– Этого объяснить тебе не смогу. Знаю лишь, что это связано с вхождением в такое состояние. В Гиоле меня обучали входить в него с помощью различных магических ритуалов. И хоть сам я не чародей, но думаю, что, входя в состояние Кровавой ярости, я прибегаю к магии.

– Тебя учили этому эльфы?

– Да.

– Я не мог не заметить, что ты впал в эту Кровавую ярость, как только увидел стрелы темных эльфов. Почему именно они? У тебя словно бы рефлекс выработан на них.

– Что ж… чтобы это объяснить, мне придется рассказать эту историю с самого начала. Магия эльфов тесно связана с природой и является едва ли не самым древним видом магии в Гелиноре. Несмотря на то что эльфы существуют в гармонии с природой и всеми живыми существами, ее населяющими, между ними самими гармония сохраняется далеко не всегда. Пожалуй, это проблема любой расы или народа. Такая проблема возникла и под сенью лесов Гиоля. Среди эльфов, наиболее приближенных к королевской семье, появились… иноверцы. Эльфы, отвергающие традиции и нравственные устои своего народа, которые сформировались много веков назад и которых народ эльфов придерживается и по сей день. В первую очередь иноверцы были не согласны с мирным существованием эльфов. Иноверцы не желали забывать того, что около века назад империя Гелинор завоевала практически весь материк, откинув эльфов за пределы Западной Стены. Иноверцы жаждали возмездия. Но магия природы, которой владели эльфы, совершенно не подходила для войны с людьми, которые жили на равнине, в каменных замках, ведь магия эльфов практически бесполезна за пределами их родных лесов.

И тогда появился он. Баельнорн, или Темный Пророк. Так его стали называть впоследствии. Это был сильный чародей, один из сильнейших своего поколения. К тому же он был двоюродным братом короля. Он показал эльфам, что даже из чистой и светлой магии природы можно сделать смертоносное оружие. Он изобрел так называемую природную некромантию. Магию смерти, завязанную на живую силу природы. В нашем мире можно убить или уничтожить все что угодно. Этим он и занимался. Осушал ручьи, уничтожал деревья и растения. Он даже истребил единорогов, всех до единого. И за счет эманаций смерти, страданий и боли он смог создать свое собственное воинство – энтов. Сложно представить этих существ тому, кому посчастливилось никогда их не видеть. Представь себе уродливое черное дерево с зубастой пастью и сияющими глазами цвета крови, расхаживающее по земле, словно человек. Мой лук сделан из тела такого существа, – Теор положил черный лук себе на колени, провел ладонью по его плечу, – как и древки их стрел.

Теор помолчал. Затем продолжил:

– Когда король узнал, что сотворил Баельнорн, то приговорил своего двоюродного брата к смерти. Высший по суровости приговор, который прозвучал впервые за всю историю эльфийской цивилизации. Баельнорн расценил это как предательство. Тогда он убил короля и направил свое войско на вчерашних собратьев, перед этим предложив присоединиться к нему всем эльфам, кто желали отомстить людям за их коварство и жестокость. И к нему действительно присоединилось немало эльфов, еще больше он поработил с помощью магии. Когда они стали проливать кровь своих братьев и сестер, а также пользоваться магией смерти, то изменились. Они перестали быть детьми природы. Они стали темными эльфами. Даже их кожа стала серой, словно желая показать всему миру, что они сделали.

Эльфийский престол заняла старшая дочь убитого короля. Некогда мирному народу пришлось взяться за оружие, и вовсе не для того, чтобы защищать свой дом от чужаков. Эльфийскому оружию пришлось проливать эльфийскую же кровь. Разразилась война, продлившаяся почти год. Я участвовал в этой войне, хоть и застал самое ее завершение. Для победы эльфам пришлось пойти на многое из того, что они еще совсем недавно считали немыслимым. Например, принять в свои ряды имперского наемника. Впрочем, я сражался не ради награды и даже не заключал с ними контракта. Я сражался потому, что собственными глазами увидел Гиоль изнутри: ту часть леса, что еще оставалась не тронутой темными эльфами, и ту, которую иноверцы осквернили. Я видел, что они сделали и что продолжали делать.

В конечном счете эльфы создали большой карательный отряд воинов Кровавой ярости. В их числе был и я. Мы убивали темных эльфов бессчетно, и в конце концов я собственными руками убил Баельнорна. Это положило конец войне, но не вражде. Темных эльфов больше не интересовала месть людям. Всю свою ненависть они направили на тех сородичей, кто не поддержал их взглядов и тем самым помешал им исполнить задуманное. Перед смертью Баельнорн открыл десяток порталов по всему Гиолю. Оставшиеся в живых темные эльфы скрылись через них в неизвестном направлении. Позже мы узнали, что они обосновались на Забытом архипелаге. Война была окончена, а карательный отряд распущен. Покидая Гиоль, я поклялся покарать любого темного эльфа, встреченного на пути.

Некоторое время наемники молчали. Теор, судя по всему, закончил свой рассказ. Гард обдумывал услышанное.

– Почему эльфы не закончили начатое? – наконец спросил гном.

– Спрашиваешь, почему они не отправились на Забытый архипелаг и не убили всех оставшихся темных эльфов? Потому что это окончательно изменило бы эльфийский народ. Это была бы месть. Своего рода геноцид. Даже несмотря на все, что темные эльфы сделали. Лесной народ сохранил свой дом, дело было сделано.

– А твоя слабость и фонтан крови из носа – это последствия Кровавой ярости?

– Наверное. Не знаю. Я впервые использовал ее с тех пор, как покинул Гиоль. Во время войны единственным последствием вхождения в магический транс была головная боль.

– Как думаешь, откуда на мосту взялись темные эльфы? Они выслеживали именно тебя или это еще одна попытка нехороших парней помешать нам исполнить контракт?

– Думаю, что второй вариант.

– Что ж, тогда предлагаю сворачивать лагерь и продолжать путь. Пока нас еще кто-нибудь не попытался убить.

Солнечный диск нехотя отлепился от линии горизонта, возле которого провел немало времени. Казалось, перспектива покинуть насиженное место его совершенно не радовала. Однако природа брала свое, и солнце поднималось все выше. Но даже когда поднялось достаточно высоко, хотя еще и не зависло в зените, оно все еще не доставало до верха городских стен. Самых высоких стен на материке, окружающих город Канорин, столицу империи Гелинор.

Когда солнце наконец показалось над острыми зубцами, обрамляющими стены, в главные ворота города, такие крошечные по сравнению с высотой стен, вошел одинокий человек. Одинок он был в том смысле, что прибыл в город один. Но стоило ему заявиться в столицу, как многие люди вокруг стали проявлять к его персоне повышенное внимание.

Хозяин конюшни, где он оставил свою лошадь, не взял с него плату. Городские стражники, которые попадались на пути, отдавали ему честь, а один из охранявших главные ворота даже предложил сопроводить человека до императорского дворца. Тот отказался, сославшись на то, что перед встречей с императором хочет прежде пройтись по торговым рядам. Услышав это, стражник понимающе улыбнулся и пожелал удачного дня, после чего на своем обществе не настаивал.