

Кэптен Сенсибл:

После шоу Гранди Малкольм, видимо, был жутко зол. Роттен рассказывал, что тот даже плакал. Он им сказал: «Это конец группы. Спасибо за то, что все уничтожили. Никто к нам не прикоснется даже багром. Вы просто все обосрали, спасибо огромное». На следующий день все газеты как с цепи сорвались, и он понял, что является менеджером популярнейшей группы в Британии.

Марко Пиррони:

Меня не пригласили. Я не был в тусовке Бромли. Я был с ними знаком, но это все. Мы были очень упертыми снобами. А они росли вместе. Я пропустил шоу Гранди, когда оно шло по ТВ. Я как раз шел к дому Сью Кэтвоман в Илинге, когда оно началось.[157] Был вечер среды, и я не знал, что их должны были показывать по телевизору. Когда я пришел к ней, она сказала, что показывали по телеку и было много мата. Сид тоже сидел у нее дома. По-моему, он сказал что-то вроде: «Завтра это будет везде». Он видел шоу и понял, какой эффект это может вызвать в то время, как я даже и не догадывался. Они не выглядят такими уж пьяными в той программе — когда смотришь это в наше время, все кажется очень естественным. Но тогда, на следующий день, все словно с ума посходили.

Кэптен Сенсибл:

Я очень хорошо умею ругаться матом. Я мог в одиночку сделать шоу Билла Гранди! (Смеется.) Я сам из Кройдона. Я и Рэт, мы часто забавлялись, особенно когда мы ездили в Штаты — говорили, как говорят в Кройдоне. Когда говорят кройдонцы, они могут по нескольку минут говорить, ничего толком так и не сказав: «Эта ебаная пизда… нет, слушай, ты, распиздяй…» Американцы просто выпадают в осадок. «О чем это вы говорите?» Я бы мог такое исполнить для Гранди, если бы он попросил.

Марко Пиррони:

Внезапно панк стал мейнстримом. Меня это немного напрягало, я спрашивал себя: «Что будет? Как я должен относиться ко всему этому?» Еще я был доволен тем, что теперь каждый знает, о чем я все время говорил. Вся тема была полностью андеграундной, игнорируемой всеми. Было немало написано в музыкальной прессе, все начинало получаться, но, в отличие от сегодняшних дней, мейнстримовые издания тогда не обращали внимания на андеграунд. Просто игнорировали и все. В качестве примера, насколько все было андеграундным, я вспоминаю, как пришел в магазин Ллойда Джонса. Он сказал: «Представляешь, приходила тетка из Vogue, и она пишет статью о нас. Она и в Sex заходила, и понятия не имеет о том, кто мы такие. Она была уверена, что уличная мода, это что-то в духе Bay City Rollers. У нее чуть крыша не съехала, когда она обнаружила всю эту странную андеграундную тему». Нас игнорировали. Никому мы не были интересны, и вдруг, внезапно, бах! Все как с ума посходили.

Хауэрд Девото:

К концу 1976 года панк начал утверждать собственный стиль, когда всем не терпелось стать панками после шоу Гранди. Это шоу дало толчок всему движению. После него бум, и это во всех таблоидах, и какой-то водитель грузовика пинает телевизор.[158]

Тони Ди:

Я рассказывал о панке друзьям в Камбернолде, и большинство просто не понимали, о чем я говорил. А потом, внезапно, после Билла Гранди, панк на первых страницах. Панк был везде, однако, никто не стал больше понимать, в чем именно его смысл.

Кевин Хантер:

Мы с друзьями видели шоу Билла Гранди с Pistols. Двум из нас шоу очень понравилось. Все остальные говорили, что это полная ерунда. Друзья легко ссорились из-за этого.

Дон Леттс:

Теперь у панк-рока появилась репутация. Именно благодаря шоу Билла Гранди, что, по-моему, лишь нанесло вред всей идее. Создался такой таблоидный образ панк-рокера, который не имел к панку никакого отношения. Панк прорвался бы и без участия Билла Гранди. Просто так он добрался до первой базы гораздо быстрее. Я там на нулевом уровне, и мне видно происходящее.

Рэт Скэбис:

Шоу Билла Гранди создало для Pistols массу проблем. Во-первых, Pistols не понимали, что они наделали, и все тут же принялись их обсирать. Малкольм очень напрягся из-за всего этого. Он понятия не имел, что за этим последует. Вся идея могла накрыться медным тазом. Им вообще повезло, что их туда пригласили. На то шоу должны были прийти Queen, и что-то там не получилось. А еще говорят, что в шоу-бизнесе важна удача! Потом весь тур «Anarchy», в котором участвовали и мы, прошел очень дерьмово. Внезапно Pistols оказались на каждой обложке, что, в общем-то, справедливо, но это означало, что панк стал грязным словом.