Руфус прекрасно знал, что находится за этой дверью. Зал императорского совета. Его удивило, что его встреча с повелителем империи будет проходить именно здесь, а не в его тронном зале или личных покоях. Это могло значить только одно: Руфусу предстоял разговор не только с императором, но и с его советниками.

Это обстоятельство несколько насторожило генерала: ничего хорошего оно не предвещало. Будучи первым генералом, Руфус часто встречался как с самим императором, так и с его советниками. В последний же раз, когда на встрече присутствовали все три стороны, закончилось все тем, что Руфуса отправили штурмовать герцогство Шадорн. В итоге он потерял две сотни солдат, но так и не смог даже пересечь границу владений герцога Шадорнийского.

Посыльный поклонился, объявил, что генерала уже ждут, и удалился. Руфус отворил дверь и вошел в зал.

Его действительно уже ждали. В зале присутствовали все пятеро советников. Императора там не оказалось.

– А, вот и вы! – воскликнул один из советников, низкий полный мужчина с торчащими в разные стороны жесткими волосами цвета соломы, которые он постоянно остригал до длины не более фаланги пальца. – Приветствую вас, первый генерал, – добавил он, встав со стула и протянув руку.

Руфус не стал игнорировать этот жест и пожал широкую пухлую ладонь советника. Его звали Игенц, и он отвечал за экономику, финансы, налогообложение и продовольственное обеспечение.

Кроме него за круглым столом сидели еще четыре советника. Каждый отвечал за ведение дел в империи по своим отраслям. Как и ожидал Руфус, никто из них не удостоил генерала приветствием, как это сделал Игенц. Генерал ответил им тем же. Он не ладил с членами совета и контактировал с ними лишь в случае необходимости. Советник Игенц был приятным исключением.

Эти пятеро мужчин были призваны помогать императору в делах советом и делом. По сути же эти люди управляли империей. Разумеется, в открытую никто об этом не говорил. Принято было считать, что полная и безграничная власть сосредоточена в руках императора и любые изменения в государстве – его инициатива. Советники оставались в тени, по факту же управляя империей. Их власть была призрачной, тайной, но они умело пользовались теми привилегиями, которыми обладали, и сполна реализовывали свои возможности.

Руфус отдавал себе отчет в том, что, не будь совета, империя давно бы утонула в крови. Ее бы раздирали гражданские войны или набеги захватчиков. А все потому, что нынешний император понятия не имел, как управлять государством. Словом, как бы генерал ни относился к каждому из советников по отдельности и к самому совету в целом, он всегда признавал их полезность и необходимость. А их способностью подстраиваться к любым прихотям императора Руфус вообще восхищался.

– Где император? – спросил Руфус, ни к кому из советников конкретно не обращаясь.

– Скоро будет, – ответил Риндрод, один из советников. – Вы получили нашу весть или вас вызвал правитель?

– Я прибыл доложить императору о своей миссии по устранению отряда гномов…

– Ах это, – перебил генерала советник Игенц. – И как же все прошло?

– Я потерял весь отряд, и гномы продолжили движение по нашим землям.

– Как такое могло случиться? – без особой заинтересованности в голосе спросил Риндрод.

– У гномов были драконьи посохи, – ответил генерал.

– Занятные штуки эти их посохи. Довелось мне видеть такие в действии, – сказал советник Гейн. Руфус всегда считал его самой колоритной личностью из всей компании советников. Дело было не в его внешности, она у него как раз была довольно заурядной, и даже не в характере. Дело было в монокле, который он, казалось, никогда не отнимал от своего левого глаза, зачастую поддерживая его двумя пальцами. Советник будто вглядывался в окружающий его мир своим непомерно большим глазом, который выглядел так из-за стеклышка монокля.

– Жалко, конечно, ваш отряд, – покачал головой Игенц. – Но это уже дело прошлое.

– Что вы имеете в виду, советник? – удивился Руфус.

– Советник Игенц имел в виду, что мы сами доложим о результатах вашего задания, но позже, – взял слово до того молчавший советник Марк. – И не беспокойтесь, генерал, мы представим вас в самом лучшем свете.

– Вы считаете, что его величество забудет о своем поручении? – спросил генерал.

– Уже забыл, – махнул рукой советник Риндрод.

– Дело в том, – продолжил советник Марк, – что император хочет поручить вам одно очень важное дело, и последнее, что ему при этом нужно, так это услышать о проваленном задании. Понимаете?

Руфус молча кивнул. Внутренний голос же тем временем кричал: «Второй Шадорн! Они вновь пошлют тебя на верную смерть!»

– И что касается его величества, – взял слово обладатель монокля, – теперь он желает, чтобы его называли «ваше святейшество».

Руфус фыркнул. Советники переглянулись. Генерал отругал себя за несдержанность. И тут же раскрыл рот, не в силах промолчать.

– Не думаю, что глава церкви потерпит такое, – сказал он.

– Он и не потерпел, – вздохнул Игенц. – Теперь у церкви новый глава.

– Что император сделал с архиепископом? – спросил Руфус, хотя и так уже знал ответ.

– Вчера утром архиепископ Фардариус был казнен по приказу императора посредством обезглавливания. Причина – оскорбление чести его святейшества господина императора. Должность казненного занял многоуважаемый Иеромит.

– Он же совсем молод! – воскликнул первый генерал.

– Зато он благоразумен! – возразил советник с моноклем. – Он похвалил императора за проницательность, заявив, что только император может носить титул «его святейшество» по праву.

– Он просто раболепствовал перед тем, кто стоит выше его в иерархии власти…

– Так и нужно делать, дорогой генерал. Чтобы выжить.

– А как же собственная честь?

– По-вашему, Фардариус отстоял свою честь, лишившись головы? – усмехнулся советник Марк. – Нет, он встретил смерть, стоя на коленях и проклиная своего правителя. Для жителей империи он был казнен за дело, ведь все слышали черные слова, слетающие с его уст. Иеромит же хоть и сподхалимничал перед императором, зато остался жив и сможет заниматься делами церкви, помогать людям. Так скажите мне, генерал, кто из них поступил с честью? Разве забота о других и выполнение своего долга не являются поступками чести? Фардариус погиб не из-за того, что защищал других, нет. Он погиб, потому что не согласился с мнением того, кто властен над судьбами других. И тем самым оставил своих прихожан на произвол судьбы. Как по мне, так это поступок эгоистичный и в нем нет ни толики чести.

Руфус молчал. Он просто не знал, чем возразить на услышанное. Советник Марк озвучил его собственные мысли. Разве сам он не потакает причудам императора? Разве сам порой не отправляет солдат на верную смерть только потому, что того пожелал император? Да, потакает. Да, отправляет. Просто знает свое место и помнит, что этим местом обязан императору, несмотря на его избалованный и деспотичный характер.