Выпитая вода мне сразу сил придала, и ясность в голове появилась. Уже уверенней поднявшись на ноги, бросил взгляд по сторонам. А после вниз, осматривая себя. Ботинки, штаны, куртка – все мое. Похлопал себя по карманам машинально – документы на месте. Покачав головой, чтобы удостовериться, что уже получается фокус взгляда ловить, откинул полог палатки.

– Эй, земеля! – раздался вслед окрик, но я не обратил внимания, выходя на улицу. Сразу же интуитивно пригнулся, закрываясь рукой, – как раз в этот момент надо мной низко прошел вертолет, чей большой силуэт мелькнул тенью на фоне яркого солнца.

Вертушка, выполнив пологий разворот, начала заходить на посадку неподалеку, а я сделал еще несколько шагов, осматриваясь. Лагерь напоминал встревоженный муравейник – везде сновали солдаты, притом зеленые общевойсковые камуфляжи нашей армии мешались со светлой ооновской формой, один за другим пролетали над головой вертолеты, пронеслась мимо пара грузовиков, поднимая за собой шлейфы пыли.

Неподалеку слаженно работала группа бойцов, возводя длинный тамбур временного госпиталя, к которому примыкали палатки по типу той, из которой я только что вышел. Что это госпиталь, ясно было по тому, что на каждом шатре присутствовал большой красный крест.

Вдалеке виднелся ряд однотипных палаток кричащих цветов. Туда я и направился, с каждым шагом расхаживаясь все больше. Сумбур и тяжесть в голове понемногу проходили, хотя немного еще меня покручивало. Обернувшись чуть погодя, заметил, кстати, что в ту палатку, из которой я только что вышел, зашли несколько человек, и кое-кто их них был в одеждах медиков. Но возвращаться не стал, отправившись к жилой зоне, – чувствовал себя все же вполне нормально, и мне не терпелось узнать, что же произошло после того, как меня что-то вырубило, в голову прилетев.

Пройдя по укатанной земле ровного поля, присматриваясь к суете, обошел несколько больших грузовиков на высоких рубчатых колесах и наткнулся на длинную шеренгу трупов, возле которых расхаживали несколько человек в глухих оранжевых комбинезонах. Хорошо костюмы у них были приметные, яркие, и у меня получилось на них взглядом сосредоточиться, а не продолжать смотреть на изорванных Зоной людей. Хотя и так меня едва не вывернуло – как раз вместе с ветром дохнуло отвратным смрадом разлагающихся тел.

Попятившись, с трудом удерживая дыхание, снова зайдя за грузовики, я едва не столкнулся с парой солдат, которые пронесли мимо меня носилки с очередной жертвой. Невольно бросил взгляд вниз, впрочем тут же пожалев об этом, – все тело на носилках было будто коричневым лишаем покрыто, пористым, но жестким на вид. Отшатнувшись, я по широкой дуге обошел грузовики, только сейчас поняв их предназначение, обратив внимания на характерные фургоны-рефрижераторы.

Обойдя страшное место по широкой дуге, направился к палаткам, которые напоминали лагеря беженцев, как их в новостях показывают. Только приблизившись, разглядел знакомые лица – в плотной группе, обступившей военного в немалых чинах, я заметил Руслана и Велика. Чуточку полегчало – ну хоть эти живы.

В тот момент, когда я подошел, военный что-то произнес и, жестом оборвав последовавшие вопросы, широким шагом отправился прочь в сопровождении нескольких солдат. Стоило ему отойти на некоторое расстояние, как слаженно раздался возмущенный гомон.

– Что случилось? – поинтересовался я, сбоку подходя к Руслану.

– О, Вадик! – с нотками радости в голосе повернулся ко мне сталкер. – Очнулся! А этот, – тут же посерьезнел он и кивнул вслед удаляющемуся военному, – поставил нас в известность о том, что мы под страхом уголовки не имеем права покидать территорию лагеря. Карантин.

– И, если что, они оставляют за собой право стрелять на поражение! И огородят нас здесь, как в загоне! – возмущенно произнес кто-то рядом. Незнакомое лицо, обычная гражданская одежда.

Не обращая внимания на дальнейшие возмущенные комментарии, я повернулся к парням:

– Все наши живы?

– Паша тут где-то, – кивнул Макс, – Алла и Вика тоже в лагере должны быть, с ними все нормально. А вообще, народа много погибло, – нахмурился он.

Ничего не говоря, я кивнул, выдохнув. А если бы…

Да, мне теперь и с этим жить. И как ни уговаривай себя, что никто бы не поверил, но…

19 июня, поздний вечер

Нилов Вадим, временный лагерь

– Расскажи, что было-то?

Мы с Великом сидели сейчас на отшибе палаточного городка. Пару минут назад я его вылепил, позвав за собой, чтобы без суеты пообщаться и узнать, что же произошло после того, как у меня воспоминания заканчиваются.

– Тебе с какого момента?

– Когда корпус, к которому мы сразу подошли, разрушился.

– Когда дом обрушился, еще несколько человек под завалами оказались, – кивнул Велик. – Но люди еще подошли – несколько патрулей вернулись, два взвода почти полностью выжили в начале – их с другой стороны базы командир вывел организованно, как катавасия началась вся… Проходы на территории более-менее отгородили, начали раненых собирать – тебя как раз подобрали, еще пару человек рядом. Те говорили, что ты их вытащил. А после начали пытаться завалы разобрать, а там «ведьмин студень» оказался уже. Он же коллоидный газ. Нескольким пришлось… помощь оказывать, первую, – нахмурился Велик при воспоминаниях.

Ну да, ясно, что за помощь, – тоже передернул я плечами, вспомнив лежащую в траве хрупкую кисть Аллы, превращенную в желе зеленоватым газом.

– А меня как? Нашли, в смысле.

– Да так и нашли – тебе по голове балкой заехало, рядом валялась. Руслан тебя вытащил, – ответил на мой вопросительный взгляд Лёха.

– Ясно…

– В общем, выносили раненых за забор, – продолжал между тем Лёха, – а через какое-то время смотрим – неподалеку дымовые шашки палят. Оказывается, мы почти на самой границе Зоны были. Еще бы полкилометра дальше база стояла, и не зацепило бы нас, прикинь? – поджав губы, покачал головой Велик.

– М-да, дела… – протянул я.

– Да, – произнес Лёха, – дела… Сначала к нам разведка подошла, путь вешками обозначили – сюда армейские дивизии кинули, а после организованно всех эвакуировали по коридору. Тебя вон в госпиталь определили, но ты в себя пришел почти сразу же, так что остальное знаешь.

– Сколько нам здесь куковать? – задумавшись, спросил я, просто чтобы не молчать.

– Говорят, несколько дней, но, думаю, обманулово. Вряд ли меньше двух недель получится, иначе какой это карантин?

– Ну да… – машинально кивнул я.

– Ух ты, вот они! – вдруг раздался позади негромкий возглас.

Одновременно обернувшись, мы с Великом увидели знакомые лица. Подошедшие Алла и Вика стояли в нескольких шагах, и на фоне закатного солнца их фигуры необычно ярко выделялись.

– Привет, – почти в один голос поздоровались мы с Лёхой. Девушек за сегодняшний день так и не видели – лагерь разделили на две половины – мужскую и женскую, и свободное перемещение днем было запрещено. А тот утренний проход по лагерю, когда меня никто не задержал, можно было счесть удивительной случайностью. Ну или списать на то, что лагерь только-только возводили, вот и неразбериха была. Сейчас же вокруг было полно солдат, периметр по широкому кругу уже огорожен, везде ходили караулы, и нас уже несколько раз прогнали через временные шатры «вошебойки», проводя санитарную обработку, после чего еще всех придирчиво осматривали работники Института и медики.