Леший заскрипел, затрещал корой, но промолчал. Водя тоже понял все, и тоже молчал, говорить не желая. А вот мне сказать пришлось.

— Господин Аедан, вчера, когда мы с вами за клюку сражались успешненько… ну после вашего прихода успешно, если уж начистоту, я как хозяйка лесная силу клюки Гиблого яра получила. Всю силу. И светлую, что жизнью зовется, и темную, над коей смерть власть имеет. Не подумала я. О том, что наполовину прошлая ведунья лесная стала нежитью, не вспомнила. И клюку эту в свой лес принесла, своему лешему отдала — сглупила я страшно. От того, когда Водя с русалками да болотниками воду с ручьев серебряных поднимать начал, удар не на Гиблый яр пришелся, а на нас, его хранителей, на меня да на лешего.

И вот стою я дура дурою, стыдно мне так, и горько, и страшно от того, что случиться то могло, и…

— Так, главное спрошу, — молвил аспид, — а скажи мне, хозяйка лесная, знай ты все это по ночи, как поступила бы?

Что сказать тут. Плечами пожала, да и ответила:

— Так же. Другого пути не было, Велимира начала Ярину призывать. Ведьма эта, не знаю как, но именно она, Велимира, убила прежнюю ведунью Гиблого яра, от того в ней сила ведуньи и была, от того не могла зову противится чаща Заповедная. Так что не было у меня выбора, тут все верно было. В другом глупость заключается — я Водю не остановила. Я не подумала. Я…

— Спать идешь! — вдруг прошипел аспид.

Да так прошипел, что я отшатнулась, чуть в воду не свалилась — хорошо водяной придержал.

Оторопела я, напрягся Водя, нахмурился леший.

А аспид по-хозяйски приказал:

— Леший, со мной идешь, совет созывать будем, да тебя проверить надобно, мало ли… вдруг все еще нежитью частично шляешься. Водяной, изыди — а то дохлой рыбой уже на милю несет.

— Я не дохлая рыба! — вскипел Водя.

— Нет, ты не дохлая рыба, ты же у нас не рыба, ты пиявка. Изыди, чтобы до захода солнца тебя не видел, — прошипел аспид.

А потом снова мне, и так словно взбесился начисто:

— Я. Сказал. Спать!

Стою, на аспида смотрю шокировано, и вот с чего он шипит кто бы мне сказал? Я перед Водей виновата, в том вину свою признаю, перед лешим тоже виновата — тоже признаю, но…

— А тебе-то я что сделала? — спросила непонимающе.

И тут вспыхнул аспид кругом алхимическим. Вот только что сам стоял, а теперь под ногами у него круг алым светящийся, да символы красным светом сияющие, да…

И вдруг обхватила меня поперек рука могучая, и в единый миг уволокла прямо в реку. И почти сразу на берегу громыхнуло что-то, и рык раздался, да только — Водя если что и умеет делать вообще лучше всех, так это плавать. Уплыли мы в общем. Очень быстро уплыли. Очень-очень-очень быстро. 

Буквы внезапно становятся все больше, больше, больше… и как-то исчезают.

— Весь, — лениво позвал водяной, — Веська, ты опять носом в книге заснула.

И я проснулась. Села, проморгалась, в текст вглядываясь и попыталась вникнуть в дальнейшее повествование.

«Лесовозобновление распределяется равномерно на биологическую, магическую и климатообразующую составляющую. Биологическая основа построена на законах экологии, почвоведения, геоботаники, физиологии растений, метеорологии, зоологии, фитопатологии».

И я поняла, что снова в сон проваливаюсь. Просто нереально все это читать и оставаться в адекватном состоянии, особливо если ночь выдалась вообще бессонная.

— Весь, а что ты ищешь? Конкретно? — Водя потянулся телом могучим, шею размял.

Лежал он частично в ручье, ему на суше сейчас нелегко было, я сидела рядом, устроившись подле дерева, гора книг высилась на телеге в деревеньке позаимствованной.

— «Лесовозобновление распределяется равномерно на биологическую, магическую и климатообразующую составляющую», — монотонно зачитала я.

И тяжело вздохнув, посмотрела на Водю и объяснить попыталась:

— В Гиблом яру все не так. Видишь ли в любом Заповедном лесу окромя биологической, экологической, климатообразующей, ботанической, зоологической и фитопатологической составляющей еще и магическая составляющая имеется. Так поддерживается баланс, ведь в Заповедных лесах много нечисти, и без магии — не выживет такой лес, погибнет он, баланс то будет нарушен. И я чем больше думаю, тем больше подозреваю, что в Гиблом яру к магической составляющей, той, что нечисть поддерживает, еще и иная имеется, та, что нежить хранит.

Призадумался водяной, волосы на спину перекинул, глаза закрывающие, и вопросил:

— А стоит ли ее хранить, нежить-то?

— А я не ведаю, в том то и проблема главная, Воденька.

Перевернула еще несколько страничек, и поняла что тону в терминах, словах мудреных, да словоблудии излишнем. Конкретики бы, хоть капелюшечку.

— Как по мне — уничтожить бы разом, да и дело с концом, — уверенно водяной сказал.

Посмотрела на него внимательно, да и сказала:

— Тогда и я погибну. И лешинька мой. А опосля — лес тоже погибнет. Потому что, Водя, есть в Гиблом яру еще одна магическая составляющая, и как бы темна не была та магия, да только есть она — в земле, в воде, в деревах, и во мне теперь тоже есть. Но посмотри на меня — ума не лишаюсь, на живое не бросаюсь. И я так скажу — нежить в Гиблом яру тоже не безмозглая, одних только ведуний вспомни.

— Помню, — кивнул Водя, — но и шибко умными назвать-то их сложно.

— А кого из нас умными-то назвать можно? — вздохнула я.

Промолчал водяной, я же книгу отложила, да следующую взяла.

Трудно искать то, что не ведаешь, о чем не ведаешь, и даже не ведаешь, есть ли в книгах учебных то, что мне надобно. Словно песок сухой просеиваешь, в поисках воды. Просеиваешь, просеиваешь, а он сухой и горячий, и может даже и воды в нем не водилось никогда.

И тут вдруг взяли да и дали мне воду.

Я от неожиданности вздрогнула, на кубок серебряный поглядела, на руку черную матовую, что держала его, а опосля на аспида, что явился неведомо как обнаружив нас-то с водяным, и только после поняла — браслет. Браслет обручальный на нем да на мне, вот и нашел.

— Благодарствую, — ответила робко, осторожно серебра касаясь.

И не обожгло оно меня, болью не отдалось, словно и нет во мне теперь ничего от нежити, словно вовсе не осталось. И все же первый глоток осторожно я сделала, кубок в руках дрожал, но и от воды, что в серебре подана была, плохо не стало мне.

А аспид опустился рядом, тележку пододвинув плечом… а тележка-то немалая была, сел, локтями в колени упираясь, на меня посмотрел укоризненно, на водяного с явственным обещанием опосля чешую-то ему поистрепать, а затем у меня спросил: