Но как раз это и пугало Ло Сюэчжаня, ведь, скорее всего, это значит, что в каньоне завелся монстр, что сильнее всех его прошлых обитателей вместе взятых.

Ло Сюэчжань боялся здешней тишины, но ещё больше боялся её нарушить. Ведь это может привлечь к нему тварь, устроившую в каньоне свое гнездо.

Он простоял, замерев, несколько часов, однако вокруг по-прежнему царила звенящая тишина. Эта тишина давила на него сильнее недовольных его успехами учителей… а эти старики были на стадии Зарождения Души.

Наконец, уверившись, что не привлек ничьего внимания, Ло Сюэчжань медленно вздохнул. Звук собственного дыхания показался ему чудовищным грохотом, однако мальчишка понимал, что это лишь самообман.

Сосредоточившись на собственном дыхании, Ло Сюэчжань начал успокаиваться. Вот только стоило ему взять себя в руки, как все его по кирпичикам выстраиваемое спокойствие рухнуло, когда помимо своего дыхания он услышал чей-то тихий вдох.

— Кто здесь?! — выкрикнул он, и его голос устремился вверх, эхом отражаясь от стен каньона..

Но ответом ему был лишь еще один тихий вздох. Очень раздраженный вздох.

Ло Сюэчжань готов был в любой момент использовать все свои техники и сокровища, чтобы защититься… Однако за вздохом ничего не последовало.

И тут, неожиданно для самого себя, культиватор понял, что звук дыхания принадлежал человеку. Причем, вероятнее всего, этим человеком была женщина. Ло Сюэчжань не смог бы объяснить, как он это понял, но в сделанном выводе не сомневался.

Обхватив рукой кулак другой, культиватор чуть поклонился:

— Почтенная, прошу прощения за то, что потревожил Ваше уединение. Я ученик клана Ло, — он был спокоен, что неудивительно, ведь в карьере не оказалось страшного чудовища, вместо него был лишь сильный культиватор, решивший уединиться в глубине каньона, — Мне бы не хотелось и дальше мешать Вам, но этот каньон принадлежит кланам Ло и Тянь и если почтенная не принадлежит никому из них, я вынужден от лица старейшин клана Ло попросить Вас…

Договорить он не успел.

В карьере резко стало шумно: откуда-то сверху послышался свист рассекаемого воздуха — видимо, кто-то стремительно приближался ко дну карьера. Этот кто-то прошел сквозь нитяную ловушку, словно ее и не существовало, и, стоило его ногам коснуться каменного дна карьера, все вокруг затрещало и заволновалось.

Неприметная каменная куча, неотличимая от прочих, резко взорвалась. Камни полетели в разные стороны, раскалываясь, ударяясь друг о друга, некоторые и вовсе обращались в каменную пыль.

Когда пыль осела, Ло Сюэчжань, влив в глаза побольше Ци, наконец, сумел увидеть картину, развернувшуюся перед ним.

В эпицентре недавнего взрыва стояла прекрасная черноволосая девушка в белом платье. Он не мог разглядеть видеть её лица, ведь девушка стояла к нему спиной, но даже так был уверен, что во всем клане Ло не найдётся девушки красивее этой. Что касается особых деталей, взгляд культиватора зацепился за хрустальную бабочку в волосах девушки. Бабочка словно светилась изнутри, отчего была особенно хорошо видна в этой темноте.

На некотором расстоянии от девушки стоял юноша на вид одного возраста с Ло Сюэчжанем. Он был одет в черное, отчего полностью сливался с тьмой пещеры. Его волосы, собранные в высокий хвост, тоже были черными. Выделялся лишь цвет кожи, очень светлый, почти белый. Такой оттенок был характерен для людей, рождённых в союзе бога и демона, или же больных какой-то серьёзной хворью.

Этот юноша тоже был очень красив. Разумеется, Ло Сюэчжань даже с усиленным Ци зрением никак не мог точно разглядеть его лицо, однако о красоте стоящего перед ним можно было судить и по его манере держаться. Стройный, высокий, твёрдо стоящий на ногах, смотря прямо перед собой. Он явно привык к всеобщему восхищению и уважению. И явно не привык прятать лицо от оценивающих взглядов. Но больше всего о нем говорили глаза. Радужка и зрачок чуть ли не сливались друг с другом, образуя завораживающую черную бездну, поглотившую мириады звезд.

— «Словно Дьявольская Бездна…» — звенела в сознании Ло Сюэчжаня тихая, но такая навязчивая мысль.

Какое-то время двое смотрели друг на друга, совершенно не обращая внимания на невольного свидетеля их встречи. В конце концов, девушка, чуть повернув голову, чтобы смотреть мимо своего безмолвного собеседника, вздохнула:

— Здесь шумно.

И, сделав шаг, исчезла из поля зрения Ло Сюэчжаня. Даже его духовное сознание не смогло найти её. С её уходом нитяная ловушка исчезла, словно ее никогда не было, и сверху послушались крики ликования и злобы. Звери были свободны и жаждали отомстить.

А юноша все так же стоял, глядя в пустоту, где только что была девушка, даже не думая двигаться с места. Его культивация, по меркам всех этих зверей, не стоила внимания, всего лишь среднее Зарождение Души. Для местного зверья он был закуской на один зуб.

И это, казалось, понимали все, кроме этого самого юноши.

— Тебе жить надоело?! — донесся со всех сторон сердитый женский голос, а через пару мгновений появилась и его обладательница.

Это была та же самая девушка, что только что ушла.

Шагнув прямо к юноше, что, не отрываясь, смотрел на неё, она, недолго думая, махнула рукой — и того аккуратно оплели прозрачные тонкие нити. Секунду подумав, девушка еще раз махнула рукой — и нити оплели уже Ло Сюэчжаня. Правда, далеко не так бережно, как юношу в черном.

Ранее Ло Сюэчжань боялся и слово сказать, чтобы не привлечь к себе внимание этих двоих, способных убить его одним лишь взмахом рукава, однако он совсем не ожидал, что девушка, вместо того, чтобы убить свидетеля её здесь нахождения, решит спасти его из лап приближающихся тварей.

На какое-то мгновение Ло Сюэчжань вспомнил о своем старом друге, что попался в нитяную ловушку девушки четыре года назад, но, чуть помедлив, мысленно махнул на него рукой: уж лучше Ло Синьчжоу ненадолго отвлечет на себя всю звериную братию, чтобы он, Ло Сюэчжань, успел сбежать.

— «Кроме того, — продолжал он убеждать себя, — Синьчжоу так долго мозолил глаза этим зверям, что его, скорее всего, растерзали в тот же миг, как твари получили свободу».

Словно услышав эту его мысль, юноша в черном, резко придя в себя, бросил на него мрачный взгляд, и повернулся к девушке:

— Тинг, этот человек не достоин твоей доброты.

Его голос был тихим и звучал, словно с затаённой надеждой на то, что она его послушает, но девушка продолжала лететь, словно ничего не услышав. Лишь когда они покинули территорию карьера, раздался ее тихий, излишне холодный, голос:

— Не тебе говорить подобное.

***

Тинг ушла, не оставив ни единой подсказки о